– Тебе нехорошо? Хочешь присесть? – я потянула мужчину к лавке, и тот сделала два шага к ней так, словно к ногам привязано по гире. Сел, фыркнул себе под нос и удивленно посмотрел на меня:

– Ты себя с ним ассоциируешь? – ветерок взлохматил его темные волосы. Такой переполошенный, как красавчик-воробей.

– Нет, что ты! Куда мне до него! – скосила глаза в сторону Сазонова, что сидел в телефоне: нога на ногу, откинулся на скамейку, сам в костюмчике с иголочки. – Интересно, что он тут делает? Думала, таких людей вот так не встретишь.

– Ты еще им и восхищаешься! – тихий и ошеломленный голос Эрика заставил удивленно обернуться. Темные брови вразлет поднялись вверх, как только на дыбы не вскочили от возмущения?!

– Ну да… Это круто! Я вот, хоть и ушла от родителей, а ничего не смогла. Ноль, – призналась в своей маленькой боли, комкая ручку сумки в руках. Раньше это сильно терзало самооценку, но теперь я старалась не зацикливаться над этим. Признать, что да, деньги с неба не сыпятся, а зарабатываются адским трудом. Но я считаю это очень полезным опытом, где я увидела реальную жизнь по другую сторону высокого забора.

А еще, как бы тяжело не было материально, морально мне было в сто раз легче, чем в родном доме. Съемные стены так не давили, как родные…

– А он вернулся в лоно семьи? – Эрик пристально смотрел то на меня, то на Сазонова. Сердито сложил руки на груди, щурил глаза, а одна нога нервно подпрыгивала. Такое ощущение, что ему совсем не нравится разговор о другом мужчине.

Но он же сам только что учить меня собрался? Или его задевает успешность? Ну так с Андреем Сазоновым в этом мало кто может сравниться!

Что он там спросил? Вернулся ли Андрей в лоно семьи?

– Да, отец и сын пошли на мировую. Я даже завидую, – немного взгрустнулось от мысли, что мои родители никогда не пойдут на подобное. Даже если я приползу на коленях, еще и посмеются, и только тогда, может быть, соизволят поговорить…

Ком встал в горле. Такой горький, дразнящий терпкостью нос до такой степени, что чуть не полились слезы.

Стоп! Не раскисать! Я знала, на что шла!

Хотя то, что родители следили за мной, было приятным сюрпризом: значит, не все равно! Возможно, другая бы разозлилась вмешательством, но для меня это был маркер заботы, пусть и мизерной.

Эрик отбивал нервную дробь пальцами по лавке. Обратила внимание какие же крупные у него руки – в ладони потеряются мои две. Но я не понимала внезапной смены настроения, поэтому решила вывернуть все в шутку:

– С Сазоновым я не буду практиковать Мэрилин!

И тут Эрика как подорвало на лавке: он крутанулся на месте, оживленно сказав:

– Правильно. Как насчет Шапокляк?

– Ты шутишь, надеюсь? – заметила в карих глазах искры смеха и выдохнула от облегчения.

– Надейся, – и так тяжело вздохнул, будто на его плечах лежали все тяготы народа. Взлохматил свои волосы, став до смешного домашним на вид, и, вразрез лохматому образу, а потом вдруг резво вытащил телефон и с дьявольской улыбкой стал что-то писать.

– Я даже боюсь спросить, кому ты строчишь и что тебя так осенило… – дисплей бессовестно отсвечивал под солнцем, не давая шанса подглядеть.

– И не спрашивай, – вид у Эрика и впрямь был слегка сумасшедший. Он выглядел как бедняга, который проиграл машину, квартиру и жену, а потом вдруг на последней ставке отыграл все обратно.

Потом довольно убрал телефон в карман, пригладил волосы и заметно повеселел:

– Итак, Ди, теперь к практике!

– Но… – я повернулась в сторону Андрея, и тот как раз в этот момент встал с лавки и, не оглядываясь, пошел в противоположную от нас сторону. Фух! А то при Сазонове и шагу сделать страшно, не то что практиковаться! – Ладно, давай свою практику. Не зря же я на это подписалась.

– Вот и отлично, – Эрик встал рядом и согнул руку в локте, как настоящий джентльмен: – Монро – секс-символ века. Для красотки было в порядке вещей идти рядом с одним мужчиной и будоражить умы всех вокруг. Давай попрактикуемся.

– Но ты говорил на мужчине… – припомнила я.

– На мне, – тут же отрезал Эрик. А потом смягчил улыбкой: – Пока хватит и меня.

– Хорошо, – взяла под руку и уточнила: – А ничего, что я без каблуков, и одежда обычная.

– Если ты сумеешь вытащить наружу свою притягательность, то ты будешь прекрасна даже в холщевом мешке. Без подачи самый модный образ станет тусклым. Энергия в тебе – главное. Свет изнутри. А еще, если мы работаем над сексапильностью, надо вытащить из себя не только солнце, но и женщину. Знаешь как?

– Как?

– Начни с простого, как мир, покачивания бедрами. Легко, медленно, непринужденно, будто танцуешь медленный танец.

Я попробовала и засмотрелась вниз.

– Чувствую себя странно, – призналась через несколько секунд практики.

– Теперь спина: горделивая осанка, расправленный плечи, грудь вперед. Но не живот.

Повторила. Заныл позвоночник. Почувствовала себя не секси, а старой клячей.

– Что ощущаешь?

– Боль в пояснице, – тихо призналась. Ну а что? Правда же! Может, я просто не создана быть сексуальной штучкой?

– Потому что твое тело не привыкло. Физическому раскрепощению помогают уроки танцев или постоянная тренировка ходьбы. Что выбираешь?

– Я лучше потренируюсь, – представила себя на уроке танцев, прикинула бюджет. Не сходится.

– А теперь главное – взгляд. В нем должен быть огонь. Знаешь, как его зажечь?

– Откуда? По словам бывшего, я только знаю, как потушить!

– Это слова закомплексованного импотента, – тут же разозлился Эрик, но быстро себя остудил: – О дебилах надо уметь забывать. У нас на повестке дня тема важнее – огонь в глазах.

– Ох, – тяжело вздохнула. Кажется, это не про меня. Но послушаю…

– Секрет в том, чтобы думать о чем-то возбуждающем. Вот мы с тобой недавно обсудили, как определить, когда же переходить к интимным отношениям с мужчиной. А теперь давай пойдем дальше и перейдем к самому процессу. Он чем-то похож на наши с тобой шаги сейчас.

– И чем же? Мы на улице, вокруг полно людей…

– И ты стесняешься. А в спальне вы одни и что ты делаешь при первом разе?

– Я промолчу, – закатила глаза. Вот еще, буду я говорить… Неа!

– Дай угадаю: зажимаешься? Прикрываешь проблемные места, стесняешься, скованно. И это лучший холодный душ для мужчины.

– Но это нормально. Первый раз с мужчиной, мы не знаем друг друга… Это цивилизованно!

– В постели нет места цивилизации! Только голой страсти, дикости. Ни один мужик не будет хвастать другу: блин, у меня была в постели вчера такая цивилизованная пантера! Нет! Он будет с запалом рассказывать о необузданной тигрице, которая рвала простыни.