обратно не повезу, я тебя тут прикопаю, — прорычал Дестрак.

— За что, магистр? — раздалось за моей спиной. — Это была моя идея. Меня и прикапывайте.

Даже не знаю, у кого челюсть громче выпала: у меня или у Дестрака.

— Мортон, это что?

— А что вас смущает? — выразительно приподнял бровь парень. — Уставом академии отношения студентов не регламентированы.

В этот момент в коридоре раздался особенно истошный вопль, и некромант поморщился.

— Оба к ректору. Живо.

— Мне одеться или лучше прямо так? — игриво приподняв край одеяла, чтобы было видно лодыжку, спросила я.

— У вас десять минут, — процедил магистр и стремительно вышел из комнаты.

Едва за ним закрылась дверь, я развернулась к Акселю:

— Ну и зачем?

Тот пожал плечами:

— Ну я же действительно сам попросил показать суетолога. И потом, мне они ничего не сделают.

— Мне тоже, — упрямо ответила я.

— Ну да, ну да…

Парень окинул меня заинтересованным взглядом, задержавшись на все еще оголенной лодыжке.

Я разжала пальцы и одеяло скрыло эту жуть какую интимную часть моего тела. Парень хмыкнул.

— Собирайся. Я подожду здесь.

27

Я думала, ректор будет орать, угрожать физической расправой и кидаться тяжелыми предметами. Но господин Виллар молчал, барабанил пальцами по столу и смотрел тяжелым взглядом на Акселя.

Парень же изображал удивительное равнодушие. Стоял с таким независимым видом, будет ему все можно.

Нет, ну если он принц, то ему действительно все можно. Гипотетически.

— Хант, я ожидал такого от Мортон. От Рейна Рауса. От магистра Дестрака, в конце концов!

Магистр вскинул бровь, но от комментариев воздержался.

— Но вы, Хант! Вы же… — ректор споткнулся, но быстро нашелся: — Вы же светлый маг!

А у светлых магов, видимо, индульгенция на необдуманные поступки?

— Готов с честью принять любое наказание! — молодецки гаркнул Хант, будто мы были на плацу.

Ректор пожевал губами, как будто ему хотелось выпороть Акселя, но врожденное чувство такта и социальный уровень парня мешали.

— Я сообщу вашим родителям.

— Все, кроме этого! — гаркнул Хант.

— Я сообщу вашим родителям, — отрезал ректор. — И озвучу вам решение. Свободны.

Зачем я вообще присутствовала тут, непонятно, но едва мы вышли из кабинета, Хант помрачнел.

— Что, лишат карманных расходов? — ехидно спросила я.

— Это была бы незначительная неприятность, — усмехнулся парень.

— И в чем же причина такой кислой физиономии?

— Позавтракать уже не успеем, — заявил светлый, проигнорировав мой вопрос. — Какая у тебя первая пара?

— Никакой.

— Серьезно?

— В расписании этикет, но эта милая старушка меня отказалась принимать. А после того, что я устроила, сговорчивее она явно не стала.

— Пф! Госпожу Рулз я беру на себя. Этикет — это крайне важно!

— Откуда такое рвение? — я подозрительно покосилась на парня.

— Почему бы и нет? — пожал плечами светлый.

И с неприлично милым видом под ручку приволок меня на занятия.

— Госпожа Рулз! — широко улыбаясь и просто лучась радостью, воскликнул Аксель, едва мы переступили порог этой светской аудитории.

Старушка сначала сдержанно улыбнулась, увидев Ханта, а потом, заметив меня, недовольно поджала губы.

— Что она здесь делает?

— Как что? — удивился Хант. — Пришла получать знания. Те крупицы мудрости, которыми вы одариваете нерадивых студентов.

— Юноша, вы так отвратительно и нагло льстите, как будто я страдаю старческим слабоумием!

— Ну, что вы, как можно! — возмутился парень.

— Ты очень обаятельный оратор, Хант. И мне в принципе без разницы, с кем ты проводишь свое свободное время, будучи холостым. Но я не буду учить это.

— У «этого» есть имя. Имя, фамилия, дар и очень верные друзья, — процедил Хант.

— Это что, угроза? — удивилась старушка.

— Совершенно верно, госпожа Рулз, — с невозмутимым видом продолжил Хант. — Старая добрая классическая угроза.

Старушка от такого внезапного признания аж начала хватать ртом воздух.

— Преподавайте ей так, словно завтра у нее первый бал, послезавтра первый прием, а после послезавтра — аудиенция у короля.

— Но Хант, она же темная!

— И это очень хорошо! — горячо согласился парень. — Первая в мире темная с манерами! И она будет учиться у вас.

Старушенция пожевала губами, а потом нехотя ответила:

— Ладно…

— Благодарю, госпожа Рулз! — довольно улыбнулся Хант.

А потом повернулся ко мне и заявил:

— Развлекайся.

Развлекаться? Тут? Он что, серьезно?!

28

Записываясь на этикет, я рассчитывала, что меня научат отличать «Его Сиятельство» от «Его Светлость», нож для рыбы от ножа для мяса и перед кем делать книксен, а перед кем реверанс.

О, как я была наивна! Оказывается, одних только вилок в природе больше, чем я в жизни в руках держала. Есть еще отдельная наука, как стоять. Что говорить. Как реагировать на этот суровый мир вокруг.

Например, идешь ты вся такая воспитанная ледя, а навстречу зареванная девушка бежит в подранном платье. Остановиться? Помочь? Расспросить, что случилось? Ха! Идти мимо и делать вид, что ты ничего не видела.

Конкретно сегодня я попала на лекцию о посуде. Если уж совсем конкретно — о бокалах, их формах и назначениях. Я пожалела о своем выборе примерно на третьей стеклотаре, предназначенной для белого игристого вина. И судя по выстроившимся в ряд пособиям, это было только начало!

Короче, спустя два часа я выползла в коридор с длинным списком дополнительной литературы, раз уж «Аксель видит в вас потенциал».

Потенциал, ага. Это теперь так называется.

До обеда день был какой-то скучный. Какой-то предмет из помеси магии и математики, скучная география, изучающая страны, и, наконец, обед!

Не знаю, куда делся мой светлый гипотетический парень, но на обеде его не было, и я с облегчением плюхнулась за стол к темным.

Которые как-то странно на меня косились.

— Гвендолин, — строгим тоном проговорил Тамалия, — до нас дошли слухи, что Аксель Хант ночевал в твоей комнате.

— Молоток, милая! — одобрительно воскликнул Эдди, показав мне большой палец.

— Эдвард! — возмутилась герцогесса. — Это же неприлично!

— Да брось, — хмыкнула ведьма, намазывая толстый слой сливочного масла на свежую булочку. — Наша Венди отбила светлого красавчика у светлой же девицы. Один — ноль в нашу пользу.

— Два — ноль, — невозмутимо поправил Эдди, и уже парни показали ему большой палец. Соблазнил-таки Элизабет, дамский угодник!

Но Тамалия нашего воодушевления не разделяла:

— Дестрак нас линчует, — мрачно прокомментировала она в тарелку с супом.

— Дестрак нас в любом случае линчует, — будничным тоном сообщил Клаус. — Я тут их устав дочитал, у нас просто непаханное поле для диверсий.

— Если ты собираешься разнести Светлейшую академию, я в этом не участвую, — покачала головой ведьма. — Нас сюда прислали вроде как защищать. Чтобы разрушить, достаточно просто уехать.

Все как-то погрустнели,