— Новая мечта не за горами, — объявил я ей, — надо только площадь пересечь, да в ГУМ зайти. Ты готова, моя королева?

— Всегда готова, — отсалютовала она мне, — веди меня, мой король.

И мы отправились наискосок, оставляя в стороне Лобное место и товарищей Минина с Пожарским. Вход в пещеру с сокровищами имени Сезама (название, кстати, кунжута в европейской транскрипции) находился именно там, где я и представлял — строго напротив мавзолея.

— Сим-сим, откройся, — сказал я, нажимая на кнопку, утопленную в правом косяке.

— Сим-сим, — тут же спросила Нина, — это же из сказки про Аладдина?

— Немного не так, — поправил ее я, — Аладдин это который лампу с джинном нашел, а в пещеру с сокровищами заходил Али-Баба. Который вместе с сорока разбойниками.

— Вспомнила, — наморщила лоб Нина, — Аладдин это красавчик такой, он вместе с грузинской балериной играл. А Али-Баба это совместный с индийцами проект, там Роллан Быков и Фрунзик Мкртчян. Оказывается, они разные люди, Аладдин с Али-Бабой, а я до этого считала, что одинаковые.

— Все верно, — подтвердил я, и тут дверь распахнулась.

Со скрипом, вот уже чего не ожидал от такого элитного заведения.

— Вам чего, молодые люди? — спросил суровый гражданин, по виду откровенно из органов безопасности.

— Нам бы внутрь пройти, — ответил я, демонстрируя входной билет, презентованный Галиной Леонидовной.

— Заходите, — предложил он, одновременно ловко забрав пропуск, — и подождите здесь минутку, — и он указал на диванчик в правом углу этой импровизированной прихожей.

А сам скрылся за занавеской в дальнем конце. Ожидание и правда оказалось непродолжительным — вернулся этот гражданин уже с цветущей улыбочкой на лице, после чего объявил:

— Прошу вас, Петр Петрович и Нина… ээээ…

— Анатольевна, — помогла она ему.

— И Нина Анатольевна, — обрадовался он, — проходите вперед и направо — время посещения ограничено только окончанием работы ГУМа, это девять часов вечера. Оплаты не потребуется, все чеки будут высланы на ваш адрес в течение суток. Служебный транспорт по окончании визита вам забронировать?

— Если несложно, — я переглянулся с Ниной, — то да, можно забронировать. Он прямо сюда подъедет?

— Нет, что вы, — отмел эту идею охранник, — по Красной площади автотранспорт может ходить только во время демонстраций. На Никольскую улицу, я покажу, как туда пройти…

И следом за этими его словами мы с Ниной и зашли в эту пещеру Лейхтсвейса…

Оказалось это обычным магазином, большим, правда, и продавщицы тут не имели брюзгливых гримас в стиле предводительницы бандитов из фильма «Бумбараш» — «ах, как вы все мне надоели!» ни у кого не читалось. А были напротив довольно искренние улыбки. И обращались они к нам исключительно по имени-отчеству. И народу совсем никого не видно, исключая нас и обслуживающий персонал, не было здесь ни души.

В первых двух залах лежала русская экзотика — хохлома, гжель, оренбургские платки, стеклянные украшения из Гусь-Хрустального и кавказская чеканка. Это, видимо, было рассчитано на гостей из дальнего зарубежья — советских граждан и товарищей из стран народной демократии такие товары вряд ли смогли бы заинтересовать.

— Интересно, но мимо, — резюмировала осмотр содержимого этих залов Нина, — у нас такого добра на Свердловке навалом. Двигаемся дальше.

И я не стал ей возражать. А дальше пошло уже гораздо интереснее — здесь выставлялась обувь, зимняя, летняя, всесезонная. Самых разных видов и производителей. Резиновых, а равно кирзовых сапогов видно не было.

— Так-так-так, — затараторила Нина, — а здесь мы, пожалуй, задержимся. Скажите, — обратилась она к миловидной, но уже в солидном бальзаковском возрасте продавщице, — это все и померить можно?

— Конечно, Нина Анатольевна, — подарила ей ослепительную улыбку она, — все это можно примерить, выбрать нужный размер и завернуть.

— Ну тогда я примерю вот эти, светло-коричневые сапоги, — и Нина показала, что именно ей надо, — и заодно уж и вон те туфли, бежевые. Размер 38–39 примерно.

Продавщица протянула ей две коробки, а я тем временем изучил противоположную стену, где выставлялась мужская обувь, и выбрал зимние ботинки на меху югославского производства. Сели они как влитые.

— Беру, — сразу объявил я, — заверните.

— Обязательно, — продемонстрировала и мне улыбочку продавщица, — покупка будет вас ждать возле выхода.

А Нина тем временем поменяла размер и тоже сказала, что берет и то, и это.

— Двинулись дальше? — предложил я ей, и она согласилась, но тут я решил задать наводящий вопрос обслуживающему персоналу:

— А что это у вас покупателей так мало? Даже страшно одним ходить по таким большим пространствам…

— Специфика такая у нас, — со вздохом пояснила она, — «магазин не для всех» называется. Сегодня еще одного гостя ожидаем, но чуть позже…

— И что за гость, если не секрет? — продолжил спрашивать я.

— Не секрет, — ответила продавщица, — товарищ Бабрак Кармаль, руководитель демократического Афганистана.

Видя круглые нинины глаза, я решил воздержаться от дальнейших вопросов, а просто зацепил ее за плечо и увлек в соседний зал… тут зимняя и демисезонная одежда была, пальто, шубы, полушубки, плащи, куртки и тому подобное.

— Это тоже очень полезные вещи, — оживилась Нина, — я повыбираю немного…

— Конечно, дорогая, — улыбнулся я ей, — ни в чем себе не отказывай.

А сам подошел к очередной продавщице и попросил показать, что тут есть из производства капстран.

— Вот, пожалуйста, — с готовностью подвела она меня к дальней вешалке, — пальто из кашемира, Индия, куртка из натурального хлопка, Пакистан.

— Это как бы не совсем капстраны, — вежливо отвечал я, — а неприсоединившиеся. Я-то имел ввиду Италию там или Францию.

— К сожалению на сегодня товаров из этих стран не имеется, — сказала она с виноватой улыбкой, а я присмотрелся к пакистанской куртке.

Да вроде и неплохой вариант… примерил, посмотрел в зеркало и сказал, чтоб завернули. А Ниночка между тем вошла в о вкус и перемерила вообще все, висевшее в разделе демисезонного. Отложила, наконец, плащ оригинального покроя и светло-коричневое пальто из натуральной шерсти.

— Идем далее? — обратилась она ко мне, — да, хорошо бы еще джинсы прикупить.

— А где у вас тут джинсы? — обратился я к продавщице, и она махнула рукой направо — там было небольшое ответвление от главного хода, мы туда и свернули.

— Опа, — с порога удивилась Ниночка, — сколько тут этого добра…

— Из капстран ничего нет, — пояснил я ей, — но в принципе индийские и турецкие реплики не сильно хуже. Что будешь мерить?

— У меня же стиль, сам знаешь какой, — сообщила она.

— Какой? — наморщил я лоб.

— Комбинезонный, ты же сам мне об этом не раз сообщал.

— Точно, — хлопнул я себя по голове, — когда в колхоз первый раз уезжали, я это тебе и сообщал.

— И верно, — затуманила взор она, — вроде бы совсем недавно это было, а кажется, что в прошлой жизни… короче я комбезы меряю, а ты что хочешь.