– И это пройдёт…

И Максиму вдруг отчаянно захотелось спрятать лицо в её тёплые мягкие ладони, снова стать мальчишкой наивным и романтичным, поведать свои страхи, сомнения, разочарования, всё то, что тяжким грузом копилось внутри, чтобы потом легко и счастливо забыться на её груди… Но было слишком поздно. Прошлое потерялось безвозвратно, настоящее давило стопудовой гирей, а в будущее давно Максим не заглядывал – не было интереса.

Некоторое время они встречались после возвращения. Курсировали между Питером и Москвой. История повторялась неумолимо, неизбежно. Спираль делала новый виток. Иногда Максиму казалось, что Ирина обо всём догадывается. Жена ни о чём не спрашивала, не устраивала сцен, только взгляд стал настороженным, печальным. Максим старался не думать, когда и чем всё закончится. Каждая из женщин была дорога по-своему, ни одной он не хотел причинять боль, ни с одной не желал расставаться. Потому малодушно предоставил всё разрешить судьбе. И судьба заняла сторону законной супруги. Ирина забеременела, через положенный срок родился Васька. А Оксана ушла навсегда. Сказала, что устала, что не хочет делить своего мужчину с другой женщиной, но забирать отца у детей тоже не желает. Сказала спокойно, непреклонно – как обычно, и Максим понял, что спорить, уговаривать, просить бесполезно. Он мог сделать выбор, но не решился, и тогда женщина решила за них двоих.

И всё вернулось на круги своя. Максим старался не допускать мысли о том, что, возможно, потерял нечто большее, чем очередное увлечение. С головой ушёл в бизнес. Наверное, так страус прячет голову в песок. А в отношения с Ириной закрался холодок, с каждым годом становившийся ощутимее. Скоро их союз стал напоминать старый дом, требующий капитального ремонта, на который оба не решались, только продолжали закрашивать трещины на фасаде – создавать видимость крепкой постройки. По привычке, ради детей, равно обожавших и мать, и отца. Иногда Максим вспоминал пророческие слова ныне покойной незабвенной тётки Антонины, что не стоило торопить судьбу…

А дальше в стране произошли очередные перемены, питерские кадры стали набирать вес и потихоньку перебираться из Северной столицы в основную. Наступил час и для Максима. Он не хотел ехать в Москву, но понимал, что это неизбежно. Иначе его место под холодным российским солнцем займут другие, молодые, упрямые, идущие следом, постоянно дышащие в затылок.

Тогда-то Максим в очередной раз приехал в угарную неприветливую ледяную зимнюю Москву. С делами, мало-мальски разобрался, настала очередь недвижимости. К чему выбрасывать деньги за аренду квартиры, когда есть смысл вложить сумму в покупку, ведь известно, что на нынешнем этапе сумасшедшего роста московского «квадрата» приобретение столичной недвижимости не только решение жилищной проблемы, но и отличное капиталовложение.

А потом всё произошло как в голливудском кино. Офис агентства. И встреча, которой ждал почти два десятка лет. Все эти годы, шагая вперёд и вверх, напролом, теряя друзей, наживая врагов, порой забывая о смысле и цели этого упрямого движения, оказалось, что он просто шёл навстречу судьбе.

Невероятный рок. И нет уже мальчишеского дрожания в коленках. И обиды сошли как прошлогодний снег. Риэлтор – никогда бы не подумал. Владелица какого-нибудь салона красоты, модной арт-галереи или турфирмы, фотохудожница – вот популярные увлечения для «рублёвских» жён. За все эти годы Максим ни разу не интересовался, где Евгения, с кем, чем занимается. Хотя, пошевели он пальцем, и досье на любого человека за несколько минут лежало бы на его столе. Максим гордо и старательно вычёркивал прошлое из настоящего. И добился своего: почти не вспоминал о Евгении все эти годы, будто её и не было никогда. Не вспоминал. Но и не забывал ни на миг. Оказывается, так тоже бывает…

– Надо же, – качая головой, удивлённо улыбалась Евгения, – мне сказали, что будет крутой мен, господин Протасов, но я не как-то не увязала этого с тобой…

– А это я, – сказал Максим. – Картина Репина «Не ждали». А тебя каким ветром занесло в недвижимость?

