представителей, князь Петр Алексеевич Кропоткин (1842–1921), который верил в открытое, децентрализованное коммунистическое общество, основанное на самоуправляющихся общинах, в котором предприятиями руководили бы рабочие. Кропоткин много лет прожил за границей, но вернулся в Россию в 1917 году. Первоначально он приветствовал революцию, но затем стал критически относиться ко все более централизованной форме коммунизма, которая постепенно утверждалась в стране. Он умер в 1924 году, и его старый семейный дом в Москве был превращен в его музей, который стал излюбленным местом встреч анархистов и анархо-мистиков.

Анархо-мистицизм был авангардом движения нью-эйдж – пьянящей смесью революционной политики, альтернативной истории, масонства, теософии, антропософии, неогностицизма и неотамплиерства. Главным выразителем этих идей был писатель и поэт Георгий Чулков. Он, в свою очередь, почерпнул свою теорию из философии соборности – мистического единения людей, – разработанной Вячеславом Ивановым. Другим ведущим сторонником анархо-мистицизма был Аполлон Карелин (1863–1926); его прозвали «Борода» из-за обильной растительности на лице – в этом с ним мог соперничать только его коллега-анархист Кропоткин. Как и Кропоткин, Карелин большую часть своей жизни провел в изгнании и в Париже стал масоном. После возвращения в Россию он вступил в высший революционный орган власти – Всероссийский центральный исполнительный комитет – и параллельно играл видную роль в движении анархо-мистицизма. В 1920 году он основал орден тамплиеров. Религиозной основой ордена был гностический тип христианства. Организация имела систему «рыцарских» степеней и ставила перед своими членами две основные цели: они должны были, во-первых, работать над собой ради служения обществу и человечеству и, во-вторых, соединять мистические и научные знания[79].

Орден тамплиеров дал начало целому ряду ответвлений, включая Орден света и Храм искусств в Москве и Орден духа в Нижнем Новгороде. Орден света, открытый и для мужчин, и для женщин, был основан математиком, поэтом и философом Алексеем Александровичем Солоновичем (1888–1937). Согласно информации, сохранившейся в архивах тайной полиции (ОГПУ), члены ордена называли себя рыцарями, и у них существовало десять степеней с различными ритуалами посвящения. Символ ордена состоял из синей семиконечной звезды и белой розы. Когда принимали нового кандидата, на столе лежала роза, и каждый из старших членов ордена держал розу в руке. Целью этой организации было «противодействие злым силам, таким как Иальдабаоф»[80].

Информатор ОГПУ явно не знал, что фигура Иальдабаофа была заимствована из гностицизма, древней дуалистической религии, которая утверждала, что наш мир является своего рода тюрьмой, созданной злым богом Демиургом, желающим отделить нас от истинного духовного (верхнего) мира с помощью семи существ, называемых архонтами, и Иальдабаоф – главный архонт.

Таким образом, Солонович, сделавшись ярым противником того направления, которое приняла революция, рассматривал тогдашние бурные события как проявление космической борьбы между силами божественными и демоническими. В своей неопубликованной книге «Бакунин и культ Иальдабаофа» он писал, что большевики одержимы демоном власти.

«Принцип власти привит человечеству, как болезнь, подобная сифилису. От властолюбия надо лечиться, а с его безумством беспощадно бороться, ибо по следам Иальдабаофа ползут лярвы и бесовская грязь пакостит души людей и их жизни <…> Среди наиболее мощных фанатиков власти, для которых цель оправдывает средства, мы найдем Ивана IV, Филиппа II, Лойолу, Торквемаду, Ленина, Маркса и др. Все они были под непосредственным руководством ангелов Иальдабаофа в той или другой форме или степени»[81].

Учитывая непримиримое противостояние Солоновича режиму, он неизбежно должен был стать очередной жертвой. В 1930 году ОГПУ ликвидировало Орден света, а в 1937 году Солонович после неоднократных арестов умер в тюрьме во время голодовки[82].

Самиздатовский оккультизм

Примерно к 1941 году вся альтернативная духовная среда России лежала в руинах; все группы были запрещены, а неисчислимое количество их участников казнено или заключено в тюрьму. Можно было подумать, что такая духовность никогда не восстановится. Но русские отличаются редкой жизнестойкостью. После смерти Сталина в 1953 году осторожно, как после степного пожара, на свет начали пробиваться новые побеги. Те, кому удалось пережить террор, опять подбирали и соединяли старые нити, и появилось новое поколение искателей. Они черпали информацию частично из классики западного эзотеризма, сохранившейся в публичных библиотеках или частных коллекциях, и частично из самиздатовских эзотерических текстов. Сначала эти искатели держались в тени, двигаясь своими путями в одиночку или осторожно встречаясь в библиотеках или квартирах; но примерно с конца 1960-х годов они осмелели, и в Москве, Ленинграде и других городах появились многочисленные оккультные и мистические группы и гуру того или иного рода. Помимо медитативных практик, они проводили эксперименты с психоделическими препаратами. Кроме того, с этого времени установилась значительная синергия с русскоязычными диаспорами в других странах в форме неофициальных контактов и контрабанды эзотерических материалов, которые публиковались зарубежными русскими общинами.

И снова в оккультном подполье стали широко известны имена Блаватской, Штайнера, Рериха, Успенского и Гурджиева вместе с их трудами. В частности, мощное возрождение переживала система Гурджиева. Активисты его движения вернулись из трудовых лагерей или своих отшельнических укрытий и начали обучать «Работе», как они это называли, новую аудиторию, в которую входил ряд выдающихся деятелей культуры – таких как писатель Аркадий Ровнер, филолог Михаил Мейлах и музыкант Борис Гребенщиков (г. р. 1953). Эти люди еще больше распространили влияние Гурджиева. Столь же быстро возродился интерес к восточным духовным традициям, таким как индуизм и буддизм, чему способствовало признание их в академических кругах в качестве областей, достойных изучения. По иронии судьбы, в Ленинграде излюбленным местом встреч людей, ищущих эзотерические или мистические знания, был Музей истории религии и атеизма. Там они получали доступ к литературе, запрещенной в других местах, а также возможность встретить родственные души[83].

В то же время существовала область знаний на стыке науки и оккультизма, которая периодически получала официальное одобрение – исследования паранормальных явлений. История подобных изысканий в России восходит к 1870-м годам, когда была создана комиссия по изучению спиритизма под руководством выдающегося химика профессора Дмитрия Менделеева, который первым разработал периодическую таблицу элементов. Комиссия пришла к выводу, что спиритизм является формой суеверия, но споры между скептиками и верующими не утихали. В конце XIX века и в первые десятилетия XX века многие ясновидящие и медиумы занимались общением с духами на русском языке[84].

В 1896 году в русском переводе вышла книга Гюстава Лебона «Психология народов и масс» (1895), и всем ее читателям стало очевидно, что паранормальные явления можно широко использовать в политических целях. Идеи Лебона о массовом гипнозе произвели впечатление на писателя Максима Горького, и, возможно, именно Горький привлек внимание Ленина и Сталина к этой работе. Во всяком случае, говорят, что книга Лебона была одним из любимых