На укреплениях четвертого форта возились как егеря из воронежской команды, так и солдаты-пехотинцы из строительной роты. Часть людей углубляла ров, а пара десятков разбирала на самом верху валов укрепления, сооруженные из рядов ивовых корзин, заполненных землей, и оттаскивала в сторону большие камни.

– Сейчас еще на один аршин углубимся, а всю вынутую землю на вал сверху надсыплем, – объяснял подпоручик Рожков. – Капитан Мутьев посоветовал нам лучше из толстого самана все внешние стены форта здесь делать. Пара футов толщины – и никакая пуля или даже ядро, как он говорит, тогда нам здесь не страшны будут. Особенно если их еще и снаружи камнями плотно обложить. Вон мы сколько ивовых прутьев и кольев уже наготовили, – кивнул он на огромную кучу. – Забиваем сначала эти колья в вал, затем их обвязываем и оплетаем как для опалубки, а уже потом заливаем внутрь саманный раствор. Сухой месяц у нас пока еще впереди есть, так что, думаю, успеет все здесь просохнуть до затяжных дождей.

Рядом топтался молодой прапорщик, состоявший старшим при строительной команде.

– Здравия желаю, господин майор! Не узнаете меня?

– Ну как же такого бравого офицера не узнать? – улыбнулся Егоров. – Александр Скобелев, если я не ошибаюсь?

– Так точно, господин майор, – подтвердил паренек. – Вы мне месяц назад сами в крепости посоветовали в егеря переходить, для настоящей воинской службы. Есть ли у меня сейчас такая возможность – стать вашим офицером? Я слышал, что у вас в роте вакансия открылась.

– Хм, – хмыкнул Алексей, разглядывая молоденького прапорщика. – Возможности, при наличии сильного желания, всегда будут появляться, сударь. Только помимо этого желания должны быть еще и определенные способности, а также наработанные навыки. Всем, кто хочет к нам поступить, я говорю одно и то же, и для вас, господин прапорщик, это повторю. В егерях люди должны быть проворные и сообразительные, способные принимать самостоятельные решения и не уповать на одну лишь волю командиров. Они должны быть хорошо сложены телесно и обладать навыками точной стрельбы, для которой важны хороший глазомер, твердость руки и духа. Офицер же должен обладать оными навыками вдвойне против солдата, дабы служить для своих подчиненных примером.

Сашка слушал майора и грустнел на глазах. Ну конечно, откуда же у паренька все это? Небось, еще полгода назад он в батюшкином Рязанском поместье голубей с дворовыми мальчишками гонял да снежками в девок кидался. А тут ему про хороший глазомер и про навыки точной стрельбы толкуют, думал Алексей. Сам ведь таким буквально семь лет назад был. И все-таки главными здесь должны быть характер и сильное желание человека. Если будет и то и другое, то все возможные трудности паренек преодолеет.

– Не межуйся, Александр Семенович, – улыбнулся Егоров. – У тебя еще пять месяцев до ухода в свою крепость есть. Если через четыре, ты вот этого пострела догонишь по егерской науке, – кивнул он на внимательно слушающего вестового, – то я лично замолвлю за тебя слово перед генералом. В свободное время разрешаю заниматься на стрельбище и на егерском учебном полигоне. Об этом, кому нужно, я сам лично скажу. И еще распоряжусь, чтобы тебя боевым припасом и всем подобающим оружием снабдили, ну и подсказали, что необходимо для освоения егерской науки. Готов без выходных и безо всякого отдыха теперь здесь потеть?

– Так точно, готов, господин майор! – жизнерадостно воскликнул Сашка.

– Эх, молодо-зелено, – вздохнул Егоров. – Ты даже не представляешь, господин прапорщик, какой это есть адский труд. Да, и физическую форму еще набирай, – окинул он взглядом худую фигуру кандидата. – Я, вон, до сих пор каждый день по несколько верст бегаю. А заниматься на гимнастической площадке вместе со своими солдатами вообще не чураюсь. Так что тоже бери это себе на вооружение, мой тебе добрый совет.