– Ветром перемен. – Евгения заправила за ухо выбившуюся дерзкую рыжую прядь и рассмеялась. – Самым лучшим из всех возможных ветров. Помогаю всем желающим изменить свою жизнь путём перемены квартиры.

– Ты всегда любила перемены. – Вырвалось у Максима, и он досадливо прикусил язык. Не хотелось вспоминать о её пристрастиях. К тому же сейчас это не имело абсолютно никакого значения.

– Верно. – Согласилась Евгения. – Ну что, приступим? Что будем выбирать?

– Трёшку. – Сказал Максим. – Где-нибудь в хорошем месте, недалеко от центра, чтобы в не торчать пробках. Посоветуй, ты Москву лучше меня знаешь.

– Посмотрим район «золотой мили»? – Она надела очки в тонкой оправе и сразу сделалась строгой, деловой – не подступись.

– Это где? Остоженка?

– Да, и прилегающие. Там сейчас есть несколько отличных предложений. Ты выбрал удачное время, пройдёт ещё пара лет, и приличных участков под застройку не останется. Придётся искать элитную вторичку, а это всегда дороже и не так интересно… Та-ак…Вот, смотри, – Евгения развернула монитор, на экране запрыгали виртуальные дома.

Максим глядел в монитор, а взгляд помимо воли перескакивал на рыжеволосую женщину за столом. Тонкие ухоженные пальцы с аккуратным неброским маникюром. Кажется, Ирина называет такой французским. Пальцы, лишённые колец. Даже обручального нет. Ирка любит цацки. Вешает на себя килограммами. Одних колец напялит по три на руку – можно снимать для рекламы ювелирки. Ну, офисно-деловой стиль – понятно. Но почему нет обручального? Впрочем, ему какое дело?

– Что-то понравилось? – спросила Евгения.

– Да, – рассеянно наугад сказал Максим, – последний вариант интересный. И другие тоже. Надо всё посмотреть.

– Конечно. – Сдержанно-любезно, как вип-клиенту, улыбнулась Евгения, – обязательно посмотрим. Когда начнём?

– Прямо сейчас. – решил Максим. – У меня мало времени.

– Конечно. – снова согласилась Евгения, выключила компьютер, достала из стенного шкафа короткую золотистую шубку. – Воля клиента – закон. Поехали.

На офисной парковке Евгению ожидал джипчик, маленький и проходимый – удачный вариант для зимнего мегаполиса с его гололедицей, нечищеными обочинами и отсутствием нормальных парковочных мест. Евгения лихо, не хуже таксиста, маневрировала в тесных переулках и пробках, а, выехав на шоссе, быстро заскользила из полосы в полосу, не обращая ни малейшего внимания на возмущённые гудки «подрезанных» ею других участников всеобщего движения.

– Лихо. – Сказал Максим.

– Я привыкла работать с занятыми людьми, которым нужно торопиться. – Отозвалась Евгения. – Москва – город больших скоростей.

– Верно. – Невольно поёжился Максим. – Питер поспокойнее будет.

И подумал, что ему придётся нанять хорошего водителя.

Они замолчали. Тишину нарушал лишь монотонный уличный гул. Когда двое молчат, тишина кажется оглушительной. Максим не смотрел на Евгению, но всё же видел её: длинные тонкие пальцы, лишённые колец, даже обручального, нетерпеливо барабанившие по кожаной баранке руля во время красного сигнала светофора. Упрямый завиток за ухом, искрящаяся капелька серьги на маленькой мочке, небольшие усталые тени под глазами, уголки аккуратно подкрашенных губ… Нет, Ирина совсем на неё не похожа. Отчего тогда он уловил какое-то сходство? Янтарный блеск волос? Наверное, он просто увидел то, что очень хотел увидеть…