— Ты думаешь, и его…

— Убежден. — Виктор не сводил глаз сДеверсона. — И сделали это очень ловко. Видимо, это те самые, которыеподослали ребят ко мне домой и пытались убрать меня на пути в Трентон.

— Ты расскажешь об этом в комитете? — спросилЧарльз.

— Нет, сначала нам нужно все проверить. Ты ведь, кажется,знаешь, где жил Вальтер. Нам нужно туда поехать. Прямо сейчас. Может быть, намудастся что — нибудь выяснить.

Деверсон задумчиво потер подбородок.

— Мы же были вместе на похоронах, ты разве забыл адрес?

— Я приехал сразу на кладбище. Меня тогда вызвали кследователю.

— Да, правильно, я и забыл. Вальрафы жили в районеКуинса, почти рядом с мостом Трогс-Нек. Сказать по правде, это дело начинаетволновать меня… Может быть, действительно там что-то неладно. А может,совпадение…

— Значит, в любом случае нужно проверить, —закончил Виктор. — Поехали к Вальрафам.

Они вышли из комнаты, предъявили дежурному свои карточки,получили удостоверения, миновали пуленепробиваемые двери, снова показалиудостоверения и вошли в лифт.

— Черт бы нас всех побрал! — в сердцах сказалЧарльз.

Виктор промолчал. Он понимал, почему нервничает Деверсон.Действительно, как при такой охране и самой совершенной электронной аппаратуреневедомому убийце удалось пристрелить Анну Фрост и уйти незамеченным?

Решено было ехать в автомобиле Деверсона. «Фольксваген»Виктора стоял припаркованным на стоянке недалеко от дома.

Ехать пришлось довольно долго. Во-первых, сам район Куинсабыл расположен далеко от Манхэттена; во-вторых, — в это время дня заторына дорогах тянулись на многие сотни метров.

Дом Вальрафа они отыскали довольно быстро. Позвонив снизухозяйке, Чарльз назвал себя. Жена Вальтера — Инга — знала бывшего сослуживцасвоего мужа и согласилась принять их. По грязной, сыроватой лестнице ониподнялись на третий этаж. Дверь открыла высокая, подтянутая седая женщина летсорока-сорока пяти. Потрясение, перенесенное ею, оставило свой отпечаток на еелице. В глазах еще отражалась боль страшной потери и растерянность души, непривыкшей бороться в одиночку с обрушившимся на нее несчастьем.

Инспектора прошли в комнату. Инга вошла следом, предложилаим сесть. В комнате на видном месте был большой портрет Вальтера, перевязанныйтраурной ленточкой, и Виктор впервые почувствовал себя неуютно, понимая, кактрудно будет вдове покойного говорить о его смерти. Но женщина сама пошла имнавстречу.

— Я так благодарна вам, Чарльз, что вы пришли. Впоследнее время Вальтер был сам не свой. Какой-то нервный, угрюмый, задумчивый.Говорил, что это связано с его работой. Приходил поздно вечером, рылся вгазетах, иногда делал какие-то вырезки. Однажды мы смотрели телевизионнуюпередачу, и вдруг он побледнел и сказал таким неестественным голосом: «И еготоже!» Я прямо перепугалась. Не знала, что и подумать.

— Вы хотите сказать, Инга, что в последние дни у негобывали неприятности на службе? — спросил Чарльз.

— Нет, что вы! — испугалась женщина. — Оночень любил свою работу. Но в последние дни он был какой-то странный. Вызнаете, я ведь много передумала за это время. Может, поэтому так разговорилась.Не знаю, стоило ли это делать, но Вальтер считал вас своим другом, Чарльз.

— А что в это время показывали по телевизору, миссисВальраф, вы не могли бы вспомнить? — вмешался в разговор Виктор.

— Конечно, могу. Убийство какого-то гангстера. Ихубивают каждый вечер. И я думала, что ничего странного здесь нет. Но он такпобледнел, что мне стало не по себе. Вот сейчас я вспоминаю и самаволнуюсь. — Женщина осторожно достала платок и отвернулась.

В комнате воцарилось молчание. Виктор первым нарушил его:

— А вы не помните, какой именно гангстер? Может, вызапомнили фамилию, имя или еще что-то? Где его убили, при какихобстоятельствах? — Он заметно волновался.

— Какой-то Насселли или Масселли. Я точно непомню, — вздохнула женщина.

— Может быть, Натан Масселли? — спросил Чарльз.

— Да, да, правильно, — обрадоваласьженщина. — Вот это имя: Натан Масселли. Вальтер еще сказал тогда: «ИМасселли тоже».

— А что-нибудь еще он сказал? — спросил Чарльз.

— Нет, больше ничего. Это точно. Вот после того случаяВальтера словно подменили. Стал раздражительным, вспыльчивым, срывался полюбому пустяку. В последнее время они все время работали втроем — он, Антонио ибедная Анна.

— У него болело сердце? — спросил Виктор.

— Нет, — возразила женщина, — никогда. Он былочень здоровый человек. А тут вдруг неожиданный инфаркт.

— Он что, вернулся домой и тут же слег? — неунимался Виктор, хотя заметил явное неудовольствие на лице Деверсона.

— Нет. Но он вернулся домой с работы и сказал, что унего болит сердце. У нас ведь был в тот день юбилей, — женщина тяжеловздохнула, — двадцать пять лет. Он привез цветы и сказал, чтобы яодевалась. А когда я вышла из комнаты, то увидела его сидящим на кухне. И стаким перекошенным лицом. Я сразу позвонила нашему врачу. Доктор приехал,сделал укол. Ну и, конечно, мы никуда не поехали.

— А доктор сразу уехал? — поинтересовался Виктор.

— Да, почти сразу. Сделал укол и уехал.

— А как зовут вашего врача, Инга? — спросилЧарльз, пытаясь прекратить затянувшийся разговор.

— Эрик Пембертон, он известный хирург. Очень хорошийврач и человек. Но и он ничего не смог сделать, — добавила с грустьюженщина. — А к утру у Вальтера начались сильные боли, и я снова позвониламистеру Пембертону. Он приехал, но уже было поздно. Вальтер… — Женщинасловно поперхнулась и тихо добавила: — Бедный доктор, он так переживал, словноэто был его родной брат. Он так убивался. На нем лица не было.

— А вы давно его знаете? — спросил Деверсон.

— Уже восемь лет. А почему вы спрашиваете? — вдругнасторожилась Инга. — Вы что-то знаете?

— Нет, нет, — успокоил ее Чарльз, — неволнуйтесь, Инга. Мы просто хотели узнать, кто был его лечащий врач. У меня усамого последнее время пошаливают нервы. И сердце болит.

— Но ведь он был хирург.

— При нашей профессии нам только и нужен хирург, —неуклюже пошутил Виктор.

— Не говорите так, — мягко попросила женщина.

Они просидели у вдовы Вальтера еще полчаса и, попрощавшись,вышли из квартиры. Уже спускаясь по лестнице, Чарльз вдруг остановился ипосмотрел на Виктора.

— Ты знаешь, кто такой Натан Масселли?

— Нет, но я где-то слышал это имя…

— Он был доверенным лицом Кастеллано. Его пристрелилидва месяца назад. А за несколько дней до этого тело его друга Фреда Фуринонашли в багажнике машины на окраине Нью-Йорка. Теперь я начинаю понимать…