достал амулет связи и попросил Гериндорфа зайти. Как только гном увидел, с КЕМ я сижу за столом, так сразу же рухнул на колени, упершись в пол зала лбом.

— Подойди ко мне, Гериндорф сын Велиндора, — велел Хранитель.

Гериндорф встал и на негнущихся ногах подошел к Подгорному Отцу.

— Оголи торс.

Гериндорф моментально разделся до пояса. Хранитель гномов упер свой кулак прямо в центр груди гнома. Сначала я почувствовал запах паленых волос и обгоревшей кожи, но он быстро выветрился. Гном же во время проведения этой процедуры даже не поморщился. Когда Подгорный Отец убрал свой кулак, то на том месте, где он был прижат к груди Гериндорфа, оказался окаменевший след. То есть реально каменный отпечаток кулака, вросший в кожу.

Гериндорф непонимающим взглядом смотрел на Подгорного Отца.

— Теперь на Эратионе два Патриарха, и тебе я доверяю заботу обо всех гномах, но в первую очередь об имперских. Ты меня понял?

— Понял, Отец.

— Вот и хорошо. А ты принеси стул и кубок моему Патриарху, — обратился уже ко мне Хранитель.

Я вопросительно посмотрел на Гериндорфа. Тот понял меня правильно и тут же подсказал:

— В твоем замке в моих покоях. У Тильды спроси.

Я телепортировался в покои Гериндорфа. Там по комнате туда-сюда ходила нервная Тильда.

— Все в порядке. Нужен такой же стул и кубок Гериндорфа для бардамара, — успокоил я гному.

— Стул вон стоит, кубок сейчас принесу, — не задавая лишних вопросов, ответила Тильда и убежала.

— Поторопись, пожалуйста. Его нельзя заставлять ждать.

Тильда вернулась довольно скоро, протирая кубок полотенцем. Я взял у нее посуду, подхватил каменный стул, такой же, как стоял сейчас за столом в горе Гериндорфа, и телепортировался обратно.

Когда я появился, Гериндорф оправлял надетую рубаху. Я поставил стул справа от Подгорного Отца. Мой стул изначально стоял слева от Хранителя. Ведь место по правую руку от Хранителя может занимать только его наместник на Эратионе.

— Дай, — протянул руку Подгорный Отец.

Я подал ему кубок Гериндорфа. Хранитель опять налил в него немного бардамара, сполоснул и вылил на пол. Я посмотрел на гнома. Тот стоял с невозмутимым лицом, будто для него выливать на пол тысячелетний бардамар — обычное дело.

Подгорный Отец долил в кубок Гериндорфа остатки из бочонка и протянул его гному.

— С тебя тост, — обратился я к своему другу. А что? Пусть теперь он отдувается. Я уже озвучивал свой.

— Благодарю за доверие, Отец! Я не подведу! — торжественно произнес гном.

— Я знаю, — расплылся в улыбке Хранитель. — И я освобождаю тебя от всех клятв крови, что ты дал до того, как принес клятву императору.

В ответ Гериндорф посмотрел на своего Хранителя такими щенячьими глазами, полными благодарности и накатывающих слез.

— Полно, полно… Не могу же я лишить свой народ секретов создания величайших артефактов. Слишком долго гномы его совершенствовали.

— А кому мне передать мои знания?

— Тому, кого сочтешь достойным.

Я видел, что Гериндорф силится задать еще один вопрос, но не решается, поэтому его задал я:

— А это обязательно должны быть только гномы?

Подгорный Отец лишь слегка улыбнулся в благодарность, что мне хватило смелости спросить, но ответил он, все же, в своей манере:

— Ты что, человек, совсем меня не слушаешь? Я же сказал: тому, кого он сочтет достойным. Разве я что-то говорил про расы? Так, все. Хватит о делах. Давайте выпьем и поедим.

Мы пригубили бардамар и сели.

— Рекомендую попробовать щековину дикого вепря с маринованными желудями. Замечательная закуска, — пояснил Хранитель, откусывая здоровущий шмат щековины и заедая его желудями из стеклянного блюда.

Мы с Гериндорфом последовали его примеру.

— Действительно, очень вкусно. Даже и не подозревал, что желуди можно не только есть, но и то, что они могут быть такими вкусными.

— Вы люди еще многого не знаете. Но ничего, скоро у тебя в империи будет много гномов. И если ты будешь о них хорошо заботиться, они многому смогут тебя научить. Но это еще впереди, ты лучше начинай рассказывать.

— Что рассказывать? — не понял я.

— Как, что? Анекдоты. Уж очень они у тебя смешные. Только не те, что я уже слышал.

Я ненадолго задумался:

«С анекдотами нужно быть поаккуратней. Не дай Создатель, сейчас оскорбить Хранителя или гномов, и все — сделке конец». Поэтому я решил начать с чего-то нейтрального. Пусть не смешно, но только бы все не испортить.

— Зашел как-то в харчевню при гостинице человек и заказал дежурное блюдо. Харчевня оказалась довольно приятной, убранной, даже скатерти на столах были, и менестрель пел какую-то песню.

Гостю принесли еду. Он уже насадил кусок мяса на вилку и поднес ко рту, как скорчил недовольную рожу и положил вилку на тарелку. Потом снова попытался сделать то же самое и снова отложил. Так он проделал несколько раз, пока подавальщица не подошла и не поинтересовалась:

— Скажите, вас что-то не устраивает? Мясо у нас свежее, блюдо только что сготовлено, сами его ели.

— Скажите а ваш менестрель исполняет композиции на заказ?

— Конечно.

— Тогда передайте ему золотой, пусть помолчит полчасика, а я пока поем спокойно. Кусок в горло не лезет от этих завываний.

Подгорный отец усмехнулся, а потом попросил:

— А давай что-нибудь более пахабное и про гномов.

«Блин. И что делать? Ну, раз уж он сам попросил, придется рискнуть», — подумал я и стал рассказывать:

— Случилось как-то так, что в одном караване ехали гном с сыном и эльфийка с молодой дочкой. Караван был единственным, который двигался в нужную им сторону, и места у них было мало, поэтому ехали они вчетвером на одной телеге. Конечно, такое бывает крайне редко, но, все же, случается.

И вот на одной из остановок сын-гном говорит отцу:

— Бать, я пойду, поссу, — и уходит.

Эльфийка, до глубины души возмущенная подобной формулировкой, делает отцу-гному замечание:

— Уважаем тьер, не могли бы вы попросить вашего сына больше так не выражаться при моей дочери. Она еще мужчины не знала, а он… разве так можно?

Гном-отец кивнул в ответ: мол, понял и приму меры. Возвращается сын и запрыгивает на телегу, а отец ему отвешивает подзатыльник. Хрясь!

— Бать, за что?

— За словами следи! Тут деваха еще ни разу не трахалась, а ты: «Пойду, поссу»! Разве так можно?!

Подгорный Отец и Гериндорф ржали долго и от души. Отсмеявшись, Подгорный Отец поинтересовался:

— А можешь рассказать анекдот из земного мира? Ну, так чтоб и определения были земными. И обязательно пахабный. Мне таких анекдотов никто не рассказывает.

— Почти все мои анекдоты с Земли. А разве будет смешно, если