– Не дрожит, – вслух прошептала она. – Странно, я совершенно спокойна. Утром почти умерла, днем оказалась в девятом веке до нашей эры, вечером на войне с оборотнями. А чувствую себя так, будто смотрю бразильский сериал по телевизору. Наверное, мой мозг все еще не верит в происходящее.

Тем временем на Сарвож опустились сумерки, внизу заполыхали костры. Светлана, начавшая зябнуть, спустилась вниз, встала возле одного из очагов, греясь в веющем от огня тепле.

Вскоре на ее плечи лег тяжелый, но теплый плащ.

– Ты слишком легко одета, великая, – в самое ухо шепнул мужской голос.

Девушка вздрогнула, оглянулась через плечо, благодарно кивнула:

– Спасибо вам, Похвист… Не знаю отчества.

– Отчество? – нахмурился бог ветров. – Ты о чем?

– Ну, как звали вашего отца?

– Знамо как, великая! – даже обиделся седовласый мужчина. – Все мы сварожичи, наш отец Сварог всемогущий! Нешто ты не ведаешь?!

– Тогда как мне вас звать? – немного растерялась юная ведьма.

– Так нас и зови: сварожичи! Да и не токмо нас, богов, но и всех славян, весь народ славный, весь корень могучего Сварога!

– Прошу прощения, мы ведь так и не познакомились! – спохватилась девушка. – Меня зовут Светланой, мой отец Иннокентий.

– Надеюсь, он сильный бог, великая Светлана! – кивнул седой воин. – Я же Похвист… Хотя ты ведь меня уже знаешь?

– Да, великий Похвист, – улыбнулась юная ведьма. – Просто я хотела представиться.

Света с облегчением вздохнула, разобравшись с первым вопросом. Похоже, здесь все ко всем обращались на ты и никаких отчеств еще не изобрели.

– Будем знать… – пробормотала она, поправляя на плече меховой плащ. – А сколько таких вопросов-вопросиков еще впереди? Мне срочно нужен учитель!

– Ты что-то молвила, великая Светлана?

– Спрашиваю, как твоя супруга тебя на битву с оборотнями отпускает? Страшно, поди?

– Моя прекрасная Хоря умница, она все понимает, – с теплом в голосе ответил бог ветров. – Коли дорог родной очаг, ворога надобно на дальних подступах истреблять, а не у себя дома разор устраивать.

– Это верно, – с грустью согласилась девушка.

В душе Светлана надеялась, что седовласый и седобородый, однако могучий, здоровый, как бык, мужчина ответит, что жениться еще не успел.

Наивные мечты…

Костры прогорели, славяне принялись разбирать заложенные в них глиняные комья. Седая женщина с поклоном принесла по одному Светлане и ее собеседнику:

– Отведайте нашего угощения, великие, и примите наши молитвы!

– Благодарю тебя, дочь славного народа, – чуть наклонился Похвист.

Света в точности повторила его жест и слова, после чего разломила свое «блюдо». Внутри обнаружился крупный упитанный окунь, пахнущий пряностями и карамелью. На вкус он показался немного сладковатым, однако проголодавшаяся девушка с удовольствием съела все до последней крошки. Сходила к реке, помыла липкие руки. Вернувшись, вместе с потянувшимися в дом славянами вошла в среднюю дверь дома-стены, с наслаждением окунувшись в густое нежное тепло.

В центре просторного помещения, примерно двадцати шагов в длину и десяти в ширину, горел костер, сложенный из четырех довольно толстых бревен, каждое чуть не в полтора охвата. Света они давали не очень много, но зато прогорать должны были, наверное, до самого утра. Вокруг трехметрового в диаметре, обложенного невысокими камнями очага лежала огромная постель из накрытого шкурами лапника – одно-единственное большущее лежбище от стены до стены, ничем не разгороженное.

Хотя понятно: какой смысл? Если повесить пологи, то в выгородки не попадет свет и тепло от общего огня.

Местные жители уже начали укладываться. Светлана мысленно отметила, что все дети уже посапывали на краю лежбища у дальней стены, окруженные пожилыми матронами. Остальные славяне разбредались как придется, кто куда хотел, без разделения на мужские и женские места.

Юная ведьма не особо удивилась увиденному. Пару лет назад она ездила с родителями в тур по средневековым замкам и запомнила, что вплоть до девятнадцатого века в знатных домах постели полагались только хозяевам и священнику. Все прочие обитатели дворцов спали в таких же вот «людских». Однако Света никак не ожидала, что вскоре сама окажется среди «обычных простолюдинов».

– Однако с семейной жизнью в этом мире наверняка серьезные проблемы, – пробормотала она, пробираясь поближе к поправляющему медвежью шкуру Похвисту. – Надеюсь, ночью ко мне никто приставать не станет. Я ведь все-таки богиня!

Но на всякий случай юная ведьма дождалась, пока повелитель ветров вытянется во весь рост, а потом поспешно легла рядом и нахально прижалась к широкой горячей спине могучего мужчины, почти сразу провалившись в глубокий, как пересохший колодец, сон.

А потом теплая мягкая стена исчезла – и она открыла глаза.

Большая славянская семья спала – кто-то всхлипывал во сне, кто-то храпел, кто-то постанывал или ворочался с боку на бок. Бревна в очаге превратились в жаркую угольную кучу по колено высотой. Куча дышала жаром, однако света давала всего чуть-чуть, его еле хватало, чтобы разглядеть спящих поблизости – людей.

Поняв, что повелитель ветров ушел, юная ведьма тоже поднялась. Осторожно перешагивая через теплые тела, Светлана пробралась к выходу, толкнула створку и вздрогнула от ударившего в лицо холода. Вернее, обычной утренней прохлады. Просто после жарко натопленной спальни контраст оказался слишком велик.

Девушка поежилась, потерла ладонями плечи, сделала шаг наружу, закрыла за собой двери. Вскинула кулаки, крепко их сжала, несколько раз взмахнула руками.

Холодок взбодрил, разогнал сон. Возвращаться в «людскую» юной ведьме больше не хотелось. Светлана огляделась, повернула к лестнице, поднялась на стену.

Повелитель ветров стоял здесь, укрытый меховым плащом, и смотрел на медленно светлеющее небо, по которому непривычно быстро проносились мелкие облачка.

– Ты что-нибудь чувствуешь, великая Светлана? – спросил он, не поворачивая головы.

– Что именно, великий Похвист?

– Мне кажется, оборотни ушли, – ответил седовласый бог. – Я не вижу ни единого дымка. Не слышу голосов, треска веток, не вижу никакой стражи.

– Когда я собираю заговоры, то часто призываю ветра себе в помощь, – ответила юная ведьма. – Они везде летают, все слышат, все видят, все знают. Ты же их хозяин! Разве ты не можешь их спросить?

– Конечно, они все знают, – рассмеялся воин. – Но плохо умеют рассказывать…

Он провел рукой перед собой, словно кого-то гладил, и по зарослям за грядками ударил сильный порыв, обрывая листья, качая деревья, потроша кроны, вздымая мусор из-под корней. Бог склонил голову набок, потом оглянулся на девушку, уверенно кивнув: