Хотя пары бренди, похоже, немного выветрились и голова мало‑помалу начала соображать, Олимпии потребовалось время, чтобы решить, что же ей делать дальше.

Что сказать тете Делии? Господи, с чего же начать?

И пока Молли и Джейн растирали ее теплыми полотенцами и помогали надевать халат, она все думала. Версии придумывались и отбрасывались, и когда они усадили ее за маленький туалетный столик и принялись расчесывать волосы.

Девушки все еще терпеливо разбирали пряди и распутывали узлы, когда появилась портниха, самая настоящая, да не одна, а с двумя помощницами и с целым ворохом одежды – на целый магазин хватило бы.

Они присели в низком реверансе. Самая элегантная из трех женщин представилась как миссис Торн, а две другие, оставшись безымянными, тем временем начали распаковывать свои свертки и раскладывать одежду на кровати.

– Как же мы огорчились, когда услышали, что с вашей светлостью приключилась беда! – затараторила портниха. – Мне в любом случае следовало бы поторопиться и взглянуть, чем я смогла бы помочь, еще до того, как получила записку его светлости. По счастливому стечению обстоятельств у нас было несколько почти готовых вещей да еще две на витрине. Уверяю вашу светлость, что меня нисколько не затруднит, если что‑то придется подогнать. Вы и глазом не успеете моргнуть, как мы вас оденем, и, смею заверить, наряды вас не разочаруют. Разумеется, это не Лондон, но мы получаем фасоны из Парижа, и я уверена, что мои портнихи окажутся не хуже тех, кто шьет для вас в Лондоне. Кстати, позвольте представить вам мисс Эймс и мисс Оксли.

Олимпия частенько выдерживала жестокие битвы с собственной матушкой относительно своего гардероба, предоставляя портнихам возможность ставить условия. Она отлично представляла себе, сколько приходится бедняжкам тратить времени, чтобы угодить богатым капризным заказчицам. И она сомневалась, что где‑то найдется портниха, которая сможет сравниться с лондонскими в том, что касается запаса жизненных сил и терпения в условиях, когда времени в обрез и вдобавок что наверняка – тобой жестоко помыкают!

А что до швейного мастерства – в данный момент ее устроит любое платье, с которого не течет грязь, и ей все равно, прямые на нем стежки или кривые.

Конечно, ничего подобного вслух она не сказала, иначе портнихи могли бы обидеться.

– Спасибо, что пришли так быстро, – поблагодарила Олимпия мастериц.

Рипли щелкнул пальцами и заказал новую одежду – и вот она здесь. Наверняка посыльный из гостиницы сбегал в город и привел из швейной мастерской миссис Торн. А уж та бросила все дела, чтобы угодить его светлости. И ничего странного в этом нет, сказала себе Олимпия. Похвастать тем, что вам покровительствует герцог, большая удача для любого заведения. А чем мастерская Торн хуже?

Вот так герцогов и балуют, хотя они и так избалованы дальше некуда.

– Надеюсь, вам не пришлось закрывать мастерскую, – встревожилась Олимпия.

– Конечно, нет, миледи, – ответила миссис Торн. – Как приятно, ваша светлость, что вы подумали об этом! Однако все предусмотрено, и мастерская будет работать и без нас. Впрочем, я бы закрыла, и сомневаться не стала, если бы понадобилось. А теперь, ваша светлость, прошу прощения, но не позволите снять мерки?

Олимпия встала, и ее тут же окружили.

Пока мастерицы измеряли то и подкалывали это, она гадала, чью одежду ей принесли. Да, одну‑две вещи они могли снять с витрины, хотя более обычным делом было выставлять на обозрение модный рисунок или отрез ткани, разложенный изящными складками.

Модистка вряд ли станет держать запас готовых платьев: дамские туалеты шьются на заказ.

С другой стороны, когда некий джентльмен с солидным счетом в банке и хорошей репутацией покупателя, который аккуратно платит по счетам – к примеру, герцог, – желает получить что‑то побыстрее, портниха может подогнать по фигуре одежду, сшитую для кого‑то другого.

Миссис Торн разложила на постели нижнюю сорочку и корсет, и то и другое поразительно красивое, Олимпия никогда не видела ничего подобного. Сорочка из тончайшего льна была вышита – подумать только! – цветным шелком и украшена кружевом по линии выреза и краям рукавов, а корсет – из такой дорогой ткани, что просто скандал! – был черный с телесно‑розовым, отделанный по бокам внизу розовым кружевом. Розовые ленточки для лучшей посадки по линии бюста завязывались крошечными розовыми бантиками. Даже на спинке кружевная отделка была розовой!

Олимпия никогда не носила – точнее, даже не видела – цветного нижнего белья. Должно быть, она выглядела совершенно остолбеневшей, потому что миссис Торн поспешила сказать:

– Некоторые наши заказчицы – дамы из Лондона.

– Не сомневаюсь, – согласилась Олимпия.

Интересно, тут же спросила она себя, какого сорта лондонские дамы шьют себе подобное белье. Впрочем, ее это не касается.

Ей просто нужна чистая сухая одежда. А то, что ей принесли нижнее белье, которое скорее подходит для публичного дома, неудивительно, если учесть, кто именно его заказал.

И ее слишком живое воображение тут же явило ей публичный дом в стиле турецкого гарема. Раскинувшиеся на подушках и коврах женщины, как ожившие греческие или римские статуи, или, может, пышные дамы с картин Рубенса, в цветном расшитом нижнем белье. Мужчины вроде Рипли захаживают туда и…

Лучше не давать воли воображению.

Лучше оставить это художникам. Нет сомнений: уж они бы изобразили единственную дочь лорда Гонерби в алом корсете и нижних юбках. Господи, представить только лицо отца, если бы он увидел такую картину…

Нет, она не станет об этом думать: лучше подумать о чем‑нибудь приятном. Всегда есть ложка меда в бочке чего угодно, просто иногда ее приходится долго искать, да еще с помощью лупы…

Итак, скорее всего ее больше не будут считать самой занудной девицей сезона! И это как раз и есть та самая ложка меда…

Пока она предавалась мечтам о публичных домах и собственном новом статусе, мастерицы извлекли ее из халата и облачили в сорочку и панталоны, затем затянули ленты, расправили оборки и разгладили ткань так осторожно и любовно, словно эти вещицы были сшиты из шелка и отделаны бриллиантами.

Корсет нуждался в подгонке, и мисс Оксли сразу принялась за дело: проворно распорола его и сшила заново. Миссис Торн тем временем велела мисс Эймс заняться нижними юбками. Олимпия наблюдала за движениями их рук как зачарованная. В Лондоне белошвейки и швеи обычно прятались где‑то в глубине мастерской, а если и появлялись перед заказчицей, то лишь для того, чтобы продемонстрировать предмет туалета или помочь модистке. Скорость, с которой летали их иголки, делая крошечные стежки, казалась ей невероятной.

Олимпия терпеть не могла рукоделие и всегда находила чтение более интересным занятием, но сейчас была восхищена мастерством девушек.

Впрочем, ей почти не оставили времени для наблюдений, поскольку нужно же было закончить ее туалет. Девушки помогли натянуть чулки и затянули подвязки, извиняясь, что приходится ее торопить: