– Спасибо, но я бы хотела уехать отсюда как можно быстрее.

– Думаешь, я бы этого не хотел? – Джонатан издал неприятный смешок. Рейчел почувствовала, что он на грани самой настоящей истерики и держится только усилием воли. – Я ведь полюбил Селестину, я хотел дать ей все, о чем мечтал и сам: семья, любовь, верность, опора. И вот как она меня отблагодарила! Да и Эдди тоже хорош!

– Мне не хочется говорить об этом, Джонатан, – честно призналась ему Рейчел.

– Да, я понимаю. Но нам нужно об этом говорить или мы сойдем с ума!

– Что тут можно сказать? – Рейчел пожала плечами. – Так уж получилось, что нас с тобой предали любимые люди. Я не знаю, можем ли мы с тобой, Джонатан, что-то изменить, да и нужно ли что-то менять.

Рейчел чувствовала, что сейчас расплачется, и отвернулась от Джонатана, ей не хотелось, чтобы он видел эти слезы слабости и жалости к себе.

– Не надо стесняться, Рейчел, – тихо сказал Джонатан. – Плач – это нормально. Гораздо хуже, когда слез нет. Когда боль не может найти выхода и разъедает душу изнутри. Тогда от нее нет спасения и даже во сне ты чувствуешь, как сердце разрывается на тысячи кусочков. А потом просыпаешься, чтобы вновь жить с этой болью.

Джонатан отвернулся и уставился в окно. Рейчел несмело подошла к нему и положила руку на плечо.

– Знаешь, когда ты ушел, я даже желала тебе испытать что-то вроде того, что я пережила. Но сейчас понимаю, что была не права. Если ты по-настоящему любишь Селестину… Я должна была уйти с дороги. В том, что произошло, есть и свои положительные стороны: я полностью простила тебя, и не просто простила, а поняла. Да и ты, мне кажется, теперь будешь относиться ко мне по-другому.

– Да, я узнал, что ты не только красивая женщина, но и верный друг. Знаешь, обычно, когда люди расстаются, они предлагают друг другу остаться друзьями. Мы с тобой этого не сказали.

– Ты хочешь, чтобы мы поддерживали отношения? – удивленно спросила Рейчел.

– Конечно! Теперь мы с тобой будем понимать друг друга, как никто другой. Да и до рейса еще далеко, надо же нам с кем-то общаться! – Джонатан выдавил из себя улыбку.

– Не самая лучшая шутка из тех, что я слышала, – ответила Рейчел, адресуя Джонатану бледное подобие настоящей улыбки, – но сейчас сойдет.

– Ну что, Рейчел, мы теперь с тобой друзья?

– Да, надеюсь, что наша дружба не закончится так же, как и дружба с Эдди, – мрачно сказала она.

– Давай хотя бы на полчаса попытаемся забыть о том, что произошло этой ночью. Давай просто будем получать удовольствие от жизни. Мы ведь именно за этим сюда и приехали, – предложил Джонатан.

– Тебе это не напоминает пир во время чумы?

– Напоминает, но, по-моему, лучше так, чем плакаться друг другу в жилетку. К тому же мне не хочется лишний раз доставлять Селестине удовольствие скорбью о ее измене.

– Да уж! – согласилась Рейчел. – Ты прав. Для нас с тобой будет лучше, если мы попробуем хотя бы сделать вид, что все в порядке. Мне тоже не хочется доставлять Селестине такую радость, как созерцание моих заплаканных глаз!

– Я всегда знал, что ты, Рейчел, сильная женщина! – восхищенно сказал Джонатан. – Два дня мы проведем в свое удовольствие, а в среду уже улетим!

– Мне очень хочется оказаться дома. Но раз уж так получилось… Не научишь ли ты меня кататься на лыжах? Мне будет просто стыдно признаться, что я ни разу за пять дней на горнолыжном курорте так и не встала на лыжню!

– А ты себя нормально чувствуешь? – озабоченно спросил Джонатан.

– Что ты имеешь в виду?

– У тебя ведь был очень серьезный приступ… Я вообще удивляюсь, почему тебя не отправили в больницу.

– Врач конечно же настаивал на госпитализации, но в детстве у меня было несколько таких приступов, пока не разобрались, в чем дело. Я быстро после них прихожу в себя. Если, конечно, вовремя получаю помощь. Да и если бы мой чемодан был со мной, я бы просто приняла таблетку, и помощь врача вообще не понадобилась бы.

– Мне кажется, что все дело в том, что тебе просто не хотелось лежать одной в палате! – поддел ее Джонатан.

– Может быть! – рассмеялась Рейчел. – На самом деле, у меня очень небольшая страховка…

– Значит, решила сэкономить?

– Можно сказать и так. Страховой агент ни за что бы не оплатил мне лечение, ведь я знаю о своей аллергии и должна была следить за тем, что ем.

– Тебе не кажется, что Селестина имеет самое непосредственное отношение к твоему приступу? – осторожно спросил Джонатан.

Рейчел немного помолчала, раздумывая над его словами. За последними событиями она уже успела забыть о подслушанном разговоре, и вот Джонатан вновь напомнил ей о нем.

– Сначала я отрицала это, но сейчас я уже ни в чем не уверена, – медленно сказала Рейчел. – Но в любом случае мне ничего не удастся доказать.

– Да, в этом-то и загвоздка! – согласно кивнул Джонатан. – Мне ужасно стыдно, что я купился на чары Селестины. Только сейчас я понимаю, что ей был нужен вовсе не я, а мои деньги!

– Не кори себя, Джонатан. Мне кажется, что ни один мужчина не способен сопротивляться Селестине, если она хочет его заполучить. Ведь Эдди клялся мне в любви, и я верю ему… И еще мне кажется, что Селестина способна на все, чтобы добиться своего. А Эдди и тебя она считает своей собственностью.

– Ну уж я-то точно больше не ее! – возмутился Джонатан. Он помолчал, раздумывая над словами Рейчел, и наконец принял решение: – Давай пока что больше не будем об этом. Я зря завел этот разговор.

– Мне кажется, что мы все равно раз за разом будем к этому возвращаться, – честно призналась ему Рейчел.

– Неужели мы с тобой не найдем других тем?! А сейчас иди переодеваться, тебе нужно сосредоточиться не на женщинах с повадками хищниц, а на лыжах. Спуск с горы – дело ответственное!

Рейчел выдавила из себя еще одну улыбку и вернулась к себе в комнату.

Что ни делается, все к лучшему! – поспешила утешить себя Рейчел. По крайней мере, мы с Джонатаном все прояснили в наших отношениях.

Рейчел пыталась унять дрожь в ногах, но все равно у нее не получалось контролировать свои движения так, как того хотел Джонатан. Она стояла на лыжах впервые и отчаянно трусила, хотя и видела перед собой пологий склон.

– Так, Рейчел, теперь попробуй наклониться вперед, – сказал ей Джонатан, внимательно наблюдающий за своей ученицей. – Не так сильно, ты можешь и упасть!

Рейчел и сама почувствовала, что сейчас завалится в снег. Она выпрямилась и вновь попробовала наклониться. На этот раз получилось гораздо лучше. Рейчел даже показалось, что она наконец-то нашла ту самую точку равновесия, о которой ей рассказывал Джонатан всю дорогу до зеленой трассы.