Таким образом, медитативную интроспекцию и феноменологию убил не только и не столько современный научный материализм – по крайней мере, не в гуманитарных науках. Его уничтожили обширные и разрушительные атаки постмодерна на феноменологию (и все сходные методологии). Большинство постмодернистов даже и не собирались обращать внимание на науку, они сразу же нацелились на феноменологию. Фуко проигнорировал естественные науки и напал на Гуссерля. И мы уже указали причину: феноменология не смогла учесть культурную обусловленность и межсубъективный характер любого сознавания. Философию субъекта и субъективности необходимо дополнить (но не заменить) философией межсубъективности. Верхне-левому требуется нижне-левое (не говоря уж о ВП и НП).

Постмодернисты с мстительным удовольствием на это указали. С формальной точки зрения, постмодернистская критика медитации звучала бы следующим обарзом: медитативное сознавание является квинтэссенцией монологического типа сознавания, которое само по себе происходит не в процессе диалога, а в процессе внутреннего монолога чистого «присутствия» и «чистого внимания». Но, не имея ничего общего с освобождением кого-либо, этот способ сознавания попросту укрепляет неосведомлённость относительно собственной культурной обусловленности, собственной межсубъективности, и именно такое невежество позволяет социальным и культурным влияниям – патриархальным, сексистским, этноцентрическим, андроцентрическим – невыявленными проникать в сознание медитирующего даже во время сатори. Сатори тем самым является попросту укрепляющим фактором для межсубъективного неведения, которое приводит к притеснению и маргинализации диалогических реальностей. Такими предстали пути освобождения в глазах постмодернизма.

Поэтому созерцательные традиции убило не табу на субъективность, а табу на межсубъективность, которое содержали в своей основе и продолжали бездумно проявлять сами же традиции. Даже если бы табу на субъективность и оказалось снято, традициям всё равно пришлось бы ответить на самую серьёзную постмодернистскую критику. И в этом смысле философии сознания не нужно ещё большее количество интроспекции, чистого внимания, випассаны и сознания: они как раз и относятся к болезни, а не лечению. И хотя созерцательная молитва или випассана могут освободить вас от оков эго, они не освободят от культуры, в которой вы живёте и предрассудки которой всегда скрываются в неявном межсубъективном фоне, никогда так и не выводимом на уровень сознания и, как следствие, так по-настоящему и не трансцендируемом. Эти предрассудки – источник неведения, ложного сознания и неволи на острове эгоических импульсов.

Короче говоря, двойная смерть, пережитая за последние несколько столетий созерцательными традициями, включала табу на субъективность (или неведение о внутренних измерениях), продемонстрированное поздним модерном, и табу на межсубъективность (или неведение о межсубъективности), продемонстрированное самими традициями. Таким образом, созерцательные традиции оказались между молотом и наковальней модерна и постмодерна, и под этим двойным натиском от них мало что осталось – по крайней мере, в глазах серьёзных учёных и исследователей. Модернистская наука отринула те совершенно реальные феномены, которые открывались посредством созерцания, так же поступили и гуманитарии от постмодернизма. (Если вы хотите ознакомиться с более подробным обсуждением этой темы, пожалуйста, обратитесь к «Приложению II». С критикой двух десятков современных авторов, пишущих на темы духовности и до сих пор не приведших свои концепции в соответствие с требованиями постмодернистской революции, можно ознакомиться в «Приложении III».)

Интегральный методологический плюрализм является одним из способов решения этих сложных проблем. Он открыто находит место как для досовременных, так для современных и постсовременных истин, оперируя при этом в интегральной системе не конечных выводов, а перспектив и методологий. Более того, он не «жульничает» путём размывания разнообразных истин таким ужасным способом, что делает их едва узнаваемыми. Он включает все эти истины более или менее в том виде, в котором их находит. Единственное, что он отменяет, так это их претензии на абсолютность и любые попытки сконструировать костыли (и метафизику) для оправдания таких совершенно неоправданных притязаний.

Более того, интегральный методологический плюрализм, прибегая к способам, которые мы затронем позднее (когда они станут более понятны только знакомящемуся с темой читателю), способен реконструировать важные истины созерцательных традиций, при этом оставив за бортом метафизические системы, не способные выжить в условиях модернистской и постмодернистской критики. В любом случае, как оказывается, эти элементы им вообще не нужны.

Я не утверждаю, что AQAL (или ИМП) есть единственно возможное решение этих проблем; просто AQAL-подход открыто и с надлежащей серьёзностью рассматривает их все, становясь, таким образом, одним из путей к интеграции лучшего из досовременных, современных и постсовременных течений человеческого и духовного самопостижения. Таким образом, интегральный подход защищает любую из этих реалий от нападок оставшихся двух.

Давайте приведём пример, как он это делает, сосредоточившись на внутренних реальностях, включая реальности, открываемые при медитации и созерцании, и исследуем некоторые из основных подходов к этим внутренним событиям.

В этой главе мы рассмотрим удивительные и поистине революционные открытия, которые были сделаны наукой в процессе исследования внутренних измерений. Мы также увидим, почему интроспекция, медитация и созерцание не могут отразить эту реальность. В завершение же мы придём к более интегральной модели, признающей, уважающей и правдоподобно включающей оба подхода.

Коль скоро мы несколько раз уже упоминали спиральную динамику, давайте начнём с обращения к этому типу знания, относящегося к ВЛ квадранту, а именно – ко внутреннему миру, но рассматриваемому с объективных, или «научных», позиций (3-л × 1-л × 1л). Иными словами, давайте возьмём любое явление или событие – в данном случае человека – и исследуем его индивидуальную форму (1-е лицо, или 1л), затем посмотрим на его внутренний мир, то есть воспринем эту реальность от 1-го лица (1-л × 1л), которая включает его непосредственные переживания и интроспективные реалии, но сделаем это исходя из объективной, научной позиции, или позиции 3-го лица (3-л × 1-л × 1л).

Как же это сделать? Ответ на этот вопрос и стал тем самым прорывом, тем уже упомянутым мной революционным открытием, которое мы будем подробно рассматривать ниже. На рис. 1.4 оно упрощённо обозначено как «зона 2» в верхне-левом квадранте, и эта зона представляет собой взгляд извне на холон, находящийся в ВЛ, что, например, как раз и является методом спиральной динамики.

Именно эта методология сыграла важную роль в судьбе многих великих открытий в области сознания, сделанных на Западе в рамках как современного, так и постсовременного подхода к сознанию. Одно из наиболее известных открытий принадлежит Лоуренсу Колбергу, создателю теории морального развития. Его студентка Кэрол Гиллиган использовала методологию зоны № 2 в своей не менее знаменитой работе «Иным голосом». Гиллиган взяла группу женщин и попросила ответить на ряд вопросов, таких как, например: «Имеет ли женщина право сделать аборт?» – и обнаружила, что женщины давали три разных варианта ответа: «да», «нет» и «да».