Маленький робот-парламентёр между тем зажигает прямо в вакууме голографическую картинку — огромная неуклюжая кастрюля покорно следует за крохотной каплей ртути. Вот корабль гостей уходит в сторону от предлагаемого маршрута и тут же исчезает в лиловой вспышке. Мультфильм изложен настолько доходчиво, что капитан «йети» поспешно прикрывает крышечку над белой кнопкой. Вот так вот, ребята, а вы говорите: «царь, царь…»

— Таким образом, Порог Вмешательства для нулевого уровня равен нулю, — подводит итог наша преподавательница. — Заповедный режим сохраняется для подконтрольного мира нулевого уровня в течение всего срока дозревания. За это время хранители могут смениться не один раз, поскольку срок существования развитой технической цивилизации звёздного уровня много меньше, чем время «нулевого цикла». Процедура передачи дозревающего разума от одних хранителей к другим довольно сложна и будет рассматриваться на отдельных занятиях. Сейчас же мы рассмотрим следующий уровень — первый, или уровень первично-варварской цивилизации.

И вспыхивает на экране новый сюжет.

…Рушатся стены, сложенные из сырцового кирпича, не выдерживая неистового жара, и пламя вздымается до самого неба. Скачут всадники, размахивая кистенями, тут и там валяются трупы… Ниневия разрушена, кто станет жалеть о ней?

Я вздыхаю. Этот фильм я уже видел, когда обучался на оперсотрудника. И нет никаких сомнений, почему для демонстрации выбрали именно Землю. Самый сложный пациент, к тому же находящийся непосредственно под нашей ангельской опекой…

— …Передача таких миров новым контролёрам — обратите внимание, уже не просто наблюдателям! — тоже возможна теоретически, но на практике осуществляется редко, — продолжает лекцию Юайя. — Кто знает, почему?

Я усмехаюсь. Ясно почему… Кто не поднялся за несколько тысяч лет, тот не поднимется вовсе. Тугая петля инферно будет сжимать застрявшую на подъёме цивилизацию, и по мере истощения доступных ресурсов — а дикарям нужно уже довольно много и притом легко доступных ресурсов — шансы выбраться будут всё более призрачными.

— Можно вопрос? — неожиданно для себя спрашиваю я.

— Говори, Победивший Бурю, — отвлекается наставница.

— Как долго может продолжаться висение и чем обычно заканчивается?

Юайя смотрит внимательно.

— Спасибо, Ди. Это очень хороший вопрос. Умирание разумных, зависших на уровне железного века, может длиться сотни тысяч лет. Проследить судьбу подобных безнадёжно-инфернальных миров очень трудно, поскольку за этот срок в Отрыв уйдут десятки поколений цивилизаций. Кроме того, их обычно вообще снимают с контроля, ввиду бесперспективности. Но по крайней мере один случай известен.

На этот раз экран загорается не сразу — очевидно, даже могучему ангельскому серверу не вдруг удалось найти нужный файл.

…Обширная равнина, поросшая кустарником и пучками жёсткой травы. По равнине бредут дикари, вооружённые палками, женщины тащат детей… Какие они мелкие, вдруг понимаю я, меньше даже Истинно Разумных… Вот уж точно земные мартышки, даже хвосты похожи.

— Их обнаружила довольно давно одна из уже ушедших в Отрыв цивилизаций, — преподавательница вертит в руках световую указку. — Сразу же бросилась в глаза неестественная бедность сухопутной флоры и фауны, при том, что в море жизнь просто кишела разнообразием. А потом были найдены следы городов возрастом более миллиона лет.

Меня пробирает дрожь.

— Может, те города принадлежали не им? — подаёт голос одна из стажёрок.

Наставница вздыхает.

— В руинах найдены скелеты очень похожих существ, только значительно крупнее. Генетический анализ показал, что это предки вот этих… А потом в древнейших архивах нашли материалы, из которых следовало, что бездну лет назад на планете существовала мощная рабовладельческая цивилизация.

Она помолчала.

— Очевидно, всё шло постепенно и незаметно. Войны, голод, великие переселения, великие империи, распадавшиеся и возникавшие вновь… И с каждым тысячелетием всё труднее было добывать железо — легкодоступные руды исчерпывались, а строить глубокие шахты дикарям не под силу. К тому же основой пропитания у них были некие чрезвычайно неразборчивые в пище черепахи — этот вид бывших разумных хищный — которые в итоге и превратили ландшафты в такую вот пустыню. А потом камень стал вытеснять железо, и в последних войнах последние империи развалились, чтобы больше никогда не возродиться. В последовавшем затем хаосе были вырезаны черепахи, и скотоводству пришёл конец. Ещё немного, и секрет выделки железа был полностью утерян. Так наступил вторичный каменный век, с той только разницей, что на ограбленной дочиста планете из дичи остались мелкие грызуны. А дальше начал действовать простой животный отбор, постепенно подгоняя размер хищника под оптимальный для подобной дичи. Выживали в основном менее крупные и наиболее юркие особи, и средний рост аборигенов из поколения в поколение начал снижаться. А слишком крупная голова непозволительная роскошь для мелкого существа…

Вот теперь мне страшно по-настоящему. И я чувствую, не мне одному.

— …Они тогда ещё умели добывать огонь, но речь уже была скудной. Пара сотен слов, не больше.

— Значит ли это, что они обречены утратить разум? — вновь не выдерживает та же девушка.

— Именно так, Кьо, спасибо за понимание. Мелкие, многочисленные и достаточно разумные хищники буквально давят остатки биосферы, не позволяя ей начать восстановление — никакие неразумные животные не в силах противостоять разумным. Единственный выход — это полная утрата бесперспективным видом разума. Они будут мельчать и охотиться на всё более мелких грызунов — поскольку более крупные будут съедены. И только когда они утратят связную речь и способность владеть огнём, превратившись в обыкновенных хищных животных, этот истерзанный мир начнёт новое долгое восхождение, длиной в десятки миллионов лет.

Преподавательница смотрит на меня.

«Я вижу, о чём ты думаешь, Ди. Разумеется, Земле в целом было далеко до такого сценария. Однако есть на твоей прародине такой остров, Рапа-Нуи, или остров Пасхи… Когда первые лодки переселенцев достигли его, остров покрывали цветущие джунгли. А когда его открыли европейцы, уцелевшие обитатели Рапа-Нуи прятались в расщелинах голых скал, питаясь птичьими яйцами и друг другом. Даже огонь развести стало там проблемой, настолько был опустошён остров. Так что ничего нереального в таком развитии событий нет. Планета — тот же остров, только очень большой, и потому всё это дело происходит медленнее».

Все подавленно молчат, и я без труда ощущаю мысли и чувства моих товарищей. Как это страшно…

— Да, страшно, — без улыбки соглашается наша наставница. — Однако подобный исход встречается всё же редко. Это же «детская смерть» для разумных, по сути. Слишком неудачно всё должно сложиться для этого. Нет, «детская смертность» разума, к счастью, невелика. Гораздо чаще молодые миры гибнут всё же не так. Они гибнут уже на стадии перехода к развитой технической цивилизации. Ядерный барьер один из самых серьёзных.