Миновав водоем, отряд очутился в местности, где нормальная природа словно спорила с Великой Топью, дыхание которой ощущалось теперь повсюду вокруг: леса, рощи и озера омывались поросшими ряской болотами и целыми потоками жидкой грязи, неспешно струящейся к югу.

Чернобородый, смотревший вслед удаляющейся в сторону Северной Флориды дневной летучей мыши, опустил глаза и заметил, что идущий впереди побратим остановился, словно ударился в стену.

— Что такое? — спросил встревоженный Вагр, подбегая к рыжему.

Аграв растерянно осматривал трехпалые следы, глубоко впечатавшиеся в губчатый мох. Следы имели грандиозный размер: при желании, мужчина мог бы лечь в них и вытянуть руки, и все равно не достал бы краев ни пальцами, ни сапогами. Гигант, двигавшийся со стороны топей, пинком отшвырнул в сторону валявшееся на его пути бревно, совершил прыжок и исчез в омуте слева от тропы, над которым курился густой туман. На глазах изумленных членов отряда следы медленно заполняла влага. Похоже, титаническое существо пробегало здесь совсем недавно.

Из углубления, в котором лежало помешавшее таинственному существу бревно, медленно и грациозно показалась двухголовая змея. Вагр немедленно вскинул лук, но эливенер остановил его повелительным окриком.

— Оставьте ее в покое. Она зла из-за того, что лишилась уютного дома. Сейчас она обнаружит свое мертвое дерево и поползет к нему.

Змея некоторое время раскачивалась над эливенером, шевеля широкими капюшонами песочного цвета, но быстро стала терять интерес к маленьким двуногим тварям. Пока одна голова следила за отрядом, вторая ощупывала взглядом маленьких изумрудных глаз окрестности. Наконец тварь нашла дерево в камышах у самой воды, опустилась на жалобно хлюпнувший мох и заструилась к своему дому.

Вагр с досадой плюнул и опустил оружие, горящими глазами провожая медленно ползущую к далеко отброшенному бревну желтую змею. Отвернувшись от людей, она сдула оба капюшона, и теперь стало видно, что головы ее удивительно малы для столь могучего тела, толщиной в торс взрослого человека.

Проводив грациозную и медлительную тварь, отряд двинулся дальше. Тропа, которой иногда пользовались пастухи, становилась все более нехоженой на вид. Исчезла сочная трава, из-за которой флоридяне приводили сюда коз, зато появились черные ползучие растения, то и дело пересекавшие дорожку. Слева и справа теснились обломки черных камней, словно бы выраставших со дна торфяников, на которых тускло светились грибы, жадно впитывающие солнечный свет. Некоторые из них уже начинали переползать вниз, чтобы двинуться в весьма не близкий для таких тихоходов путь в трясину Внутренней Флориды, где солнце ядовито и опасно для всего живого, а густой облачный покров — величайшее благо.

— Стоп, — скомандовал Аграв, и отряд сгрудился на практически неразличимой в островках мха тропе. — Надо изготовить зонты.

— Это зачем? — спросил колдун, с интересом разглядывающий большой гриб, спешащий мимо его сапога на сотнях белесых ножек.

— А затем, лысая твоя голова. — Аграв надел рукавицу и схватился за черный ползучий стебель. — Что хуже солнечного света в топях нет ничего. Не дай нам Вечное Небо, которого там не видно из-за облачного купола, попасть под открывшееся оконце. Красный световой поток, льющийся сверху, быстро превратит нас в слепых призраков, блуждающих по трясине и сдирающих с себя клочьями омертвевшую кожу.

Пока лесоруб старался перепилить неподатливый стебель ползучего растения, один из отростков вдруг хлестнул его по груди. Аграв лишь недобро ухмыльнулся, наступил на бьющееся растение ногой и в два рывка оторвал от него длинный хлыст. Оставшаяся часть перестала вибрировать, на мгновение замерла и вдруг поползла куда-то вдаль. Вскоре она исчезла за ближайшим камнем.

— Ловите их, иначе все разбегутся, и придется делать зонтики из шкур. Они тяжелее, да и на охоту нет времени. — Вагр стрелой метнулся к шевельнувшемуся черному канату и наступил на него сапогом, словно на змею. Немедленно на его штаны и подол рубахи обрушились мясистые ветви, но лесоруб, не обращая на них внимания, стал отрезать ножом нужный ему кусок.

— Как ни прискорбно, но флоридяне правы, — сказал эливенер, наступая на медленно отползающее щупальце растения. — Солнце, действительно, — самый страшный враг, поджидающий нас в топях. Все живое прячется от него и боготворит потоки низких облаков, не дающих Небесному Убийце уничтожить внизу все и вся.

— Так там царит вечная ночь, — спросил метс на северном наречии, отсекая ударом сабли схватившее его за руку растение, на которое наступил колдун.

— Нет, мой мальчик. — Эливенер уже плел из растения нечто, подобное корзине. Навык у отца Вельда, без сомнения, имелся: его руки мелькали с невероятной быстротой и точностью. Даже привычные к такого рода работе Аграв и Вагр справлялись медленнее. — В топях царит полумрак, слегка расцвеченный этими вот бегающими грибами и другими светящимися растениями. Некоторые озера также светятся, не говоря о множестве пород животных и бактерий, вырабатывающих свет, которые встречаются лишь во Внутренней Флориде, да на самом дне океанов.

При этих словах колдун хмыкнул, дескать, много ли знает на самом деле старый эливенер о положении дел на дне океанов. Отец Вельд повернулся к нему и сказал тихим голосом:

— Мой лысый друг, если ты не соблаговолишь сделать себе зонт, то рискуешь потерять навеки даже кожный покров своего черепа. Не спорю — от этого вид твой, с точки зрения сил Тьмы, станет только внушительнее, но лично меня голый оскаленный череп может вогнать в оторопь. Так что…

— Как же я могу плести с завязанными руками, старик? И как я понесу зонт?

— У нас нет возможности приставить к тебе носильщика, так что придется развязать руки, когда придем в опасные области. А пока… — Эливенер слегка прикоснулся к ремню, стягивающему запястья некроманта, и хитрый узел распался. Кен завистливо посмотрел на Вельда, дав себе зарок выведать конструкцию узла. Растерев онемевшие кисти, некромант с неохотой принялся за работу, искоса поглядывая на усевшегося напротив Аграва.

Вскоре колдун оказался поглощен плетением. Он шипел от злости, кусал себя за пальцы и смотрел волком на Вельда и Вагра, заканчивающих свои зонты.

Тем временем иир'ова и Ушан, лапы которых были не приспособлены для тонкой работы, отправились к ближайшему озерцу на охоту.

— Сделайте и для них парочку, — сказал эливенер флоридянам, указывая на спины мутантов, растворяющиеся в тумане. Аграв просто кивнул головой, не отрываясь от работы, а Вагр насмешливо спросил чернокнижника:

— А тебе, порождение мрака, не нужна помощь? Это тебе не кошек мучить и не жабьи лапки в ступе толочь, да?

Некромант позеленел, а руки его скрючились в бессильной ярости, словно лапы совы, вцепившейся в древесный сук. Он некоторое время смотрел на ухмыляющегося лесоруба, потом высокомерно отвернулся и принялся плести дальше. Когда он последним из всего отряда закончил свой зонт, отец Вельд одобрительно сказал, глядя на корзинку неправильной формы: