– Просто чудесно, – Лу одарила меня улыбкой, и сердце моё забилось сильнее. – Раньше я хотела стать пилотом – прикольно, скажи!

– А почему больше не хочешь? – поинтересовался я.

– Лес я люблю больше, чем облака, – ответила Лу.

И тут я уловил обрывок мысли. Я почувствовал, что это говорила Тикаани, и обращалась она точно не ко мне:

– Нет, конечно, он хорошо выглядит, но у него так пахнет изо рта…

На мгновение я испугался, что это она обо мне. Но потом услышал обрывки мыслей других волков:

– Пахнет изо рта? Глупости. Бизнесмен себе такого не позволит.

О ком это они? Я его знаю? Вот, теперь что-то говорит Джефри:

– Я уверен, он будет… Мы все ждём, когда наступит его Великий день и он…

Теперь я понял! Тело свело судорогой, радость от полёта, которую я только что испытал, снова исчезла. Минуточку, а откуда Тикаани знает про запах изо рта?! Разве она встречалась с Миллингом в человеческом облике? Что она от меня скрывает?

К сожалению, волки перешли на шёпот, и больше я ничего не услышал.

Стюардессы внимательно наблюдали за мной, Брэндоном и Фрэнки – вдруг мы ещё что-нибудь выкинем? Я думаю, они были очень рады, когда мы сошли в Денвере.

В первом же туалете в аэропорту мисс Кэллоуэй вымыла Холли в раковине с мылом, чтобы истребить вонь от духов. А Берта в это время держала дверь, чтобы всякие там дамочки не врывались с криками «Ой, какая прелесть!».

Устав от всей этой суеты, полёт в Коста-Рику большинство из нас проспали.

Вот что у людей, наверное, называется «поехать в отпуск». Я чувствовал, как лучи солнца греют мне кожу, видел пальмы и растения с фиолетовыми цветами, взбирающиеся по стенам здания. По улицам городка в поисках пропитания бегали собаки и куры. Покинув город, мы оказались в царстве яркой, бурно растущей зелени. Воздух был тёплым, влажным и полнился всевозможными запахами, а у нас в Скалистых горах весна только-только начиналась и повсюду ещё лежал снег.

– Тут мило, – сказала Холли, снова в человеческом облике. – Мистер Зорки, можно мне будет потом взобраться на пальму?

– Само собой. – Наш молодой учитель борьбы с любопытством оглядывался по сторонам.

Он выглядел слегка уставшим – наверное, нелегко было во время поездки следить за Джефри и его стаей. Сейчас они сидели в хвосте автобуса и горланили какие-то дурацкие песни.

Когда мы свернули с шоссе на просёлочную дорогу и увидели деревянный указатель «Ла Чамба», я с любопытством вытянулся в струнку. Автобус остановился на парковке посреди густого ярко-зелёного тропического леса. Никаких зданий поблизости не наблюдалось. Весть о нашем прибытии, судя по всему, быстро донеслась до обитателей школы: уже через пару секунд мы увидели, как к нам спешат первые школьники – в человеческом обличье. Все они были странным образом похожи друг на друга, и все как один широко улыбались. Ну, во всяком случае, нашему прибытию тут, кажется, рады.

Холли, Брэндон, Фрэнки и я заворожённо наблюдали, как встречающие выстраиваются в три ряда. Мы собрали вещи, вышли из автобуса – и чуть не оглохли от приветственной песни. Похоже, на испанском. Я ни слова не понял – только смущённо кивал и махал рукой. Наверное, так же следовало себя вести, когда я впервые появился в мире людей и меня показывали по телевизору. Но, к сожалению, тогда я был очень испуган и совершенно сбит с толку. На этот раз, к счастью, мне не страшно, а только любопытно.

Вскоре я понял, почему ученики выглядят так странно похоже – они все были одинаково одеты: в тёмно-зелёные брюки или юбку и белую рубашку-поло с зелёными полосками на рукавах и логотипом школы.

– Видимо, что-то вроде формы, – растерянно сказал я Холли. – Тут что, армия оборотней?

Джефри вылез вперёд:

– В Коста-Рике все школьники носят форму. Ты что, киса, на сайте не мог посмотреть?

– Если бы твой мозг был таким же большим, как твоя глотка, может, поменьше глупостей бы выдавал, – уела его Холли, взвалив на плечо разорванный Фрэнки рюкзак.

Хор встречающих постепенно затих: ученики неуверенно нас разглядывали. Крылья носа у многих задергались. Точно, они принюхиваются. Как неловко! От нас же за километр несёт духами. Наверное, они сейчас решат, что у североамериканских школьников проблемы с обонянием или что мы пытаемся скрыть от них свой запах.

– Это был несчастный случай, – пояснил я мальчику в школьной форме, бейсболке, надетой задом наперёд, и очках. – Ну, почему от нас так пахнет.

– Ясно, – спокойно ответил он. – Мне нравится. Сразу можно понять, где вы находитесь.

Он вытащил бумажку с заметками и поднёс её близко-близко к глазам. Он, должно быть, очень близорукий.

– Как тебя зовут, гринго?

– Караг, – ответил я. – Только я не гринго, я пума.

Мне тут же объяснили, что североамериканцев здесь называют «гринго», а костариканцев – «тико», а мальчик в толстых очках тем временем принюхался к моей рубашке и сказал:

– Да? А по запаху не скажешь. Больше похоже на букет цветов и коробку конфет.

Джефри, Бо и Клифф, которые слышали наш разговор, захохотали как сумасшедшие. Хорошо хоть Тикаани только улыбнулась.

– Конфеты с мочой пумы, – объявил Бо, и я почувствовал, как во мне закипает гнев.

Но лучше на этих идиотов вообще не обращать внимания.

Мальчик в очках внимательно посмотрел на волков и приподнял одну бровь. Потом снова обернулся ко мне и улыбнулся:

– Кстати, меня зовут Альфредо.

Хороший парень. Интересно, что он за зверь? Совершенно непонятно.

Я оглянулся, чтобы осмотреть территорию школы, и наши с Тикаани глаза на мгновение встретились. У меня из головы всё не шла та странная фраза, которую я случайно подслушал в самолёте. Неужели она тоже переметнулась на сторону Миллинга?! Можем ли мы продолжать дружить теперь, когда она снова вернулась в стаю к Джефри? Нам нужно немедленно поговорить наедине. И чем быстрее, тем лучше!

Мои размышления прервали две женщины – они прямо-таки обрушились на нас с распростёртыми объятиями. Одна – высокая, в ярком кричащем одеянии, другая – маленькая брюнетка с огромными карими глазами и прямодушным взглядом.

– Добро пожаловать! – сказала большая пёстрая женщина, широко улыбаясь Биллу Зорки. – Мы рады вас приветствовать. Меня зовут Сесилия Моравия, я преподаю английский и испанский.

– Мария Ла Чамба, – представилась женщина с большими глазами и недолго думая обняла мисс Кэллоуэй и всех стоящих поблизости учеников нашей школы.

Включая совершенно обалдевшего Джефри: тот просто онемел от такой вольности.