Я увидела, как от моей ладони отделяется что-то полупрозрачное, словно легкий платок уносит ветром. Как раз тот, что с запястья, потому что ощущение сдавливания резко исчезло. Кроме меня, кажется, никто этого не заметил, потому что взглядом за странной субстанцией следила только я. Остальные смотрели на меня. Ждали, когда я вспыхну. Потому что палач как раз поджигал ветки на расстоянии пары метров от моих ног. Чтобы я не сразу загорелась и было наблюдать интереснее.

ГЛАВА 10. Жду извинений!

Я слышала треск огня, видела пламя и чувствовала его жар. Огонь занялся моментально. Еще бы, дрова и хворост такой исключительной просушки. А у меня прожарка будет отличная, с корочкой.

Чтобы чуть меньше бояться, я продолжила смотреть вверх, следить за полетом воображаемого платка. Его уносило все дальше и дальше. Скоро я не смогу его видеть за пеленой дыма. Да уже, кажется, не могу, потому что мне кажется, будто изображение становится плотнее, словно густеет… Наверняка это дым в глаза попал.

– Огнежар! Останови пламя! Смотрите на небо, жители Рианурта! – услышала я Омерфора. И толпа ахнула. Высоко над площадью, пусть и не в самом небе, там, где только что болталась невидимая косынка, сформировалась маленькая луна. Очень узнаваемая, с силуэтами кратеров. И от нее шел неземной свет.

Жрец одним прыжком оказался возле меня, пытаясь сорвать веревку, обламывая ногти.

– Да тут узелочек спереди, – заботливо подсказала я ему. В состоянии шока у меня истерить не особенно получается.

Омерфор странно посмотрел, и послушно принялся за узел. Развязать не получилось, он вспомнил, что у него нож на поясе. Вытащил его, разрезал путы. Я заметила, как дрожат его пальцы. Что-то не особенно он обрадовался возможности сжечь ведьму. Одно дело – теории и древние учения, другое – когда перед тобой девушка из плоти и крови, которая вот-вот всего этого лишится. Я сделала шаг, чтобы покинуть эшафот, и поняла, что голова моя очень кружится, от дыма и стресса. Поэтому я шатаюсь. В следующий момент Омерфор подхватил меня на руки, и толпа ахнула еще разочек. И снова зашлась аплодисментами.

Бросив взгляд ввысь, я увидела, что вызванная мной голограмма Луны начала бледнеть. Скоро совсем исчезнет. Что ж, хороший сон оказался, правдивый. Хорошо, что я его все же вспомнила до того, как догорать начала. Мне вдруг стало неловко, что сижу на руках у человека, с которым у меня очень сложные отношения. Может, притвориться, что я в обморок упала?

Омерфор тяжело дышал и крепко прижимал меня к себе. Я слышала, как бьется его сердце, поскольку ухом вплющилась прямо в крепкий торс. А еще от него приятно пахло. Не туалетной водой, а какими-то ароматическими маслами или окуриваниями из благовоний. Голова закружилась повторно, уже от этого.

Наконец, он поставил меня на ноги возле кареты. Хорошо, что я все же забыла глаза закрыть. Жрец и не подумал проверить, в сознании я или нет.

Тяжело дыша, он задумчиво на меня посмотрел, ничего не сказал, лишь махнул рукой и пошел прочь. От центра ему недалеко было до какого-нибудь из советов.

– Эй, валл жрец! – окликнул его возница. – А куда валимею Посланницу отвозить?

– В ее гостиницу, естественно, – буркнул Омерфор, даже не обернувшись.

А ко мне уже подгребали новые поклонники моего таланта. Автографы тут брать и давать не принято, поэтому они канючили:

– Посланница Оделаморы, когда ты даруешь нам дождь?

– Это же Оделамора дарует, – попробовала отбиться я. Очень не хватало метелки. – Но я приму все меры, чтобы вам помочь.

Видя, что меня сейчас на сувениры растащут, возница решительно рявкнул:

– А ну, по домам! Спектакль вам показали уже. Дайте валимее Ларисоли сил набраться. Ей еще подвиги совершать.

Он широким жестом открыл передо мной дверь кареты и подтолкнул внутрь. Хоть кто-то ко мне внимание проявляет!

Тронуться карета смогла не сразу, путь перегородили восторженные жители Рианурта, которые больше не собирались пускать меня на барбекю. Возница сердито покрикивал, расчищая дорогу.

Когда мы поехали уже с постоянной скоростью, я позволила себе расслабиться, закрыла лицо руками и разревелась. Перед глазами стоял палач, с улыбкой метающий языки огня прямиком из ладоней в хворост. Огонь весело плясал, с аппетитом и хрустом пожирая предложенные ему ветки. А впереди у него было основное блюдо, до которого добраться-то почти ничего не стоило.

Не посмотри Омерфор на небо, я бы сейчас уже умирала в муках. Или он не позволил бы этому случиться? Что-то такое в его глазах было. Или я фантазирую? Вон как убежал после всего. Стыдится своей неуместной человечности?

Ехать было всего ничего, скоро карета остановилась и кучер помог мне выйти и даже переноску с кошкой сам вытащил и до номера донес. Попутно отгоняя от меня любопытных. Похоже, мне тут теперь грозят все прелести популярности. Придется лицо как-то занавесить. Перестать шляпу носить, чтоб не так в глаза бросаться. Но я и без нее довольно приметная, пепельная блондинка. Уж точно перекрашиваться не буду ради маскировки. Да и нечем тут, наверное. Свеклой только если, или луковой шелухой.

Фалюк передо мной чуть ли не кланялся, даже впереди нас побежал дорогу показывать, вдруг я забыла с перепугу? Чуть с лестницы не упал от усердия.

Поблагодарив и его, и своего рыцаря-возницу, которого, кстати, звали Грендий, я закрыла дверь на ключ, выпустила кошку и упала без сил на кровать, положив рядом метлу. На всякий случай. Вдруг поклонники в окно полезут, хоть и третий этаж. Может кто проникся серьезно и прям щас хочет дождя.

– Итак, Барселла, что мы имеем? – спросила я вслух, глядя, впрочем не на кошку, а в потолок. – Прилюдно доказали мою якобы посланность. Что теперь? Дальше корчить из себя ведьму, пока они не догадаются, что я не умею дождь вызывать, и просто везучая? А сон? Как насчет него?

На этих словах я в кровати так и села. Елки-палки. Все дело в картине, поэтому ее и прятали. Девушка с косичками явилась ко мне во сне именно с нее. Но раз она помогла вызвать изображение Луны, может, это и есть Оделамора? И тогда, получается, богиня на самом деле существует?

Подниматься было лень, но приличия того требовали. Даже если соблюдать я их собралась по отношению к воображаемому объекту. Я встала и достала картину из кофты, в которую она была закутана. Посмотрела на зеленоглазую девушку.