Когда вы впервые знакомите пациента с концепцией экспозиционной терапии, вы также должны объяснить суть терапевтических взаимоотношений. «Мы едем в машине вместе – вы и я. Вы за рулем, ваша нога – на педали газа или тормоза. Я здесь – пассажир, который держит карту и знает направление». Конечно, в настоящее время мало кто пользуется картой, поэтому психотерапевт может называть себя «навигатором» машины.

Основная идея этого сравнения – дать понять пациенту, что он контролирует ситуацию и сам определяет скорость и направление лечения. Мы надеемся, что в результате пациент не будет чувствовать, что его принуждают взглянуть в глаза его страхам. Это обычно приводит к тому, что пациент пытается побороть свои страхи быстрее и с большей интенсивностью, чем тогда, когда он ощущает, что на него давят. Совсем как в рассказе о маленькой девочке и стрижке ногтей: когда человек ощущает, что контроль остается за ним, он продвигается в лечении быстрее, смелее и с большей уверенностью.

Спелеология

Когда я учился в аспирантуре, я подрабатывал в психиатрической больнице помощником психолога. Вместе со многими другими двадцатилетками я трудился в разных отделениях больницы в три смены. Будучи примерно одного возраста и имея сходные интересы (многие из нас учились на психологов или клиницистов – социальных работников), мы также вместе проводили свободное время. Однажды мы отправились вместе в поход выходного дня. Нас было двадцать два человека, в большинстве – помощники психолога, а также несколько психиатрических медицинских сестер и психиатров, присоединившихся к нам.

Два человека, планировавшие поход, решили, что мы поставим палатки около старой пещеры, чтобы исследовать ее. «Исследовать» не означало войти в хорошо освещенную пещеру по ступенькам, сделанным внутри. И это также не означало осмотреть пещеру, где проложены специальные дорожки и поручни и где гиды водят туристические группы. Это означало надеть каску с фонарем, прицепить спасательную веревку к поясу, спуститься в глубокую яму и там пытаться идти, а иногда пролезать и даже ползти через узкие проходы, и притом в полной темноте. Воздух был спертый, тяжелый и влажный. Острые выступы камней только и ждали, чтобы зацепить или порезать ноги и плечи незадачливых спелеологов. На земле – камни всех размеров и форм, как будто специально, чтобы вы подвернули ногу.

Я не собирался так «отдыхать», но все это свалилось на наши головы сюрпризом, и было неловко отказаться – не хотелось выглядеть трусом. Все мы встали утром и пошли в местный прокатный пункт, чтобы взять необходимое снаряжение. Вперед, навстречу приключениям. Когда мы спустились в пещеру и стали продвигаться вглубь, выяснилось, что многие из нас, если не все, очень нервничали.

И тут началось. Кто-то пошутил, что если у вас начнется настоящая паническая атака, то это нестрашно, так как рядом с вами двадцать один работник психиатрической больницы. Затем разговор зашел о том, как должно быть стыдно чувствовать себя совершенно беспомощным перед лицом своих коллег, а потом продолжать встречать их в коридорах госпиталя. Все засмеялись. Мы смеялись по многим поводам, я не помню деталей, но все вызывало смех. Я даже подумал, что никогда раньше так не смеялся. Оглядываясь назад, я думаю, что хотя многие из тех людей, с которыми я тогда работал, были веселыми и умными, все же вещи тогда казались нам смешнее, чем были на самом деле, так как все мы испытывали страх там, на дне пещеры.

Сейчас, вспоминая все это, я считаю, что смех и страх – взаимоисключающие чувства, и что если вы испытываете одно, очень трудно одновременно испытывать другое. И тем, что, находясь в той пещере, мы специально смеялись над собой из-за охватившей нас нервозности, мы практически защищали себя от сильного волнения.

Связь с ОКР

Об использовании юмора для лечения ОКР написано много книг. Я даже слышал однажды, как на лекции по ОКР преподаватель сказал, что если пациент имеет хорошее чувство юмора, то успех в лечении ему обеспечен. Когда я вступил в Общество ОКР, то получил по почте несколько значков со смешным текстом. Смеяться над собой – это здоровый и правильный подход. Но обратите внимание – без самоуничижения!

Когда дело касается использования юмора, все реагируют по-разному. Некоторые люди слишком истощены депрессией из-за ОКР, другие по натуре чересчур серьезные, а некоторые просто пока не готовы и стараются разобраться в своей болезни и методах борьбы с ней. Но в целом большинство людей считают, что юмор помогает в их ситуации, и часто смеются вместе с окружающими над странностями своих ритуалов. Психотерапевтам рекомендуется использовать юмор, работая даже с самыми тяжелыми пациентами. Рассказывая историю «Спелеология», вы можете продемонстрировать на конкретном примере, как юмор помогает справиться с высоким уровнем стресса. Юмор может быть важным инструментом, помогающим пациентам с ОКР во время ЭПР-терапии.

Шоколадный торт

Итану четыре года, он пришел на кухню и смотрел, как мама пекла и украшала шоколадный торт. Когда она закончила, Итан попросил кусочек торта, но мама сказала, что этот торт испечен на папин день рождения и что они будут его есть вместе с папой вечером, после ужина.

Но Итан настаивал:

– А я хочу сейчас!

Мама ответила, что если отрезать кусок сейчас, то это уже не будет подарком для папы. К тому же Итан испортит себе аппетит перед едой. Итан сказал, что папа, скорее всего, не будет возражать, и обещал съесть весь ужин, но мама твердо стояла на своем и даже предложила Итану несколько печений вместо торта. Итан обиделся и выбежал из кухни.

Когда мама пошла в подвал, чтобы достать другие сюрпризы к папиному дню рождения, Итан тихонько прокрался на кухню, залез на стул и снял защитную пленку, накрывающую торт. Потом он быстро ладонью схватил кусок торта. Он уже был готов отправить его в рот, когда мама вернулась и все увидела. Она закричала:

– Немедленно положи торт на место!

Итан вздрогнул, не ожидая, что мама вернется так скоро, но уже через секунду снова осмелел и ответил:

– Ни за что!

Мама сказала:

– Ты немедленно положишь торт на место или сейчас же пойдешь в кровать на всю ночь! Возбужденный и раздраженный Итан, расстроенный тем, что не имеет никакого контроля над своей жизнью, закричал:

– Пожалуйста! – и швырнул кусок торта на пол. Он сделал то, что ему велела мама, но как бы заявляя: «Хоть мне и пришлось подчиниться, но я сделал это по-своему, и хоть я не получил того, что хотел, ты тоже не получила чего хотела!»

Когда один человек диктует другому, что тот должен сделать, а тот не хочет подчиняться, но по своему положению не может этого не сделать, он все же может исполнить приказ таким образом, чтобы первый понял, что второй тоже имеет некоторый контроль над ситуацией. Поскольку второй выполнил то, что ему велели, но не так, как того ожидали, такое поведение называется пассивно-агрессивным. Он как бы отвечает: «Да, конечно!» – а думает: «Иди ты к черту, я не должен тебя слушать!»