сюиты, кассации (варианты сюиты), танцы, дивертисменты. Последние, как правило, служили преходящей цели, а не эху в залах истории; их нужно не взвешивать, а наслаждаться. Тем не менее, Дивертименты № 15 (K. 287) и № 17 (K. 334) - значительные произведения, более восхитительные, чем большинство симфоний.

Для своих симфоний Моцарт, как и Гайдн, использовал "оркестр" из тридцати пяти пьес, поэтому они не доходят до слуха, привыкшего к многократному звучанию оркестров XX века. Эксперты хвалят № 25 (K. 183) как "бесстрастную"46 и "чудо стремительной экспрессии".47 Но самой ранней симфонией Моцарта, заслуживающей внимания, является Парижская (№ 31, K. 297), которую Моцарт адаптировал к французскому вкусу утонченности и очарования. Симфония "Хаффнер" (№ 35, К. 385) была написана в спешке, чтобы украсить торжества, запланированные Сигизмундом Хаффнером, бывшим бургомистром Зальцбурга, по случаю свадьбы его дочери (1782); позднее Моцарт добавил части для флейты и кларнета и представил ее в Вене (3 марта 1783 года) на концерте, на котором присутствовал Иосиф II. Император "наградил меня бурными аплодисментами" и двадцатью пятью дукатами.48 В этой и № 36, написанной в Линце в ноябре 1783 года, Моцарт по-прежнему придерживается формы и штампа - всегда приятного, редко глубокого, - которые Гайдн наложил на симфонию; в обоих случаях медленная часть доходит до стареющего слуха с наибольшей благодарностью. О № 38, написанном Моцартом для Праги в 1786 году, следует сказать более уважительно; здесь первая часть радует музыканта структурной логикой и контрапунктическим мастерством, а анданте, добавляющее к мелодии созерцание, побуждает знатоков говорить о его "неувядающем совершенстве".49 и "зачарованном мире".50

По общему мнению, величайшими симфониями Моцарта являются три, которые он излил в порыве вдохновения летом 1788 года - в период удручающей бедности и растущих долгов. Первая датирована 26 июня, вторая - 25 июля, третья - 10 августа - три рождения за три месяца. Насколько нам известно, ни одна из них не была сыграна при жизни композитора; он никогда не слышал их; они остались в том таинственном царстве, где черные пятна на листе были для композитора "частушками без звука" - нотами и гармониями, слышимыми только умом. Третья, ошибочно названная "Юпитером" (№ 41 in C, K. 551), обычно считается лучшей; Шуман приравнивал ее к Шекспиру и Бетховену,51 Но она не поддается любительской оценке. Соль-минор № 40 (К. 550) начинается с энергией, предвещающей Эроику, и развивается так, что комментаторы, тщетно пытающиеся выразить музыку словами, прочли в ней Лира или Макбета личной трагедии;52 Но для более простых ушей она кажется почти наивно-радостной. Для тех же ушей наиболее удовлетворительной из симфоний является № 39 ми-бемоль (K. 543). Она не отягощена горем, не измучена техникой; это мелодия и гармония, текущие спокойным потоком; это такая музыка, которая могла бы порадовать богов в сельский праздник от небесных трудов.

Концертная синфония - это нечто среднее между симфонией и концертом; она выросла из concerto grosso, противопоставив оркестру два или более инструментов в диалоге между мелодией и аккомпанементом. Моцарт поднял эту форму на вершину в Sinfonia Concertante ми-бемоль (K. 364) для флейты, скрипки и альта (1779); она не уступает ни одной из его симфоний.

Все концерты восхитительны, потому что в них сольные партии помогают неподготовленному уху уловить темы и напряжения, которые в симфониях могут быть заслонены техническими изысками или контрапунктической игрой. Спор интересен, и тем более интересен, когда, как в форме концерта, предложенной Карлом Филиппом Эмануэлем Бахом и развитой Моцартом, состязание одного против всех - solo contra tutti. Поскольку Моцарт любил такие гармоничные противостояния, большинство своих концертов он написал для фортепиано, поскольку в них он сам играл сольную партию, обычно добавляя к концу первой части каденцию, которая позволяла ему резвиться и блистать как виртуозу.

Впервые он прикоснулся к совершенству этой формы в Концерте для фортепиано с оркестром № 9 ми-бемоль (К. 271). Самый ранний из его до сих пор популярных концертов - № 20 ре минор (К. 466), знаменитый своим почти детским "Romanze"; с этой медленной части, можно сказать, началось романтическое движение в музыке. То ли из-за лени, то ли из-за рассеянности Моцарт закончил партитуру этого концерта лишь за час до назначенного времени исполнения (11 февраля 1785 года); копии попали к исполнителям непосредственно перед концертом, не оставив времени на практику и репетиции; однако исполнение прошло так хорошо, а Моцарт так мастерски сыграл свою партию, что в последующие годы потребовалось множество повторений.

Моцарт предлагал благородную музыку и для других солирующих инструментов. Пожалуй, мелодичный Концерт in A для кларнета (K. 622) звучит в эфире чаще других его сочинений. В годы веселой юности (1774) его очень повеселил Концерт си-бемоль для фагота. Концерты для рожка - это пузырьки, весело раздуваемые по партитуре, на которой иногда были шутливые указания для исполнителя: "da bravo!", "coraggio!" "bestia!", "ohimè!" - ведь Моцарт был знаком не с одним, а с несколькими духовыми инструментами. Затем Концерт для флейты и арфы (К. 299) возносит нас к звездам.

В 1775 году девятнадцатилетний Моцарт написал пять скрипичных концертов, все они прекрасны, три из них до сих пор в репертуаре слушателей. В № 3 in G (K. 216) есть адажио, которое привело Эйнштейна в экстаз,53 № 4 in D - один из шедевров музыки, а в № 5 in A есть анданте кантабиле, которое может соперничать с чудом женского голоса.

Неудивительно, что Моцарт создал, особенно в годы своей любви к Алоизии Вебер, одни из самых восхитительных воздушных произведений во всей песенной литературе. Это не полноценные хедеры, как у Шуберта и Брамса; они проще и короче, часто украшены глупыми словами ; но когда Моцарт нашел настоящую поэму, как в "Das Veilchen" Гете, он поднялся на вершину формы (K. 476). Фиалка, трепещущая от радости при приближении хорошенькой пастушки, думает, как сладко было бы лечь ей на грудь; но когда она идет, весело напевая, она незаметно раздавливает ее под ногой.54 Было ли это воспоминание о жестокой Алоизии? Для нее Моцарт написал одну из своих самых нежных арий - "Не так, как прежде". Но он не придавал большого значения таким отдельным песням; он хранил секретные ресурсы своего вокального искусства для арий в операх и церковных композиций.

Его религиозная музыка редко звучала за пределами Зальцбурга, поскольку католическая церковь не одобряла оперные качества, которых, очевидно, ожидали архиепископы, которым служил Моцарт. Высокая месса в Зальцбурге исполнялась под аккомпанемент органа, струнных, труб, тромбонов и барабанов, и в самых торжественных