* * *

Я сказала: хорошей книги. Какую книгу можно считать хорошей? Общепринятых критериев не существует. Даже эксперты часто расходятся во мнениях о художественных достоинствах того или иного произведения. Я могу лишь в общих чертах обозначить, какая литература с точки зрения психотерапии полезна и какая скорее бесполезна.

Детерминистский подход к образу литературного героя по принципу: во всех его грехах виноваты общество, государство, родители, церковь и так далее – оказывает на читателей отрицательное воздействие. Деструктивны и те книги, которые описывают мир в безутешных тонах, говорят лишь о пороках и несправедливости, не содержат ни одной идеи о возможных путях изменения и не оставляют ни малейшей надежды. Я совсем не собираюсь возводить на пьедестал назидательную литературу с обязательным счастливым концом, но для нормальной, здоровой жизни характерно напряжение между реальным и должным, между тем, что есть, и тем, что в результате осмысления должно получиться (Франкл называл это «ноодинамическим напряжением»). Без понимания должного любое бытие топчется на месте.

Отказываться от мечты о пусть не здоровом, но, по крайней мере, способном к выздоровлению мире нельзя, нельзя ни в коем случае, потому что именно мечта ограждает от равнодушия и недовольства и вдохновляет людей на грандиозные свершения, благородные поступки и самопожертвование. Именно мечта спасает всех нас от полного одичания. Поэтому Герман Гессе, тонко понимавший жизнь, написал такие впечатляющие слова: «У нас нет недостатка в авторах, испытывающих неподдельное разочарование в эпохе и неподдельный страх перед хаосом. Но у нас мало таких, у кого хватает веры и любви, чтобы держаться над хаосом».

Одним словом, с психотерапевтической точки зрения книга полезна, если ее автор верит, что есть способы, позволяющие «держаться над хаосом», и если он достаточно любит своих читателей, чтобы ради них отыскивать эти способы. Книга хороша, если она может стать нам задушевным другом – искренним, дающим радость, развлекающим, утешающим, вдохновляющим… Как все настоящие друзья.

Наилучшие задушевные друзья, конечно, не бумажные, они из плоти и крови. Но в нашем «дивном новом мире» (Хаксли) людям становится все труднее подружиться. Чем больше они общаются по электронным волнам, тем неопытнее и беспомощнее ведут себя при непосредственных контактах. При этом многие сожалеют о несложившейся или расстроившейся дружбе. Приведу пару советов для тех, кто хочет научиться дружить.

Друзья делают друг другу добро. Что доброго и хорошего можно сделать для другого человека? Как психолог я бы ответила: активно слушать. Это самый большой подарок, дороже золота и драгоценностей. «Активно» значит не просто терпеливо присутствовать при излияниях другого, выжидая момент, когда можно будет самому вставить словечко. Это духовное пребывание с другим, не пространственная, но онтологическая близость с ним, которая дает возможность вместе думать и чувствовать и сосредоточиваться на предметах, находящихся в данный момент в центре его внимания.

* * *

Современный человек испытывает огромную потребность говорить о себе, изливать душу, но слушателей находит редко. Если настоящий друг приносит ему такое облегчение, он чувствует себя счастливым. Правда, бывает, что он злоупотребляет драгоценным вниманием друга и при каждой возможности нагружает его несметным количеством жалоб, причитаний, самовосхвалений, нелепостей, повторов и разных пустяков. Вынести все это нелегко. К тому же у друга не всегда есть время, чтобы дослушать собеседника до конца, и порой он просто не знает, как уклониться от неиссякаемого словесного потока.

На случай возникновения такой дилеммы существует хорошее правило: сознательно дарите человеку все свое внимание, но ограничивайте время общения, исходя из ваших возможностей.

* * *

Суть моего второго совета сводится к селективному одобрению. Слушать и никак не реагировать на то, что вам говорят, невозможно, вы невольно настраиваетесь на волну собеседника. Время от времени вставляете сочувственное слово или небольшую фразу типа «Я это знаю по себе» или «Тут, к сожалению, ничего уже не изменишь» и тому подобное. Но реакция бывает и невербальной. Ваша поза в тот или иной момент беседы выражает солидарность или удивление, ваша мимика говорит на своем собственном языке.

Насколько сильно обратное воздействие невербальных знаков на говорящего, видно из проводившихся в Венском университете экспериментов, которые представляли собой ряд заснятых на пленку бесед между врачом и пациентом. Врачей попросили с одними и теми же пациентами держать себя по-разному: во время первого приема весь их вид должен был говорить об удрученном и подавленном состоянии, а при повторном приеме они своей прямой осанкой, высоко поднятой головой и мягкими жестами должны были излучать уверенность в себе и оптимизм. Относительно жалоб пациентов врачи и в том, и в другом случае никаких комментариев не давали. Но разница была поразительная. В беседах с врачами, которые выглядели уныло, пациенты описывали свое состояние в гораздо более отчаянных выражениях, чем в беседах с врачами, имевшими бодрый вид, и оценивали свои шансы на выздоровление гораздо более пессимистично. Если учесть, что врачи практически не высказывались по существу жалоб, результаты эксперимента можно считать весьма убедительными, они с чрезвычайной ясностью показали, какую огромную роль играют в общении между людьми беззвучные, позитивные или негативные сигналы, которые мы посылаем друг другу.

Поэтому селективно, выборочно одобряя собеседника по ходу его рассказа, мы делаем ему добро. Свое согласие лучше всего демонстрировать в тех местах, где говорящий вплетает в свою речь умную мысль, дает благожелательную оценку, предлагает перспективное решение, и при этом подчеркивать его радостным взглядом, сияющей улыбкой, пожатием руки или парой признательных слов. Резкое возражение или острая критика никогда не достигнут такого положительного эффекта, как этот элегантный метод.

Вернемся к тетушке из дома престарелых. Если, например, она говорит: «У нынешней молодежи ни стыда ни совести, они понятия не имеют о приличиях, не то что мы в свое время, хотя, конечно, и мы не были ангелами и тоже иной раз вели себя не лучшим образом.» – племяннику лучше всего пропустить первый пассаж ее высказывания (оценку современной молодежи) мимо ушей, но добродушно посмеяться признанию тетушки, что и она не была ангелом. Этим он мягко выразит свое согласие с ее словами о не всегда адекватной активности молодых.