Карлотта с испугом взглянула на Харви.

Тот пожал плечами.

Помощник, которому было поручено следить за ними, сказал:

– Если вы будете спокойно сидеть, то мы ничего не будемздесь делать, кроме самого необходимого.

Карлотта с Харви сели на тахту, в то время как люди шерифаходили по дому, открывали и закрывали шторы, тихо разговаривая между собой. Онимедленно переходили из комнаты в комнату.

– Я считаю, это произвол, – сказала Карлотта.

– Поскольку совершено убийство, – объяснил помощник, – шерифделает все от него зависящее. Сами понимаете, люди ждут от него результатов.

– Ну, лично я…

Она встала, когда в комнату вошел шериф с золотой пудреницейв руке.

– Вот тут золотая пудреница с алмазом и с надписью:«Карлотте от Артура с любовью». Что вы мне можете об этом сказать, мисс Эдриан?

– Это подарок.

– От кого? Не забывайте, мы можем это выяснить.

– Это Артур мне подарил.

– Артур Кашинг?

– Да.

– Когда вы в последний раз пользовались ею?

– Кажется, прошлой ночью. Видимо, я ее потеряла, когда…когда шла домой от машины.

Шериф сообщил:

– Мы нашли ее завернутой в вату и засунутой глубоко в сапогдля верховой езды.

– Да вы с ума сошли! Это моя пудреница, и я ее где-топотеряла. Я не пыталась ее спрятать…

– А как же пудреница оказалась в сапоге?

– Не знаю, не могу это никак объяснить.

– Кроме того, хочу выложить несколько карт на стол, миссЭдриан. Когда мы осматривали коттедж Кашинга, то обнаружили пудру на полу и наботинке Артура Кашинга. Мы нашли также осколки тонкого посеребренного стекла,сложили их вместе, и получилось круглое зеркальце. Это выглядело как зеркальцеиз пудреницы, поэтому мы искали пудреницу в качестве связующего звена… Честноговоря, это одна из причин того, что мы пришли с обыском. Мы искали пудреницу сразбитым зеркальцем. – Он раскрыл пудреницу. – Вот, видите? Зеркальце разбито.А вот пудра, которая по фактуре и цвету очень напоминает ту, что найдена наместе убийства.

Карлотта вздернула подбородок и сжала губы.

– Что вы сказали? – спросил шериф.

– Ничего.

– Послушайте, это можно объяснить, – сказал Харви. – Ну,кто-нибудь мог… Например, Карлотта потеряла эту пудреницу. Кто-то мог ее найтии…

– Конечно, – саркастически отозвался шериф. – Кто-то нашел,принес домой и спрятал в сапоге.

Харви Делано не нашелся что на это ответить.

– Вы хотите что-нибудь сказать, мисс Эдриан?

– Мой адвокат посоветовал мне не высказываться ни о чем. Уменя есть полное объяснение для всего, что, может быть, случилось. Я дам его вподходящий момент.

– Думаю, что такой момент настал.

Она молча покачала головой, сжав губы.

– Ладно. Билл! – позвал шериф.

Один из помощников вошел в комнату, держа пару туфель.

– Вы узнаете эти туфли?

– Конечно. Это туфли моей матери.

– Не ваши?

– Нет.

– Вы не могли бы их померить?

– Зачем вам это?

– Мы хотим посмотреть, не впору ли они вам.

– Я сразу могу сказать, что впору. У нас с мамой одинаковыйразмер. Иногда мы надеваем туфли друг друга.

– А вы когда-нибудь надевали эти?

– Не думаю.

– Это туфли вашей матери?

– Да.

– Это ничего не значит, – сказал Харви с вызовом. –Множество людей носит обувь одного размера. Вот, посмотрите. У меня маленькиеноги, и я даже мог бы втиснуть их в эти туфли… Давайте посмотрим. Я вам покажу,насколько это бессмысленно…

– Вы только держите руки подальше от туфель, – предупредилшериф, когда Харви хотел их взять. – Это улика.

– Вздор! – сказал Харви. – Вы боитесь, что я покажу,насколько это зыбкая улика. Вы не можете представить такое в суде, если тольконе укажете на какую-то особую примету в самих следах, а затем не покажете, что…

Шериф кивнул помощнику:

– Ладно, Билл, пошли.

Он протянул Карлотте листок бумаги, на котором написалчернилами:

«Я, Берт Элмор, законно избранный, облеченный властью идействующий шериф этого графства, забираю в свое распоряжение одну пару женскихтуфель и одну украшенную алмазом золотую пудреницу с разбитым зеркальцем снадписью: „Карлотте от Артура с любовью“».

– Вот расписка.

Он сунул расписку Карлотте в руку и вышел, не обращаявнимания на все еще говорившего молодого адвоката.

Перри Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк сидели и беседовали сКарлоттой Эдриан и Харви Делано. Делано, выглядевший странно и нелепо с егобледной, незагорелой кожей в ковбойской одежке и высоких ковбойских сапогах намаленьких ногах, чувствовал себя явно не в своей тарелке, словно хотел что-тосказать, но все еще колебался.

– Я просто не могу в это поверить, – сказала Карлотта. –Только подумать, что они могут арестовать маму… и потом… конечно… В общем,такие дела.

Мейсон произнес:

– Давайте начистоту. Вы думаете, что ваша мать ходила кКашингу домой прошлой ночью или сегодня утром?

– Не отвечай на этот вопрос, – предупредил Харви.

– Ради бога! – воскликнул с нетерпением Мейсон. – Давайтенаконец выложим карты на стол.

Делано вспыхнул:

– Извините, мистер Мейсон, но я, как друг Карлотты и ееадвокат, не могу допустить, чтобы она была втянута до такой степени, чтобыделать признание.

– Так вы представляете ее интересы? – спросил Мейсон. – Выили я?

– Вы представляете Белл Эдриан, – с достоинством заявил ХарвиДелано. – Я чувствую свою прямую ответственность, коль скоро дело касаетсяКарлотты. Мне кажется также, что по мере развития этого дела назревает иконфликт личных интересов.

– Что вы имеете в виду? Что она не желает, чтобы я еепредставлял?

– Я полностью вам доверяю, мистер Мейсон, – поспешиласказать Карлотта. – Но между Харви и мною существуют отношения, дружба…