«Лучше испачкаться в грязи, чем в крови», – сработала первая заповедь выживания, вбитая в голову за годы службы. Илья поставил пакет на площадку и отступил назад. Двигался так тихо, что сам не слышал своих шагов, да Фиска помогала. Увидела, что хозяин включил обратку, расстроилась до невозможности и орала так, что вопли мартовских котов соловьиными трелями покажутся.

А Илья уже сбежал на первый этаж, остановился под козырьком подъезда. Окна квартиры выходят на обе стороны, еще шаг – и он будет как на ладони. Значит, придется пойти другим путем.

Он стоял еще с минуту, осматривался, прислушивался. Народу немного, но кто-то все равно постоянно шастает туда-сюда, и сейчас даже неплохо, что всем друг на друга плевать. Вышли из соседнего подъезда подростки, поорали, поматерились и побрели к очагу культуры – палатке с пивом. Проскочила мимо Ильи тетенька с встревоженным лицом, озабоченно шепча что-то в мобильник. Он выждал еще немного, шагнул к газовой трубе у подъезда и по ней влез на козырек. Утонул почти по колено в снегу, метнулся к стене, прижался к ней спиной, глянул вверх. За окнами его квартиры темно, и комитет по торжественной встрече, если он действительно внутри, электричество экономит.

Илья подпрыгнул, со второй попытки ухватился за продолжение газовой трубы, на этот раз горизонтально проходившей под окнами второго этажа, подтянулся и встал на ноги. Колени слегка подрагивали, вниз он старался не смотреть. И осторожно, шаг за шагом двинулся вперед, обтирая курткой кирпичную стену. Подошвы скользили, с трубы летели ледышки, со звоном падали на подоконники первого этажа. Хорошо, хоть никто не высунулся посмотреть, в чем дело, а то давно бы спалился… Пригнулся, в полуприседе миновал одно окно, второе, третье, и впереди уже показался родной балкон, заботливо застекленный и в прошлом году собственноручно обшитый вагонкой. В квартире после этого стало теплее, правда, одна створка не желала держаться на месте и постоянно вылетала из конструкции. Как и сейчас – Илья толкнул ее кулаком, застекленный фрагмент профиля подался назад и в сторону. Еще удар, пластик погнулся и отъехал еще дальше, Илья подцепил его снизу и выдернул из пазов. И едва не сорвался с трубы, повисел на руках с десяток секунд над бездной, нашел ногами опору и перевел дух.

Поганая створка полетела в сугроб под окнами, Илья уцепился обеими руками за перила балкона, оттолкнулся от трубы и повис животом на плоском металлическом ограждении. Еще рывок – и он почти дома, внутри промерзшего пластикового «скворечника». Посидел на полу пару минут, прикидывая, как быть дальше. А тут прикидывай, не прикидывай – выход один. Вернее, вход. А вот и ключик…

Стекло не выдержало уже первого удара, рама контакта с обухом туристического топора не пережила. Илья ввалился в комнату, сжимая оружие в руке, перекатился по полу и вжался в стену. Точно, здесь они, голубчики, двое как минимум, может, и больше – за ним сегодня четверо ходили…

Один уже топает по коридору, слышен негромкий лязг и тяжелое дыхание «комитетчика». Второй наверняка прикрывает напарника, и руки у обоих не пустые. Ничего, поборемся пока, чем бог послал, а там поглядим.

Дверь распахнулась сама, врезалась в стену, но больше ничего за этим не последовало. Илья ждал, затаив дыхание, и дождался – врезал от души обухом в лоб вошедшему и ринулся дальше. Получил ногой в живот, выронил топор и рухнул на колени. В темноте что-то щелкнуло тихо и сухо, и негромко лязгнуло металлом о металл. Ждать нечего, Илья перекатился по полу, влетел в ванную и прижался к стене рядом со стиралкой. Все, приехали, он в ловушке, снаружи караулят двое. Один, правда, выбыл из игры, но это ненадолго, второй вооружен и будет стрелять через дверь, пули легко пробьют несерьезную преграду. Или не будет? В коридоре слышатся тихие голоса, кто-то подошел к двери, и снова раздался тот же сухой, пробиравший до мурашек звук – пистолет сняли с предохранителя. Все, у него осталось секунд десять, не больше, вряд ли тот, за дверью, согласится подождать еще немного. Да и чего ждать, когда мышка уже в мышеловке, осталось только подойти и добить ее.

