Мейсон сдвинул шляпу на затылок и задумчиво почесал лоб.

– Если с того места виден дом, то и человек, стоящий сейчасу двери, может увидеть наши машины. Так что карманным фонариком пользоватьсянельзя.

– Я уже думал об этом, – ответил Дрейк.

– Сделай вот что, Пол. Отметь это место и собери все, чтоможешь, в кулечек.

– Полиция не воспримет это как сокрытие улик?

– Это не сокрытие, а собирание улик, – возразил Мейсон. –Именно этим полиция и занимается.

– Но они все-таки могут додуматься до этого, и тогда намбудет туго.

– Могут, – согласился Мейсон. – Но взгляни на факты с другойстороны, Пол. Что будет, если по этой улице пройдет поливочная машина и смоетвсе в канализационный сток?

– Ну, хорошо, – все еще с сомнением произнес Дрейк. – Но мыдолжны сообщить об этом Дорсету.

– Дорсет захватил с собой Салли Медисон и отправился кСтаунтону. И не будь, черт возьми, таким щепетильным, Пол. Принимайся за дело исделай все так, как я тебе сказал.

Дрейк все еще был в нерешительности.

– Не понимаю, зачем миссис Фолкнер нужно было ждать за угломв машине и появляться как раз в тот момент, когда к Фолкнеру приехали вы?

– Возможно, она к тому времени уже знала, что труп Фолкнералежит в ванной, и хотела заручиться свидетелями. Это, в свою очередь, говорит отом, что она знала: туда приду я с Салли Медисон; а узнать это она могла толькоот Стаунтона. Он один знал, куда мы направляемся.

– Куда же он ей позвонил?

– Видимо, домой. Может быть, она уже была дома наедине с трупом,а когда узнала, что приедем мы, увидела в этом нечто вроде возможного алиби длясебя. Знаешь, почти все вечера она проводит вне дома и возвращаетсяприблизительно в то время, когда сегодня подъехали мы. И это опять наводит меняна мысль о Стаунтоне. Находясь у него в кабинете, я оттянул немного шторы наокне, чтобы с улицы был виден телефон. Я был почти уверен, что он сразубросится к нему и позвонит человеку, который дал ему рыбок. Но он вместо этогопросто погасил свет в кабинете. Возможно, в доме есть еще один телефонныйаппарат. Или два телефона, или один спаренный. Надо обязательно проверить этопо телефонной книге. Если я узнаю, что у Стаунтона зарегистрировано двателефона, то, значит, ему удалось провести меня. Хотел бы узнать адрес Элмера Карсонаи поговорить с ним, прежде чем до него доберется полиция. А ты, Пол, займисьсодержимым пепельницы, собери все в кулек. Я поеду сейчас по бульвару и поищубар или ресторан, откуда можно позвонить. Карсон живет где-то неподалеку. Япомню, Фолкнер говорил, что он занимает один из двух флигелей здания, а Карсонживет в нескольких кварталах оттуда.

– Ладно, – сказал Дрейк. – Тогда я съезжу в свое бюро, аминут через пятнадцать вернусь и соберу содержимое пепельницы.

– Хорошо. Дорсет не вернется раньше чем через полчаса. Аоставшиеся здесь полицейские наверняка не догадаются осмотреть близлежащийрайон, чтобы выяснить, где миссис Фолкнер опорожнила свою пепельницу.

– Договорились. – Дрейк направился к своей машине.

Мейсон быстро выехал на главный бульвар. Вскоре он обнаружилночной бар. Войдя в него, он заказал чашку кофе, попросил телефонную книгу и, ксвоему огорчению, обнаружил, что у Стаунтона имелось два телефона.

Полистав телефонную книгу, Мейсон нашел и имя ЭлмераКарсона. Он записал его адрес – Карсон жил в четырех кварталах от домаФолкнера.

Немного поколебавшись, не позвонить ли Карсону, Мейсон всеже решил не делать этого. Он заплатил за кофе, сел в машину и поехал к домуКарсона. Дом был погружен в темноту.

Выйдя из машины, Мейсон подошел к порталу и позвонил. Емупришлось трижды нажать кнопку, прежде чем в передней наконец зажегся свет.Мгновение на фоне света виднелся силуэт человека в пижаме. Затем свет погас, идом снова погрузился в темноту. Вспыхнул свет над порталом.

Из-за двери до Мейсона донесся голос:

– Что вы хотите?

Теперь Мейсон находился на свету и не мог увидеть человеказа стеклянной дверью.

– Я хотел бы поговорить с мистером Элмером Карсоном.

– Черт возьми, вы действительно думаете, что сейчасподходящее время для этого?

– Я прошу прощения, но дело не терпит отлагательства.

– Что за дело?

Мейсон, хорошо понимая, что его голос отчетливо слышен вночной тишине, внимательно посмотрел на соседние дома и сказал:

– Откройте дверь, и я скажу вам, в чем дело.

Человек, стоящий за дверью, ответил:

– Сперва скажите, а потом я открою. Помолчав мгновение, ондобавил: – Может быть…

– Я пришел по поводу Харрингтона Фолкнера.

– А точнее?

– Он умер.

– А вы кто такой?

– Меня зовут Мейсон. Перри Мейсон.

– Адвокат?

– Да.

Свет над порталом погас. Вместо этого появился свет в холле.Мейсон услышал, как отодвигается засов, затем открылась дверь. И наконец онувидел человека, с которым разговаривал. На вид ему было года сорок два – сороктри. Это был плотный, начинающий лысеть человек. Обычно такие волосы еще можноумело зачесать, тогда залысины не будут видны, но сейчас, когда человек толькочто поднялся с постели, залысины и плешь виднелись довольно отчетливо. Тонкиегубы были плотно сжаты, над верхней губой виднелись седоватые усики.

Человек поднял на Мейсона свои голубые глаза и короткосказал:

– Входите и присаживайтесь.

– Вы Элмер Карсон? – спросил Мейсон.

– Да.

Карсон закрыл наружную дверь и провел Мейсона в аккуратноубранную комнату.

На столике стояла пепельница с окурками и два бокала. Здесьже валялась пробка от шампанского.

– Садитесь, пожалуйста, – повторил Карсон, запахивая халат.– Когда он умер?

– Точно не знаю, – ответил Мейсон. – Сегодня вечером.

– А что с ним приключилось?

– Этого я тоже не знаю. Но довольно беглый осмотр его телаподсказал мне, что он умер от огнестрельной раны.

– Самоубийство?

– Думаю, полиция придет к другому мнению.

– Значит, убийство?

– Видимо, да.

– Понятно, – задумчиво сказал Карсон. – Это неудивительно.Его многие ненавидели.

– В том числе и вы? – спросил Мейсон.

Карсон не сделал никакой попытки избежать взгляда адвоката.

– В том числе и я, – отрезал он сухо.