– Да, тут слишком много.

– Они не остыли?

– Нет, все в порядке, спасибо, – говорит она, заправляя картофель соусом.

Мы все еще чувствуем себя неловко, но здесь, во всяком случае, удобнее, чем в забегаловке.

– Ты, наверное, много работаешь, раз можешь позволить себе такое, – говорит она, поднимая глаза.

– Что ты имеешь в виду?

– Дом. Я все еще пытаюсь на него накопить.

Она думает, что это мой дом, а не дом моих родителей. И что я украсил его собственными фотографиями. Она, должно быть, думает, что я эгоист.

– О нет, это…

Меня прерывает звонок в дверь.

– Погоди минутку, пойду посмотрю, кто там.

Ставлю стакан на стол и направляюсь к двери. Снаружи слишком темно, чтобы разглядеть, кто это, сквозь стеклянные панели.

Нет. Нет. Нет.

– Что вы здесь делаете? – шепчу я с недоверием и волнением, отпирая дверь, но не давая пришедшим войти.

– В смысле, что мы здесь делаем? Мы здесь вообще-то живем, Джош. Ты нас впустишь? – говорит папа, и они с мамой врываются мимо меня в коридор, бросая свои чемоданы у шкафа, где стоит телефон. Я пытаюсь убрать туфли Эммы из их поля зрения.

– Но я вас не ждал раньше воскресенья.

– Почему ты шепчешь? У твоей мамы было плохое предчувствие насчет отеля, и она захотела обсудить это с Грэмом, вот нам и пришлось прервать поездку, – он закатывает глаза.

– Что за запах? Ты ел рыбу с жареной картошкой? – спрашивает мама.

– Да, заказал навынос… Ну что, отнесете сумки наверх и распакуете вещи? Вы, наверное, сразу ляжете спать, вы же с дороги! Могу принести вам что-нибудь перекусить, если хотите, – говорю я в панике.

– Еще только восемь часов, Джош. Мы все же не настолько дряхлые, чтобы укладываться в это время.

Мама продвигается все дальше по коридору, несмотря на мои протесты.

Как же быть?

– Дело в том… – начинаю я.

– Извини, мы не знали, что у тебя гости! – Мама замечает Эмму, которая вышла в холл посмотреть, из-за чего переполох. – Привет, ты Джесси?

– Нет, я Эмма.

Она выглядит смущенной.

– Привет, Эмма, я – мама Джоша.

– Здравствуйте… Как дела? Я не знала… Джош не сказал мне, что его родители присоединятся к нам сегодня вечером, – она озадаченно смотрит на меня.

– Я сам не знал, что будут родители, – мямлю я.

– Вы живете неподалеку?

– Нет, дорогая, мы живем здесь.

– Я думала, это дом Джоша.

– Да, Джош живет здесь с нами.

– Но это, конечно, не его дом. Он просто живет здесь бесплатно, – уточняет папа.

Эмма смотрит на меня, и я быстро опускаю голову, избегая ее взгляда.

– Да у вас тут рыба с жареной картошкой! А для нас что-нибудь осталось? Умираем с голоду. – Папа проходит в гостиную.

Я бегу за ним.

– Пап, поужинайте в столовой. Можешь забрать всю эту картошку, – я пытаюсь вывести его из комнаты.

– Чем больше народу, тем веселее, верно? Я уверена, Эмма не возражает, чтобы мы с папой присоединились к вам, – кричит мама.

Эмма стоит как вкопанная, она все еще сбита с толку происходящим. Мама и папа идут на кухню, и я уже было подумал, что они все-таки решили оставить нас с Эммой одних, – но тут они возвращаются с тарелками, столовыми приборами и стаканами.

Прежде чем я успеваю это остановить, оставшуюся картошку уже разделили на четверых. Мама и Эмма прижимаются друг к другу на одном диване, папа и я – на другом.

– Так откуда вы двое знаете друг друга? – спрашивает мама.

– Мы познакомились на… – начинает Эмма.

– Эмма тоже живет в Кэдбери, – перебиваю я.

– Ты никогда раньше не упоминал об Эмме. Значит, это свидание? Ты не говорил, что с кем-то встречаешься, – взволнованно шепчет мама через всю комнату.

– Ты же знаешь, что тебя все слышат, мама.

Я хочу провалиться сквозь землю.

– Ты сейчас такой скрытный, не то что в школе, когда с радостью рассказывал нам о своем дне. Я помню, как ты приходил домой и рассказывал нам, с кем разговаривал на переменке…

– Я ни с кем не встречаюсь, – мямлю я, чувствуя, как краснею.

– Ну я, например, думаю, что это здорово, что ты ушел от Джейд.

Теперь Эмме интересно, кто такая Джейд.

– Мам, ты можешь остановиться?

– Извини его, Эмма, я не понимаю, почему он сегодня в таком плохом настроении. Расскажи нам о себе. Чем ты занимаешься?

– Я парикмахер. Точнее, стажер в парикмахерской. Работаю на Хай-стрит, – говорит Эмма, совершенно сбитая с толку происходящим.

Похоже, я все же кое-что узнаю о ней на этом свидании, не задав ни единого вопроса. Папа тем временем уплетает рыбу, которую у меня отобрал.

– А где ты живешь?

– На другом конце деревни. Знаете те дома за церковью?

– Да, знаю. Я хожу на йогу с женщиной, которая там живет. Сьюзен, кажется?

– Да, это моя мама.

– Вот забавно! Как тесен мир. Значит, тебе не стыдно жить с родителями, в отличие от кое-кого другого? – она указывает вилкой и подмигивает мне.

– Нет, мы очень хорошо ладим.

Итак, нам обоим по двадцать с лишним, но мы все еще живем с родителями. Похоже, это единственное, что у нас есть общего.

– Могу я спросить, какой у тебя знак зодиака?

О боже, она же не собирается составлять ей гороскоп?

– Мам, я думаю, вопросов уже достаточно.

– Эмма не против, а ты?

Конечно же нет.

Эмма беспомощно улыбается в ответ.

– Знаешь, просто подожди меня здесь. Я схожу за картами Таро и сделаю расклад на тебя…

– О, очень любезно с вашей стороны… Но я должна… мне завтра рано на работу, так что мне, наверное, пора, – робко говорит Эмма.

– Может, сначала доешь? – мама похлопывает ее по коленям. После появления моих родителей Эмма практически не притронулась к своей картошке.

– Нет, я не голодна. Но спасибо.

Она вскакивает и направляется в коридор, чтобы забрать пальто.

– У нас есть свободная комната, так что можешь остаться, чтобы не возвращаться в потемках, – предлагает мама, следуя за ней по пятам.

– За комнату всего сорок девять фунтов в сутки, – вмешивается папа с набитым ртом.

Я не уверен, что он шутит. Затем он даст ей прайс-лист на прокат полотенец и поздний выезд.

– Ох, Гэри, не шути так… Кстати, подвези Эмму домой, – предлагает она и поворачивается к Эмме: – Не хочу, чтобы ты возвращалась одна.

– Честное слово, все в порядке…

– Я не собираюсь принимать «нет» в качестве ответа. Поторопись, Гэри.

Папа разочарованно оставляет свою тарелку и хватает ключи от машины.

– Надеюсь, еще увидимся, – говорит мама, обнимая Эмму на прощание.

Эмма, уже на полпути к двери, решает не обнимать меня.

Мы