замерло, ожидая подвоха. Неужели о чем-то догадался? Спросит, где его хозяин? Почему не вышел со мной?..

   Покосившись на дверь библиотеки, кучер кивнул:

   – Как пожелает госпожа.

   Я перевела дух и пошлепала на улицу. Хорошо, что он не посмотрел, в каком состоянии Аламейский.

   Плиты двора были теплыми, но попадался мелкий мусор, доставляя неприятные ощущения. Кучер, если и заметил, что я боcиком,то проигнорировал. Интересно, где мои туфли? Остались возле дома мэра?

   Молчаливый Хельц открыл дверцу кареты и даже подал руку. Я коснулась голой кожи – уж лучше бы этого не делала! – и вздрогнула. Руку обожгло холодом. Хельц точно не человек...

   Ближайшая лошадь нетерпеливо фыркнула, отвлекая от открытия.

   Время, проведенное в карете, показалось мигом. Я толком и не придумала , как вести себя утром, решив остановиться на привычной тактике светской дамы: делать вид, что ничего не произошло.

   Домой я вернулась, ощущая, как будто город изменился, став чужим. На самом деле,изменилась я, мое восприятие действительности, но анализировать, почему именно, не буду. Не время.

   Коттедж встретил тишиной и круглыми от удивления глазами Лил.

   – Джемма, происходит что–то страшное, да? Инспектор задержал из-за меня? Ему пожаловались на тебя?

   – Не выдумывай,ты ни при чем.

   Страх порой лишал Лил рассудительности, что и неудивительно после того, что ей довелось пережить .

   – Хлоя сказала, что ты не вернешься до утра. Ты в порядке?

   – Что со мной сделается? Ты собрала вещи?

   – Да, как ты учила, собрала документы, драгоценности, деньги и вещи на первое время.

   – Хорошо, я утром еще посмотрю и добавлю зелья.

   – Τак, что все-таки произошло у мэра? Хлоя рассказывала путанно, рыдая, пришлось дать ей твоих капель, чтобы она успокоилась. А она взяла и уснула!

   Возмущение моей воспитанницы понятно, еще и я ее разочарую.

   – Утром, Лил, все будет утром. Хочу спать.

   Первым делом я проверила сына. Он все так же безмятежно спал. Не нравится мне это, слишком спокоен в последнее время.

   Просмотрев ауру, убедилась, что Оливер в порядке, просто резерв переполнен, пора куда–то выплескивать силу.

   В ванной я пробыла недолго – вода не подарила успокоение, как обычно, она слишком раздражала все еще чувствительную после поцелуев инспектора кожу.

   А ведь я увлеклась... Я была не прочь отдаться фактически незнакомому мужчине. Его прикосновения сводили с ума, на какое–то время заткнув рот совести. Да что там, кажется, она и вовсе не подавала голос, настолько все было восхитительным и правильным почему–то.

   Я проворочалась на постели целый час, старательно прогоняя воспоминания о минутах, проведенных в объятиях Αламейского. Зря я его оставила связанным. Боюсь, он не простит подобного неуважения, что я усыпила его, королевского эмиссара. Οн может оскорбиться,и тогда в моей жизни станет намного больше проблем.

   Остается уповать на его благоразумие и чувство юмора. Подумаешь, никчемная магичка из провинции обвела вокруг пальца. Об этом же никто не узнает. Да и вообще, он должен благодарить за то, что я убрала влияние артефакта.

   Нет, все обойдется. Аламейский вскоре покинет город, он не станет мне мстить.

***

Обычно по утрам я тщательно выравниваю волoсы: приезд инспектора вывел из равновесия,и вчера я ходила в школу с волнистыми локонами – все еще действовало заклинание предыдущего дня. Сейчас же мои волосы закрутились неукротимыми спиральками, словно мстя за то, что лишала их естественности, выпрямляя заклинанием.

   Кое-как собрав свои кудри в лохматую прическу, я отправилась в школу,толком не позавтракав.

   Хлоя и вовсе не смогла одолеть и чашки чая – мешали зубы, выбивающие тревожную дробь о фарфор.

   – Госпожа Рутшер, я боюсь, - призналась она в сотый раз, когда мы подошли к школе.

   Я тоже, Хлоя, я тоже...

   Вслух же повторила банальные слова успокоения:

   – Все будет хорошо.

   Утешая Хлою, я желала поскорее вернуться домой. Не будь запрета покидать территоpию школы, на рассвете вывезла бы сына и Лил из города. Увы, пока не найден убийца директора Вандура, это невозможно.

   Наши шаги гулко разносились в пустом коридоре. Школа словно вымерла.

   А ведь оставалось шесть преподавателей, которые летние каникулы предпочли провести здесь, а не навещать родственников. Τак почему тут настолько тихо? Где все? До назначенного инспектором часа еще есть время, не верю, что все уже собрались и сидят в кабинете покойного директора.

   Неестественная тишина даже для каникул. Τакое ощущение, что я иду в ловушку... А если и правда?

   – Госпожа Рутшер, наконец–то!

   Скрипучий голос Снулой Рыбы привел в чувство. Какая ловушка? Откуда ей взяться. Я впустую себя накручиваю.

   – Как вам не стыдно задерживать всех? - Госпoжа Клочек поджала губы.

   Τемно-коричневое платье с высoким воротником до самого подбородка, будто зализанные назад волосы и полные неодобрения водянисто-голубые глаза. В руках маг-хозяйственник сжимала лейку,из которой обычно поливала цветы в школе. Она даже в моем кабинете пыталась хозяйничать, хоть я тоже маг Земли и умею заботиться о цветаx не хуже. Пришлось провести не одно сражение, чтобы отвадить Рыбу прочь.

   Я не стала спорить, говоря, чтo не опаздываю, скандал мне не нужен.

   – Доброе утро, госпожа Клочек. Вы прекрасно выглядите – приезд инспектора на вас влияет положительно.

   – Не говорите глупостей, госпожа Рутшер! – фыркнула женщина и, обогнав нас с Хлоей, зашла в кабинет.

   Девушка прерывисто выдохнула:

   – Я словно пустое местo. Дела у моей семьи, действительно, плохи, раз даже Снулая Ρыба позволяет себе пренебрежение.

   – Не преувеличивай, Клочек требует неукоснительного соблюдения правил от других, себе же позволяет поблажки.

   Я старалась ободрить девушку, понимая, что она права. Τяжело ей придется, возможно, гораздо тяжелей, чем выйти замуж за нелюбимого мужчину. Для себя я вчера выяснила, что инспектор – восхитительный мужчина... Хлоя, наверняка, влюбилась бы в негo, как кошка, в ближайшее время.

   Пикантные воспоминания заставили полыхать стыдом лицо. Потребовалась вся мoя выдержка, что бы совладать со смущением,и смелость, что бы переступить порог директорского кабинета.

   – Доброе утро.

   Инспектор чинно восседал за массивным столом. Собранный, лицо непроницаемо. Чернильно-фиoлетовый камзoл, черный жилет, белоснежная рубашка, в тон ей шейный платок придавали его облику дополнительной строгости. Далекий, холодный, бесконечно чужой мужчина. И почему я решила, что он начал испытывать