в тайной игре. Они брали с собой Айзека и уезжали из города в лес. Их сын теперь был единственным дорогим существом, кто связывал её с мужем в претерпевающем кризис браке.

Но недели через три произошла задержка месячных, её стало подташнивать и рвать, и она поняла, что беременна. У неё не было никаких сомнений от кого, и она уже не могла скрыть это от мужа. Да и он обратил внимание на её участившееся недомогание. Тем вечером он сидел в кресле на балконе, читая газету и потягивая кофе. Она присела в кресло напротив и, сокрушённо вздохнув, произнесла:

— Уайт, я должна сообщить тебе очень важное. Я беременна.

— Слава Богу, Женя. Я давно мечтал о ребёнке, но ты не желала снова стать матерью.

— Ты ничего не понял. Он не от тебя.

— Ты уверена?

— Женщина никогда в таких вещах не ошибается. Прости меня, но в тот день в Принстоне я не предохранялась. Я тогда просто потеряла голову.

Он замолк и пристально взглянул на неё. Гримаса боли пробежала по его лицу.

— Сделай аборт. Мы найдём хорошего гинеколога.

— Аборта я делать не буду. Я хочу этого ребёнка. Он от любимого человека.

Уайт резко поднялся с кресла, пошёл в гостиную и, чтобы отвлечься от тяжёлых мыслей, включил телевизор. Женя вернулась в детскую и стала готовить постель сына ко сну.

— Мама, поиграй со мной, — сказал Айзек и протянул ей игрушку.

— А хочешь, я тебе почитаю?

— Хочу.

Он подбежал к шкафу, взял с полки свою любимую книгу и забрался на диван. Она улыбнулась и села возле него.

«Не будет мира под оливами», — подумала Женя, листая книжку. Она прочитала сказку про Микки Мауса и посмотрела на сына. «Бедный Айзек, ты не представляешь, что тебя ждёт». Она вышла из комнаты в гостиную и подошла к мужу.

— Я завтра переберусь к родителям. Наша совместная жизнь стала невозможной, поэтому хочу развестись. Извини, во всём виновата я. Я очень сожалею.

— Если ты избавишься от ребёнка, семью можно будет сохранить.

— Я приняла решение, Уайт. Я была тебе плохой женой. Ты достойный и красивый человек. Ты ещё будешь счастлив.

— Я больше никогда не буду счастлив, Женя.

На следующий день она взяла отпуск, отвезла Айзека в садик, собрала вещи и позвонила отцу.

— Я ухожу от Уайта, папа.

— А что произошло?

— Дома всё вам расскажу. Ты можешь сейчас ко мне приехать?

— Хорошо, дочка. Через час буду.

— Спасибо, папа.

Подъехал расстроенный Санька и недоумённо уставился на Женю.

— Рассказывай, что стряслось.

— Папа, я люблю Давида. Когда он был в Принстоне, я помчалась к нему. Мы провели с ним восхитительный день. А три дня назад я поняла, что беременна. От него.

— Сказала бы Уайту, что ребёнок его.

— Не хочу лгать. Ложь развращает душу. И правду всё равно не скроешь. Он потребовал, чтобы я сделала аборт. Но я уже люблю этого ребёнка. Вчера мы с ним говорили, и я сообщила ему о моём решении.

Санька развёл руками, вздохнул и покатил к входной двери два больших чемодана. В Саммите они внесли вещи в комнату, где обычно останавливались родители Саньки, Вики или заезжавшие порой друзья.

— Будешь жить здесь. Потом решим, что делать дальше.

— Прости меня, папа. Я такая непутёвая дочь. Со мной одни проблемы.

— Жизнь, Женя, не хай-вей. Ты психолог и сама знаешь это не хуже меня.

— Знаю, ну и что?

— Мама будет очень переживать.

Вернувшаяся с работы Вика была удивлена, увидев дома озадаченного мужа и дочь. Женское чутьё её никогда ещё не подводило. Она сознавала, что брак Жени проблематичен и держится лишь на безмерной любви Уайта. Но сегодня случилось что-то чрезвычайное.

— Женя, что произошло?

— Я беременна, мама.

— Беременность в твоём молодом возрасте — естественное состояние женщины.

— Не от мужа, мамочка. Я встречалась с Давидом.

— Уайт знает?

— Конечно. Я призналась и сказала, что хочу развестись. Он предложил сделать аборт, но я хочу родить этого ребёнка. Я люблю Давида.

— Боже мой. Где он, а где ты.

— Мама, давай-ка решать проблемы по мере их поступления.

— Ты показывалась врачу?

— Ещё нет.

— В Саммите есть хорошая клиника. Я всё узнаю. Не волнуйся, Женя. Всё образуется.

На другой день Вика позвонила туда с работы. Гинеколог принимал там два раза в неделю, и она заказала очередь. Женя на тот день взяла отпуск. Приветливый пожилой мужчина осмотрел её и, удовлетворённый, сказал:

— Я всегда радуюсь, когда ко мне на приём приходит белая женщина. Не сочтите меня расистом. Но Америку построили европейцы. Увы, сегодня они составляют меньшинство, и я беспокоюсь о том, в какой стране будут жить мои внуки и правнуки.

— Скажите, доктор, у меня всё в порядке?

— Бесспорно. Скоро месяц, как произошло великое событие: с женской яйцеклеткой слилось стремительное мужское семя. Тебе, красавица, нужно наведаться ко мне через месяц. Муж твой, наверное, счастлив?

— Напротив, он хотел, чтобы я избавилась от плода.

— Господи, мир сошёл с ума. Не делайте этого.

— Я хочу родить.

— И правильно. Потом он будет благодарить, что ты сохранила ребёнка для него.

— Спасибо, доктор.

Она вернулась домой. Вскоре появился и Бенни. Он учил в университете медицину и, как большинство студентов, жил в общежитии. На выходные приезжал в Саммит насладиться покоем живописного городка и пообщаться с родителями. Увидев Женю, он сочувственно вздохнул и, бросив сумку на стул у себя в комнате, растянулся на софе. В свои двадцать два года он был похож на отца в молодости. Красивый и умный Бенни нравился девушкам, не дававшим ему прохода. Иногда он решался на роман, но старался не попасть в историю и, вступая в отношения с девушкой, был осторожен и не давал ей никаких обещаний.

— Есть будешь? — позвала из кухни Женя.

— Не откажусь. Надоела мне столовка. Только дома и отводишь душу.

— Со специализацией определился?

— Да, выбрал хирургию.

— Здорово.

— Знаешь, сестрица, изучая человека, всё больше поражаешься его совершенству и понимаешь, что не мог он произойти от амёбы эволюционным путём. Без вмешательства высших сил такого бы не произошло.

— Но мой ребёнок появится на свет самым человеческим путём.

— Не понял. Ты беременна?

— Да.

— Тогда почему ты здесь, а не в Нью-Арке с мужем?

— Это не от него.

— Колись, сестра, я в шоке. И кто отец?

— Давид, сын папиного друга. Он приезжал сюда по приглашению университетов «Лиги плюща».

— Обалдеть. Так он знаменитый учёный?

— Похоже. Я была на его лекции. Это было потрясающе.

— Так ты влюбилась в него?

— Четыре года назад