Илья озирался в темноте, соображал со скоростью, которой позавидовал бы новейший двухъядерный процессор. Человек за дверью стрелять через створку не будет, он бы на его месте не стал. Во-первых, понятно, что противника с той стороны точно нет, во-вторых, поднимать лишний шум ни к чему. Скорее всего будет входить и палить по углам наугад, ведь оппонента надо еще рассмотреть в темноте, а может, у мышки в норке свой арсенал имеется.

– Твою ж мать! – Илья грохнулся на колени, вытянул руки и кое-как зацепил кончиками пальцев корзину с бельем. Подтащил ее к себе, открыл и мгновенно наткнулся в темноте на тонкий длинный клинок с деревянной рукоятью. Схватил нож, сел на пол и приготовился, досчитал до пяти и рванул на себя дверь. Присел, пропустил первую пулю над головой, услышал, как за спиной с треском лопнула плитка на стене, и сделал выпад снизу вверх. Нож вошел стрелявшему под левое ребро, Илья выдернул клинок и ударил еще раз, попал в пах, повторил и откатился, чтобы не угодить под рухнувшее тело. Вскочил, наклонился над убитым. А тот еще жил, агония только начиналась, человек лежал ничком и жутко хрипел, тело сотрясали судороги, и пахло, как на бойне, – душно и вязко. Илья зажал рот, перешагнул через убитого, проскочил коридор. Второй, получивший топором по лбу, уже приходил в себя, стоял на четвереньках и мотал башкой. И точно не успел понять, что это ужалило его сначала в поясницу, а потом под лопатку. Рухнул мордой в пол, полежал и тоже захрипел, вывернулся на бок и забился головой о дверной косяк, на губах умирающего показалась пена.

В спальне и кухне было пусто, больше никто не ждал его. Илья стоял над убитыми – первый уже не двигался, второй еще был здесь, его мозг жил, сердце тоже. К горлу подкатил липкий комок, Илья ринулся в туалет и с минуту представлял собой легкую мишень. Выворачивало водой и желчью, лицо покрылось испариной, и он невольно вспомнил наркоманов, решивших поживиться на нищей базе медицины катастроф.

– Уроды, – он вытер лицо рукавом куртки, вернулся в коридор. Задержал дыхание и присел на корточки, принялся обшаривать начинавшее коченеть тело. Прерваться пришлось дважды, запах загустевшей крови валил с ног, перед глазами плясали рваные искрящиеся пятна. Он нашел, наконец, оба мобильника, вытащил из них аккумуляторы и вышвырнул их в унитаз. Кто их знает, когда у них сеанс связи назначен, начнется трезвон, подельники занервничают, прискачут проверять, что да как. А он пока и шага сделать не может, ноги как не свои, и сердце бьется, словно после стометровки.

Еще через пару минут в руках Ильи оказались два «ТТ». Неплохо, совсем неплохо, отличная вещь – «тульский токарев», машина смерти, русский аналог «Пустынного орла». Плевать, что спусковой крючок слабый и есть вероятность непреднамеренного выстрела, в том числе и при падении пистолета. И черт с ним, что рукоятка скользкая, неудобная, зато броню пробивает вместе с тем, что под ней, от «тотошки» не спасают даже отечественные броники «представительского» типа, а иностранные пробивает, как бумагу, за что и снят был с вооружения: слишком высокая пробивная способность у пули, выпущенной из этого ствола. Зато, несмотря на мощный патрон, отдача очень мягкая, ствол почти не подбрасывает, с «макаровым» не сравнить.