от занятий. Да, господа? — Роксен оскалился в улыбке, взглянув на Рарониума, что сейчас молча сидел с безразличным, на первый взгляд, лицом.

Мне очень не понравился этот следователь. Меня корёжит от таких личностей. Хитрый, самовлюблённый сноб при хорошей должности, что только раздувает его ЭГО выше небес. Не принеси он клятву, наверняка, сейчас бы чинил беспредел, пользуясь своим положением, а так, в открытую, у него возможности нет.

— Итак, перейдём ближе к делу. С вашими досье я уже успел ознакомиться, так что примерное понимание того, кем вы являетесь, у меня уже есть. Остальное узнаем в процессе нашей беседы, да, адепты? — он смотрел с прищуром то на меня, то на Аранэю, будто подозревал сразу во всех бедах этого мира.

— Да. Что вас интересует, Роксен то Кроувиль? — постарался я спросить, как можно вежливее. Нам сейчас совершенно ни к чему лишнии перепалки или косые взгляды. Не тот момент, чтобы мы могли себе такое позволить, увы.

— Меня интересует всё. Все детали произошедшего события, то, как это видели именно вы. Ведь более свидетелей убийства вашего преподавателя, Вивилиема Эмольсина, у нас нет, — размыто начал следователь. Ох, знаем мы эту тактику… будет весело.

* * *

Аранэя

Немного ранее…

Вольгран стоял возле меня, готовый в любой момент прийти на помощь. Я была благодарна ему за поддержку, поскольку находилась в ошеломлённом состоянии. Куратор нервничал. Ему сложившаяся ситуация нравилась не больше нашего, а нам она крайне НЕ нравилась. Всё казалось каким-то бредом. Размышляя вчера о случившемся, я и помыслить не могла о подобном. Мозг отказывался воспринимать такую вероятность развития событий, но именно он, спроецировав несколько вариантов развития событий, говорил, что это имеет место быть. Так скажем, вполне рабочий вариант.

— Но… мастер Аррон, — горло перехватило спазмом, и пришлось прокашляться перед тем, как продолжить. — Все же… это полный бред! Как нас можно связать с Тёмным орденом?

— Аранэя, я не говорю, что это рабочая версия следователей и очень надеюсь, что мы с ректором ошибаемся. Но! Такой расклад вполне возможен по некоторым причинам…

— Потому что мы выжили? — горькая ирония проскользнула в голосе Вольграна. Он ухмыльнулся и приобнял меня в знак поддержки. Я не то, чтобы сейчас была против, наоборот, была благодарна за его действия. Мне, как никогда прежде, сейчас требовалась эта самая поддержка.

Мастер Аррон скривился от слов Бронса, и на его лице отразилась точь-в-точь такая же горькая ухмылка.

— Да, — коротко ответил он, и наступила гнетущая пауза. Но спустя пол минуты мы услышали. — От рук убийцы погиб опытный, сильный оборотень, а двое адептов второго курса смогли столь долго продержаться и выжить. С учётом того, что это чудовище напиталось силой Эмольсина. А ваши навыки и знания, уходящие далеко за пределы программы второго года обучения, вообще отдельная тема. Вы там такой погром устроили! Боевые заклинания, сложные плетения…

— Ещё и вестника смогли послать, — Вольгран как загипнотизированный смотрел в одну точку. Его взгляд был отрешённым. Я такое уже видела у него. В эти моменты одногруппник тщательно что-то продумывал.

— А вот это мы можем обыграть в нужную нам сторону. Вольгран, ты скажешь, что послал вестника сразу как только вы вышли из-под купола мастера Эмольсина. За это время сова смогла долететь до меня, и мы вас нашли. Портал пытался открыть Вивилием. Мы с ректором позаботились, чтобы установить кому принадлежали следы магии было невозможно, как и некоторых боевых заклинаний.

— Эм… то есть вы сделали это ещё вчера? — несколько удивилась я словам куратора.

— Естественно! Действовать нужно было сразу, — с укором посмотрел преподаватель на нас.

— Спасибо вам большое, — искренне поблагодарила урсолака. Мне пришёл ещё один вопрос в голову, который я озвучила вслух. — А как же ранение Вольграна? Разве это не доказательство нашей невиновности?

— Однако Бронс сейчас стоит вполне себе здоровый. И помощь подоспела вовремя…

— Я поняла к чему вы клоните, но… оборотень мёртв! Зачем всё это нужно было, если он погиб и сила, которая перекочевала к нему также? — не унималась я, пытаясь найти всё больше и больше дыр в этой сумасшедшей теории о нашей причастности к ордену.

— Как вариант, вы можете оказаться засланными агентами в Академию. Возможно, что-то не так пошло на поляне. Предположений можно много выдвинуть, — парировал куратор.

— Ладно, пусть так. Сейчас вопрос в ином — как нам убедить Роксена то Кроувиля в нашей невиновности? — я понимала, что времени на разговоры у нас крайне мало. С остальным мы можем разобраться позже. Сейчас же нам следовало обговорить наши показания. Сделать так, чтобы следователь более не сомневался в нас.

— Давайте проговорим всё то, что вам можно рассказать следователям, — Куратор обвел нас пристальным взглядом и выдал нам подробнейшую инструкцию того, что же было на этой поляне.

Спустя несколько минут мы были полностью готовы к этому сумасшедшему “забегу”.

* * *

Аранэя

В руках кружка уже полуостывшего взвара с молоком. Стул, спустя час нашего допроса, казался неимоверно твёрдым и неудобным. Меня пугала и бесила сложившаяся ситуация. К большому сожалению, наш куратор оказался прав. Мы с Вольграном, в одной из версий, рассматривались в виде примкнувших к Тёмному ордену. Бред! Полнейшая несуразица. Но факт оставался фактом.

Нет, следователь Кроувиль не сказал это прямо, но его намёки были отнюдь не тонки. Поэтому и разницы особой, на самом деле, и не было — скажи напрямую нам он это или так, как было сказано уже не единожды. Все его вопросы, заковыристые фразочки, подведение итогов с незавершённой концовкой, в которой по всей логике и вставали слова — вы в рядах кровавого ордена!

Надо отметить, что испуганные и взбешённые были не только мы с Волем, но и наш уважаемый, теперь ещё больше, куратор. Он в особо отвратительные моменты со стороны следственного комитета издавал утробные тихие порыкивания, один раз мне даже почудился треск ткани. Ректор сидел, чаще, с каменным выражением лица и был спокоен. У него выдержка получше мастера Аррона. Но защищали нас они оба, вступая в словесную перепалку или просто говоря за нас с оборотнем-рысью Роксеном. В основном беседу вёл