что он промахнулся, приземлившись мимо сестры. У нее не было бы шансов, если бы его когти впились ей в спину. Один удар клювом в затылок — и все — у нас больше не было бы сестры. Мы молодцы, но на будущее нужно быть внимательнее и почаще поднимать голову вверх, а не опускать долу.

Я отряхивал с себя налипший снег и пытался прочистить глаза лапой. Левым глазом я уже видел нормально, а правый странно саднил.

— Подожди, Миу-миу, — сказала подбежавшая к нам Мяу, — не три морду лапами, у тебя что-то с глазом не так. Он затек и слезится. Давай я помогу тебе прочистить его и залижу твою рану.

Я позволил сестре сделать свою женскую работу — обработать раны вернувшихся после боя мужчин.

Глаз, видимо, был слегка задет острым когтем улетающего Ууха. Совсем слегка. Если бы он попал мне когтем в глаз со всего маху, то вырвал бы его из глазницы и тогда мое дело было бы совсем плохо. А так я отделался относительно легким ранением.

Мяу вылизала мне всю морду, особенно аккуратно стараясь зализать надорванное веко и не попасть языком в сам травмированный глаз. Я им ничего не видел. Глаз опух и заплыл.

— Похоже я теперь останусь одноглазым… — невесело попробовал пошутить я. — И никакая красавица-кошка меня никогда не полюбит.

— Это боевые шрамы! — воскликнула Мяу. — Они только прибавят тебе уважения и славы в глазах твоей будущей любимой. Ты, как и прежде красив, Миу-миу, глаз на месте, я помогу его залечить. Никто даже не заметит, что ты им видишь хуже или даже совсем не видишь. Спасибо тебе, брат, что рисковал своей жизнью спасая мою. И тебе, Мау, спасибо! Вы оба могли погибнуть за меня. Вы — великие охотники и бесстрашные воины!

Мяу подошла к каждому из нас, внимающих ее благодарным речам. Мы сидели перед ней, гордо подняв головы, с выражением достоинства на мордах. Она лизнула наши правые лапки и носы в знак уважения и признания нашего верховенства…

…В лучах заходящего солнца на краю поляны показалась Ма, возвращающаяся с охоты. Сегодня на ужин у нас была толстая белка.

Увидев, что я ранен, Ма бросила белку на снег и поспешила осмотреть мой заплывший глаз. Мы рассказали ей о случившемся. Перебивая друг друга, мы поведали о нашем подвиге, каждый рассказывал о мужестве другого и пытался представить его главным героем и показать в самом выгодном свете.

Ма внимательно выслушала нас, любовно облизала наши морды и признательно склонила перед нами голову.

— Вы, сыновья мои, спасли сегодня жизнь своей сестры, моей единственной дочери, моего женского продолжения, я благодарна вам. Вы спасли не только ее, но и меня. Я не смогла бы пережить утраты одного из вас. Мои воины, мои победители! Я горжусь вами так, как только мать может гордиться своими детьми! Отцы ваши видели ваш подвиг и гордились вами. Предки радовались вашей победе и послали мне удачу на охоте. Мы выживем. Мы выживем во что бы то ни стало! Теперь я точно верю в это!

…Мы разделили белку поровну, а пушистый хвост отдали зябнущей после болезни Мяу. Она утащила его в свой укромный уголок и улеглась, спрятав в беличий хвост свой розовый носик…

…Подошла пора ложиться спать.

— Ма, — спросил я, — а почему Уух так похож на уродливого кота. Ты не знаешь?

— Конечно знаю, Миу-миу, — муркнула Ма. — Есть старая легенда на этот счет. Ложитесь и засыпайте, а я расскажу вам ее.

…Когда-то очень давно, так давно, что ни у кого из живых не осталось памяти об этом, жил кот. Обычный серый кот. Он был самым обыкновенным ничем не примечательным котом. Ловил мышей, белок, птиц и жил в густом лесу. У него не было стаи, он был одиночкой. Родителей он не помнил. Слишком рано остался один. Он просто жил, охотился, когда был голоден, спал, где придется, гулял сам по себе, пел песни, когда было настроение. Кот очень любил по ночам наблюдать за тем, как великолепная красавица Лунная Кошка чинно и неуклонно шествует по черному небу, рассыпая вокруг себя драгоценные звезды. Он мог смотреть на нее часами каждую ночь, когда ее не закрывали гонимые ею серые полчища небесных крыс. Он сидел тихонько в кустах и любовался недоступной красавицей. Пел ей любовные серенады, открывая перед ней щемящую тоску своего сердца. Кричал ночами от любовного томления, в надежде, что Кошка заметит его. Но все было тщетно. Лунная красавица холодно плыла по небосводу, озаряя своим белым, мертвенным сиянием землю, замораживая чувства своим равнодушием к живым.

Кот не мог больше терпеть мучения отвергнутого любовника и обратился к Трем Кошкам Радуги с великой просьбой. Он попросил подарить ему крылья, чтобы он смог покинуть землю и воспарить над лесом в попытке долететь до своей любимой. Может тогда она услышит его горячий любовный призыв? Обернётся к нему, и обратит свой бледный взор на влюбленного кота?

Три Кошки долго совещались. Просьба была неслыханной и странной. Будучи котом, с шерстью на теле и четырьмя лапами, взлететь было невозможно.

— Нам придется перекроить твое тело и сделать его более пригодным к полету, — задумчиво сказала Младшая Кошка.

— Две передние лапы мы обратим в крылья, птичьи перья заменят твою шерсть для легкости планирования, мы превратим твой длинный кошачий хвост в веер перьев, чтобы он работал в полете как руль и растопыривался когда нужно для мягкой посадки, — продолжила Средняя.

— Но самое главное то, что ты больше никогда не станешь котом. Мы не сможем вернуть тебе прежний облик. А вдруг Лунная Кошка так и не ответит тебе взаимностью? Ты потеряешь все! И не приобретешь ничего. Кроме способности летать и вечной тоски в сердце. Готов ли ты на такие жертвы? — задала вопрос Старшая.

— Да! — быстро и убежденно ответил кот. — Я на все готов ради одного ее взгляда, подаренного мне. Ради одного поцелуя. Она полюбит меня, когда я стану ближе к ней. Она увидит мое преклонение перед ней, услышит мои Песни Любви, специально сочиненные в ее честь, и не сможет устоять! Я согласен на все!

— Да будет исполнено по желанию твоему! — промолвила Старшая Кошка и взмахнула хвостом.

— Наивный бедняга! — прошелестела Средняя.

— Он просто влюблен, поэтому не понимает… — заплакала Младшая.

В тот же миг серый кот обратился в птицу. С огромными широкими крыльями, когтистыми лапами острыми ушами с кисточками для привлекательности и большими круглыми кошачьими глазами.

Ощутив, что он может оттолкнуться