А вот дальше, жителей обители при храме постигла жуткая участь. Поселение при храме представляло собой замок, само святилище и небольшой посёлок, которые защищала от окружающего мира и посторонних глаз высокая замковая стена. Однажды, ненастной тёмной ночью, дежурившие на стенах стражники обратили внимание на какое-то странное движение возле ворот. Пытались окликать нежданных визитёров, но те в ответ упорно отмалчивались. Наутро, взорам ошалевшей стражи предстало невесёлое зрелище: перед входом на мост, ведущий через ров к воротам обители, выросла полоса Зацепя. Начался переполох, и тут же выяснилось, что сестра Стэна бесследно исчезла. Никто её не видел с предшествующего вечера.

Вскоре, стража оповестила о приближении войск, во главе с тем самым «покупателем» артефакта. Раздался призывный рёв труб. Тысячи вооружённых до зубов воинов окружили обитель. Как назло, именно в этот момент в замке не оказалось ни одного мага со способностью к телепортации. Случайность? В этом сомневались. Скорее всего противник был хорошо осведомлён о всём, что происходит внутри, и заблаговременно избавился от тех, кто мог помешать его планам.

Когда же отец Стэна взошёл на надвратную площадку, его взору предстал связанный по рукам и ногам старший сын. Наш товарищ тоже был там, рядом с отцом. И сейчас, рассказывая, в бессильной злобе сжимал кулаки, а в голубых глазах несмотря ни на что блестели слёзы. Так непривычно было видеть этого улыбчивого парня в таком состоянии. Но узнав о том, что было после, я и вовсе поразилась тому, как он умудрился сохранить способность радоваться чему-либо в жизни.

Старшего брата, в прямом смысле, по частям скормили нововыращенной посадке Зацепя. А следом, из палатки, разбитой неподалёку от осаждённого замка, вывели его сестру. Сердце отца не вынесло подобного. Он всё же обменял артефакт на жизнь своей дочери, но прежде чем открыть ворота, отдал Стэну единственный в своём роде портальный камень, о существовании которого вообще никто не знал. Его последней просьбой было вернуть «Сердце жизни» в их род.

– Как он и требовал, я перенёсся к императорскому дворцу, где мне выделили помощь. Наутро мы оказались возле замка. Его в три ряда окружал непреодолимый забор из Зацепя. Всё что я мог, это перекликаться со стоящей на стене сестрой. Она там осталась одна из нашего рода. Замок заблокирован. Ни телепортироваться внутрь, ни что-либо передать. С внешней стороны возвели вышку, с высоты которой удаётся хоть что-то перебросить на противоположную сторону от этого демонова зелёного ограждения.

– А что же император? – возмущённо воскликнула я.

– А что император? – непонимающе уставился в мою сторону парень.

– Ну он мог ведь послать некромантов, чтобы срезали эти кусты!

– Их нельзя срезать… – вздохнул парень. – Листки – да, но не всё растение. Пытались возвести что-то типа моста-переправы. Но без магии… Столько людей уже погибло. Император, отказался и дальше жертвовать чужими жизнями. Его величество, лично заверил, что жителям обители по возможности будут поставлять всё необходимое.

– Но… Должен же быть какой-то выход?

– Выход один. Не всю стену из Зацепя, но хотя бы проход в ней, может проделать лишь бессмертный хранитель «Сердца жизни». Если верну артефакт, то смогу прорубить проход. Поэтому меня и отправили сюда.

– А мы пошли заодно, – добавили хором Вир и Ральф.

– И вы знаете, где искать артефакт? – задумчиво произнесла я.

– Знаем, – невесело усмехнулся Вир. – Вот только там безмагическое пространство, и по сложности оно не уступает «Лабиринту смерти».

– Потому что это и есть «Лабиринт смерти», – поправил его Стэн.

– Вот же! А как же Виратье? Почему он?

– Мы не справлялись, и его назначили куратором. Он решил, что без сильного попаданца не справиться. Не думали, что им… Ей, окажется девчонка. Тот артефакт, который выдаёт задания, определяет кому и что по силам. В итоге, вы пробиваетесь в лабиринты, а мы пока должны тренироваться, готовиться. Так что, к тому моменту как вы вступите в реальный лабиринт, ваша группа разрастётся с двух до пяти человек.

– Да не вопрос, – произношу, хотя в груди опять щемит, на этот раз от потаённой обиды: я-то наивно думала, что интересна ребятам просто как человек, а оказалось всё банально – я всего лишь ключ к решению их проблемы. И всё же, сделаю всё что могу. – Если… Если чем-то смогу помочь… – пробормотала, пожимая здоровенную ручищу сидящего рядом со мной Стэна.

– Спасибо, – грустно улыбнулся он.

– Ну вот, теперь ты знаешь историю нашего появления в академии, – произнёс Вир. – Предлагаю сменить дислокацию на столовую, как раз скоро ужин. И Дейла, надеюсь поведаешь о себе?

– Ладно, – пожала плечами я. Понимая, что все мои прошлые достижения и потери как-то блекнут на фоне услышанной только что истории. И ещё… Ещё я больше не хотела что-то скрывать от пусть и вынужденно, но всё же доверившихся мне ребят. Как ни крути, но нечасто друзья готовы пойти друг за другом туда, где можно с большой вероятностью лишиться жизни. А они это сделали. Ради Стэна.

Смеркается. Где-то начинают стрекотать цикады. И что-то в этих звуках кажется таким грустным. Будто реквием по мечте, напоминание о не сбывшемся.

К зданию столовой подходили молча. Не знаю о чём думали ребята, а вот я боролась с засевшей где-то глубоко в душе обидой, но не на кого-то конкретного, а на судьбу в целом. Не отпускала мысль о том, что ребята рядом только из-за выпавшего мне задания. Выходит, единственные кто не прочь пообщаться со мною просто так, это Каталина и Катя. Опять же, если первой инкриминировать нечего, то второй просто-напросто не с кем больше общаться, вот видимо и решила она, что на безрыбье и Дейла – рак.

Тут же вспомнилась моя прошлая жизнь, там, на Земле. И чем больше я вдумывалась, тем больше понимала – ничегошеньки не изменилось. Там тоже рядом были те, кому что-то от меня было нужно: связи, материальная или физическая помощь, галочка за участие в моих достижениях, желание засветиться рядом со звездой спорта. А вот просто так… Разве что родители, да и то давно это было, смутно помнится. К тому же, детские воспоминания имеют привычку искажать реальное положение дел. Ну и ладно, они были самыми близкими, а о мёртвых стоит вспоминать или хорошо, или никак. Остаётся только дед, именно он всегда поддерживал, приезжал на соревнования, чтобы поддержать, ухаживал на протяжении первых месяцев после травмы. А потом… Исчез. Не звонил. Не писал. Я волновалась, но с учётом своего беспомощного состояния ничего прояснить так и не смогла.

– Дейла, – выдернул меня из раздумий голос Вира.

– А? – встрепенулась я, с удивлением осознав, что мы уже в столовой, и стоим возле одной из дверей с табличкой «свободно».

– Думал, ты захочешь самостоятельно попробовать открыть дверь, – пояснил парень.

Хочу ли? Ведь при этом некто или нечто считает мои мысли, и какие именно кроме списка спутников и моих гастрономических предпочтений? Но ребята ждут, и отказ могут воспринять за признак трусости. Вздохнув, протянула руку, просто коснулась двери, и та отворилась… Открыв обзор на одинокое креслице возле столика.