– Спасибо вам, господин майор! – воскликнул Скобелев. – Я буду очень стараться!

К запорожцам, обосновавшимся у пристани, вскоре подошли еще два десятка казаков, и в конце сентября их старшина доложился, что первое судно, двадцативесельный кончебас, к спуску на воду уже готово.

– Гармату (орудие) на нос встановили. Усі борти перебрали, проконопатили та посмолили, – показывал свой корабль Платон. – Щоглу (мачту) ще не доробили. Ну та нам по річці поки що плавати. А значить, і весел буде достатньо.

– Все правильно, старшина, в лиман вам выходить никакого смысла пока что нет, – согласился с казаком Егоров. – Там парусные турецкие корабли и большие галеры с сильными орудиями ходят, и они мигом вас прищучат. А вот на реке, да между островами и мелкими протоками, вам с вашими боевыми навыками вообще не будет равных. Я сам видел вас в деле. А мы еще к вам и хороших своих стрелков со штуцерами в помощь подсадим.

– Пан офіцер воював разом із нами у цю війну? Де? – старшина внимательно посмотрел на майора.

– А вот ты сам постарайся припомнить, – ухмыльнулся Лешка. – Где ты с егерями да при таких вот волчьих хвостах совместно против османов воевал? Ладно, не важно. Как тебе это орудие? Приноровились уже к нему? Канониры-то хоть у вас опытные, умеют с ним работать?

– Гарна гармата, – подтвердил казак. – Самі ж казали, що ее з цього кончебаса раніше зняли. Мої люди вміють із нього стріляти. Та й бойового запасу багато нам виділили. Ми вже добре постріляли, звиклись.

– Ну и отлично! Тогда будем начинать боевую работу, – Алексей достал свою подзорную трубу и оглядел в нее острова и дальний противоположный берег. – Сейчас турки чувствуют себя хозяевами на Буге, они свободно плавают по центру реки и очень часто заходят на нашу сторону. Имеют они на тех вон островах и свои постоянные посты. А вот этим самым османы нарушают договор о нейтральном статусе Буга. Даю вам три дня, Платон, довооружайтесь и наблюдайте за этими островами напротив. Ночью на четвертый день мы высадимся вон на те два больших острова, где у турок сейчас стоят посты. А вы пока приглядитесь к ним получше. Может, еще чего интересного там увидите. Примечайте, где какие протоки и куда приставать там будет удобнее. Все ли понятно?

– Зрозуміло, пане офіцеру, – подтвердил старшина. – Не сумнівайтеся, що ми будемо готові.

– Так, господа, следующей ночью мы делаем вылазку на те острова, что стоят перед нашей пристанью, – рассказывал свой план всем собранным командирам Егоров. – Мы за ними давно уже наблюдаем. На трех больших и на четырех малых, заросших ракитником и камышом, нами обнаружены два постоянных турецких поста. По нашим наблюдениям, людей там пока что немного, едва ли человек по пять или по шесть в каждом будет. Это вот когда они замышляют что-нибудь против нас, тогда их хорошо уже усиливают. А в прошлом году, так там даже орудия устанавливали. Но сейчас повторюсь, их там пока очень мало. До ледостава у нас как минимум еще два месяца, и, чтобы сбить спесь с турок да показать им свою силу, этого времени нам вполне даже хватит. Если этого не сделать сейчас, то, как показывает жизнь, можно будет ждать их активные вылазки к нам уже в декабре. В Крыму разгорается мятеж, в него совсем недавно зашли наши войска. И показать зубы туркам тут, под Очаковом, наше руководство дает добро. Просьба у него для нас только лишь одна – это чтобы полноценных боевых действий всеми силами мы здесь не открывали. И чтобы на сопредельную территорию даже и ногой не думали ступать. Острова же есть, по своей сути, земля ничейная, так что, действуя там, мы будем в своем праве.