разбежались. Конечно, очень хотелось вонзить зубы в самую первую, скорее насладиться ее вкусом и набить голодное брюхо, но мы не могли себе этого позволить. Нас ждали еще двое голодных, а сестра, к тому же, была больна. Мы не могли начать питаться, пока была возможность наловить как можно больше добычи в запас.

Все произошло быстро. Лишь наше короткое рычание и слабый писк обреченных мышей тревожили лес, спящий зимним тяжёлым сном…

Когда все было кончено, мы, наконец, смогли поесть. Только что убитые, теплые мыши были восхитительны. Наевшись мы схватили каждый по две мыши за что придется и потащили их к норе. Мыши оказались толстыми, откормленными, тяжёлыми. Наверняка у них были еще полны кладовые в их норе. Они всю осень занимались заготовками злаков и набрали их достаточное количество, чтобы не голодать зимой. Как жаль, что мы не могли жить так же, как эти мыши и заранее запастись добычей, чтобы не знать забот и лишений…

Тяжелые тельца, безвольно свисающие из наших пастей, оттягивали голову вниз и сильно напрягали шею. Но мы помня, кто нас ждёт, терпя усталость и крепко стискивая зубы на мышиных шкурках, упорно волокли их к норе. Мы шли шумно, забыв об опасностях, подстерегающих в диком лесу каждого невнимательного. Но нам везло. Никто не встретился на нашем пути.

Ма вышла нам навстречу, услышав наше сопение и топот. Она села у входа в нору и гордо смотрела, как ее сыновья возвращаются с охоты с долгожданной добычей. Несмотря на голод, она сдержала первый порыв броситься к нам и вонзить зубы в остывающую плоть. Она была матерью двух взрослеющих сыновей. И должна была достойно принять наше первое подношение. Мы подошли и положили мышей к ее ногам. Ма понюхала их, облизнулась и сказала: "Сначала накормите Мяу. Она совсем ослабела. Я съем то, что останется. Вы показали себя великими охотниками. Я горжусь вами. Ваши отцы видят вас и гордятся своим потомством. Ваши предки горды тем, что вы стали их достойным продолжением!"

Мау, пыхтя от усердия и раздуваясь от важности момента, затащил двух мышей в нору и положил их перед носом Мяу. Моментально проснувшись, Мяу накинулась на предлагаемую пищу, несущую ей возможность выжить, даже не поблагодарив брата. Она, урча, расправилась с двумя мышами, и только тогда положила свою мордочку у передних, перетаптывающихся в нетерпении ожидания лап Мау, и благодарно его лизнула.

— Спасибо, брат, сказала она. Ты не представляешь что ты сделал для меня и Ма. Ты и Миу-миу просто герои…

…Когда Огненный Кот, низко и быстро обойдя небо, отправился на ночной отдых и наступило время Лунной Кошки, я попросил Ма рассказать что такое Круговорот. И почему мир устроен так, что всегда кто-то на кого-то должен охотиться, чтобы выжить.

— Разве ты не понял этого сегодня, Миу-миу? — с улыбкой спросила Ма. — Если бы вы с братом не принесли нам с Мяу свежей добычи, то скорее всего, уже завтра утром вы пели бы ей прощальную песню, сопровождая ее дух к предкам. А я бы не смогла завтра вместе с вами пойти на охоту, что значительно уменьшило бы наши общие шансы на выживание. Ну хорошо, я расскажу вам как это все было устроено.

…Очень давно, так давно, что никто не помнит этих времен, на свете не было никого, кроме Огненного Кота и Лунной Кошки. Кот был влюблен в Кошку, но она была холодна и своенравна. Горячая любовь Кота не тронула ее холодного, пустого сердца, и она все время убегала от него, чтобы только дразнить, но не подчиняться ему. Кот бесконечно бежал за ней по небосводу, гоня тучные стада облачных мышей, чтобы предложить их Лунной Кошке в дар, а Кошка, насылала полчища серых небесных крыс, которые были так многочисленны, что могли спрятать за своими телами даже огненный взор Солнечного Кота и гасить свечение и живительное тепло его усов. Небесные крысы охотились на облачных мышей, догоняя их и проглатывая целиком. Ты никогда не замечал, как из белых облаков образуются черные грозовые или снежные тучи? Это и есть следствие охоты жутких, злобных тварей.

Эти крысы и были первыми охотниками. Чтобы размножаться и жить им требовалось без конца питаться облачными мышами, которых они затем превращали в таких же злобных тварей, как и они сами. Из глаз их били огненные стрелы, зажигающие самые высокие деревья. Мыши горько плакали от такого насилия, и тогда шел проливной дождь. Крысы сердились и посылали огненные стрелы в пытавшихся убежать мышей. Если стрела настигала мышь, то крыса, пославшая ее, оглушительно хохотала, празднуя легкую победу. И хохот этот перекатывался по небу, пугая остальных облачных безобидных мышей.

Коту не нравился такой порядок, ему самому нужны были эти мыши, чтобы собирать с них дань в виде хвостиков для плетения кос жизней, но он так любил свою неприступную царицу ночи, что не решался противоречить ей даже в этом.

На Земле тем временем развивалась жизнь. Кот и Кошка каждый со своей стороны способствовали возникновению новых видов живых. Только Кот всегда нес жизнь и добро, а Кошка создавала монстров, которые пытались сожрать того, кого рождала воля Огненного Кота. Так и появились разные звери. Одни едят траву, другие питаются плотью и кровью. Все хищники произошли от первых чудовищ, созданных Лунной Кошкой, а все, кто довольствуется семенами, травой и нектаром цветов созданы Огненным Котом.

Кот и Кошка постоянно спорят между собой кто из них победил и создают новые виды живых. Но всегда все хищники охотятся на травоядных. Потому, что их жизнь — это чужая плоть и кровь. Такой порядок определила Лунная кошка, ненавидящая саму жизнь. Никто не знает кого больше — хищников или травоядных. И вечно одни будут пожирать других, чтобы выжить. Пока Огненный Кот и Лунная Кошка не договорятся и не прекратят извечный спор и выяснение кто кого сильнее и важнее. А этого не произойдет никогда…

— Ма, значит получается, что мы — создания злобной и мстительной Лунной Кошки? Ведь мы же хищники и не можем питаться травой. Мы живем, убивая других живых, более мелких, чем мы. Но ты всегда говорила, что я сын Огненного кота! Как это возможно?

Ма хитро улыбнулась.

— Но ведь я говорила, что очень редко Огненный Кот догоняет Лунную Кошку и тогда она дарит Коту быстрый поцелуй. Все вокруг темнеет, и днем наступает ночь. Птицы затихают от страха. Звери прячутся в укрытия, потому, что никто не