Если там его ждет неудача, он отправится в город и постарается найти помещение, пригодное для жилья.

Как только прибывшие спустились по трапу, их окружила толпа местных жителей, предлагающих свои услуги в качестве гидов.

Они предлагали также купить монеты, утверждая, будто нашли их на месте древнего Карфагена, и обломки камней, которыми никто в здравом уме не захотел бы обладать.

Герцог решительно отмахнулся от назойливых продавцов.

Дженкинс, найдя носильщика, поспешно помахал вознице наемного экипажа.

Несомненно, этой колымаге не удалось бы появиться на улицах Парижа: она выглядела так, словно ей было не меньше ста пет.

Измученная кляча явно не имела никакого желания покидать окрестности причала.

Дженкинс взобрался на козлы и каким-то одному ему известным способом заставил кучера ехать немного быстрее.

Тот, однако, заворчал, когда они достигли Сиди Бу Сайда и начался долгий подъем по извилистой дороге.

Герцог подумал, что, кучер, несомненно, потребует большую плату, чем если бы их путь шел по равнине.

Элрок наслаждался ароматом цветущего губушника, благоухающих кустарников и деревьев.

Вскоре показались ослепительно белые силуэты немногочисленных вилл у подножия холма.

Казалось странным, что такое место выберет себе молодая американка вроде мисс Тайсон, особенно теперь, когда после гибели в катастрофе отца с матерью она осталась совершенно одна.

Еще в Париже он расспросил обо всем виконта.

— Какая трагедия! Тайсон был блестящим бизнесменом. К этому одаренному человеку обращались не только за финансовой поддержкой, но и за советом. Он был провидцем настолько проницательным, что все, чего он касался, буквально превращалось в золото.

— Жаль, что я не встречался с ним, — посетовал герцог.

— Он был красивый мужчина, а жена его — само совершенство. Она казалась мне одной из самых красивых женщин, которых я когда-либо видел.

— Она была американкой? — спросил герцог.

— Думаю, да. Она вела замкнутую жизнь и редко появлялась на публике.

Вспоминая ту их беседу с виконтом, он не сразу заметил, что несчастная лошадь вся взмокла, поскольку холм становился все круче и круче.

Туг они неожиданно остановились, оказавшись перед внушительных размеров воротами.

Сквозь них герцог мог разглядеть виллу, окруженную цветущим садом.

Дженкинс спустился с козел, чтобы открыть ворота.

— Не отпускайте экипаж, — приказал герцог, — и ждите меня здесь. Нужно сначала выяснить, окажут ли нам здесь гостеприимство или придется вернуться в город.

— Я скрещу пальцы на удачу, ваша светлость, — заверил его Дженкинс.

Мимоза проснулась рано.

Заглянувшая в спальню горничная предупредила ее:

— Мадам Бланк с утра плохо себя чувствует. Ее мучает мигрень, и она не встает с постели.

— О, как мне ее жаль, — воскликнула Мимоза.

На самом деле она была даже рада. Бесконечная болтовня Сюзетты очень утомляла.

После завтрака девушка впервые почувствовала себя свободной и предоставленной самой себе.

Поэтому она сразу же направилась к шкафу, куда спрятала рукопись книги своего отца, которую доставили на виллу на следующий день после ее появления здесь.

На ее счастье, когда слуга принес пакет, она была в комнате одна.

Не имея никакого желания пускаться в длинные объяснения с Сюзеттой, она поспешно спрятала рукопись в шкаф в гостиной.

Теперь она достала пакет и вскрыла.

Увидев почерк отца. Мимоза почувствовала, как к глазам подступили слезы.

Сначала ей было трудно читать записи, сделанные им в Фубурбо Майус, но рукопись оказалась очень интересной, поскольку отец успел проделать большую работу, прежде чем умер от укуса проклятой змеи.

Она разложила страницы на столе и начала читать о возникновении нумидийского города, ставшего союзником Карфагена в последней Пунической войне.

Ричард Шенсон изучил все известные материалы о Фубурбо Майус прежде, чем они отправились туда сами.

Его не покидала уверенность, что, когда раскопки руин будут наконец завершены, в научные знания о римлянах добавится новая глава.

Она разбиралась в записях отца, которые еще не успела переписать своим четким почерком, когда дверь открылась.

— К вам какой-то господин, мадемуазель, — объявил слуга.

Мимоза удивленно подняла глаза — в комнату вошел мужчина, которого она никогда раньше не видела.

Она отметила элегантность, с которой он был одет.

Незнакомец оказался молод и красив, и еще прежде, чем он заговорил, она решила, что это англичанин.

Герцог же не спускал с Мимозы изумленного взгляда.

Граф Андре упоминал о красоте матери молодой американки, но, увидев девушку перед собой, герцог нашел, что она, бесспорно, одна из самых прекрасных женщин, которых он когда-либо встречал.

Солнечные лучи золотили ее волосы, а глаза, которые она подняла на него, сияли голубизной летнего неба.

Он также заметил, что она испугалась.

Ему показался странным ее испуг при его появлении, и он торопливо заговорил:

— Доброе утро, мисс Тайсон. Прошу покорнейше простить меня за вторжение. Позвольте представиться — я герцог Элрок. Я прибыл в Тунис, чтобы осмотреть недавно начатые раскопки руин римского поселения — Фубурбо Майус.

Пока он говорил. Мимоза встала. Герцог продолжал:

— Проездом сюда я побывал в Париже и привез вам привет от графа Андре де Буассена.

Из слов графа герцог заключил, что рекомендация того будет встречена с восторгом.

Однако, к его удивлению. Мимоза отвела глаза и покраснела.

Нежная кожа девушки была бела, и герцог нашел, что румянец, окрасивший ее лицо, подобен первым рассветным лучам солнца и не менее прекрасен.

Сделав над собой усилие (большое усилие, отметил он). Мимоза вежливо сказала:

— Вы не присядете?.. Может быть, вы… хотели бы чего-то освежающего?..

— На судне, на котором я прибыл в Тунис, мне подали отвратительный завтрак, — ответил герцог, — и если это не доставит вам лишних хлопот, я с огромным удовольствием выпил бы чашечку кофе.

— Да, да, конечно.

Мимоза позвонила, и поскольку слуга появился почти сразу, она предположила, что он, должно быть, ожидал ее звонка в холле.

— Принесите нам кофе, пожалуйста, — распорядилась девушка.