бешенство лишь возможный страх, то для меня вполне реальный. В нашем роду эта горе уже случалось. Мой дед, Бертран Серебряный, был убит хранителями во время приступа бешенства. Говорят, что тогда погибло чуть ли не две трети верхушки ордена, а болота почти вскипели. Пар шёл несколько недель. — Объяснил дракон. — Но я надеюсь, что меня минует этот рок. Что же касается моего визита, то я должен был убить Чёрного. Как вы понимаете, драконы различны по силе. И попытаться совладать с таким, как Чёрный даже я решился, только когда мой собственный Зверь будет в пике своей силы, на рассвете. Но ночью дракон и леди Яромира исчезли. А когда вернулись, то лорд уже избавился от наведëнной болезни.

— То есть, целитель, причём очень высокого положения, специально наслал болезнь на одного лорда, и вызвал его убивать другого? И оба лорда из тех, кто получил невест из птичьих кланов? — опять подняли голову подозрения.

— Это можно объяснить сопоставимостью наших драконов по силе. А ещё уверенностью орденов в моей лояльности. — Признался лорд. — Моя бабка была дочерью одного из Хранителей, я обязан Целителям жизнью сына, без их снадобий он долго не проживёт. И как я говорил, вскоре он сам станет одним из Хранителей. Поэтому и во всех столкновениях с Птицами именно Серебряные составляют ударный кулак, как минимум последние два поколения.

— А значит, и гибнут чаще и больше… Поэтому вас осталось так мало? — прямо спросила я.

— Да. Тоже заметили, что наш род уже давно не так многочисленнен, как раньше? — с тоской сказал дракон.

— Каким был род раньше, я не знаю. Но очень удивилась, когда вы сказали, что на площади почти все жители замка. — Ответила я. — Но если ваш сын должен уйти в орден Хранителей, а больше детей у вас нет, и жениться вы не собирались… А кто бы возглавил род, если с вами что-то случилось?

— Если бы не жребий по договору между нашими народами, то всё, чем располагает мой род отошло бы к ордену. — Словно нарочно подкормил мои сомнения лорд.

— Знаете, лорд Рихард, что-то я переоценила свои силы. А знакомиться с Силариусом нужно отдохнувшей. Иначе сложно оценить красоту и надёжность его стен. Не могли бы мы перенести прогулку? А сейчас, если конечно вы не против, могли бы вы познакомить меня с Нильсом? — решила я посмотреть, что там за настолько болезненный птенец, то есть драконëнок. — Всё-таки он скоро станет моим пасынком, и не встретиться с ним, мне кажется неправильным.

— Я с радостью вас познакомлю. Я действительно очень рад такому вашему настрою, леди Саяна. — как-то странно улыбнулся лорд. Очень мягко.

— Я так полагаю, нам туда? — показала я на торчащие из-за строений шпили.

— Нет, — рассмеялся лорд. — Это библиотека. Многие книги, карты, и описания сохранились ещё со времён задолго до Столкновения. Наше хранилище в этом плане даже обширнее библиотек Хранителей. Но нам сейчас в другую сторону. Пойдёмте.

Внутризамковая улочка подвела нас к широким ступеням, идущим спиралями вверх.

— Единственный путь в Старборус. И первое укрепление самого замка. Наступающие будут вынуждены идти по кругу, в то время как с нижней галереи будет идти обстрел и литься кипящая смола. — Пояснил лорд.

— Я смотрю, излишним гостеприимством у вас в роду страдать было не принято? — прищурилась я.

— Не припомню за кем-то из предков такого недуга! — демонстративно задумавшись, ответил лорд.

После того, как мы поднялись, то оказались на площадке перед надвратной башней, проходя под аркой ворот, больше напоминающей пещеру, я насчитала семь створок.

— У вас несколько ворот, стоящих подряд? — спросила я.

— А представьте себе врага. Вот он пробился за стены, миновал множество разнообразных препятствий, преодолел дорогу, радостно штурмует ворота! Боюсь представить какой ценой, но ликуя, сносит первые и… — с воодушевлением описывал лорд.

— Чтобы растянуть вражеское ликование на подольше, ваши предки озаботились ещё одними воротами? И так, пока ликующий оскал не превратится в посмертный? — продолжила я.

— Кхмм — закашлялся дракон. — Леди Саяна, а вы точно Птица? Мне кажется, что мне нагло подсунули драконницу!

— Нет, к драконам никого отношения пока не имею! А вот чувство юмора у ваших предков совсем как у моего брата. — Вспомнил я про корень змеегона, добытый Буреславом.

Пройдя эту "пещеру десятка врат", мы вышли на небольшое полукруглое и замкнутое со всех сторон пространство. Я подняла голову…

— Это что? Замок-дракон? — оторопела я, разглядывая свой будущий дом.

— Впечатляет? — самодовольства в голосе лорда Рихарда было просто хоть отбавляй.

По бокам от основного здания, заслонявшего собой небо и напоминавшего высоко вскинувшего вверх голову дракона, были ещё два здания, соединëнные с основным закрытыми галереями. Словно распахнутые крылья, готового вот-вот взлететь дракона.

— Зверь. Хищный и опасный, знающий свою силу и рвущийся на свободу. — Вырвалось у меня.

Успокаивающийся дар принёс мне отголоски того чувства, что я ощутила у ворот замка. Только сейчас я уловила, что замок доволен и ждёт моего следующего шага. Мелкая пичуга заинтересовала древний монолит.

— Комнаты Нильса вон там, в башне над площадкой на крыше. — Показал мне лорд.

— Дайте угадаю, нас ждёт ооочень много ступенек? — заподозрила я. — Винтовые лестницы, переходы?

— А вы точно не бывали в этом замке? — с улыбкой прищурился дракон.

— Нет, иначе бы на повторный визит вряд ли бы согласилась. — Привела я неоспоримое доказательство.

К концу получасового подъёма я задавалась двумя вопросами. На кой я сюда попёрлась? И с какой целью мальчика с очень слабым здоровьем засунули на эту верхотуру? Да тут для здорового спуститься и подняться хоть раз в день, уже подвиг.

— Проходите, леди Саяна. — распахнул передо мной массивную деревянную дверь дракон.

Помещение было тёмным. Здесь было душно, и воздух был спëртым, стоячим. Дым из камина и от курильниц с какой-то вонючей травой заставил глаза заслезиться. Наверное, поэтому я не сразу увидела хозяина комнаты.

Маленький, не просто худенький, а какой-то истощённый мальчишка сидел в глубоком кресле, закутанный с головой. Наружу торчали только руки и лицо. Пальцы были настолько тонкими, что казалось, суставы вот-вот прорвут кожу. Бледное, с огромными синими кругами и совершенно бесцветными губами лицо, больше подошло бы умирающему от лихорадки, чем маленькому мальчику. И взгляд каких-то бесцветных глаз был совсем мутным, словно ребёнок не мог сосредоточиться.

Дар внутри поднялся волной, выжимая из меня последние силы.

Все чувства обострились до предела. Взгляд притянулся к столику рядом с креслом. Странное приспособление в виде солнца, на диске которого были расчерчены деления. И огромная стрелка, проходя через деление, задевала штырь, на котором висел колокольчик.