часа, ... чтобы ему не пришло в голову дать мне другие".20 Леопольд посоветовал ему поспешить в Париж, где ему помогут Гримм и госпожа д'Эпинэ; но Вольфганг убедил мать, что в зимние месяцы путешествие будет для нее слишком тяжелым. Предполагая, что они скоро отправятся в Париж, Леопольд предупредил Вольфганга, чтобы тот остерегался женщин и музыкантов, и напомнил ему, что теперь он - финансовая надежда семьи. Леопольд влез в долги на семьсот гульденов; в старости он брал учеников,

И это в городе, где этот тяжелый труд оплачивается очень плохо. ... Наше будущее зависит от твоего богатого доброго чувства..... Я знаю, что ты любишь меня не только как отца, но и как самого верного и надежного друга; и что ты понимаешь и сознаешь, что наше счастье и несчастье, а главное, моя долгая жизнь или скорая смерть, находятся, ... помимо Бога, в твоих руках. Если я правильно понял вас, мне остается ждать от вас только радости, и только это должно утешать меня, когда в ваше отсутствие я лишаюсь отцовской радости слышать вас, видеть вас и заключать вас в свои объятия. ... От всего сердца я даю тебе свое отцовское благословение.21

К одному из писем Леопольда (9 февраля 1778 года) "Наннерль", теперь уже двадцатишестилетняя, лишенная прав на наследство и грозящая стать девой, добавила записку, которая завершает картину этой любящей семьи:

Папа никогда не оставляет мне места, чтобы написать маме и себе..... Я прошу ее не забывать меня.... Желаю вам приятного путешествия в Париж и крепчайшего здоровья. Я надеюсь, что скоро смогу обнять вас. Одному Богу известно, когда это произойдет. Мы оба с нетерпением ждем, когда вы сделаете свое состояние, ведь это, я знаю наверняка, будет означать счастье для всех нас. Я целую мамины руки, обнимаю тебя и верю, что ты всегда будешь помнить нас и думать о нас. Но делайте это только тогда, когда у вас есть время, скажем, в течение четверти часа, когда вы не сочиняете и не преподаете.22

Именно в таком настроении больших ожиданий и любовного доверия Леопольд получил письмо, написанное Вольфгангом 4 февраля, в котором сообщалось о прибытии Купидона. Среди мелких музыкантов в Мангейме был Фридолин Вебер, который был благословен и обременен женой, пятью дочерьми и сыном. Фрау Вебер плела сети для ловли мужей, особенно для старшей дочери, девятнадцатилетней и нервно-нубильной Йозефы. Моцарт же увлекся шестнадцатилетней Алоизией, чей ангельский голос и пышные формы делали ее мечтой юного музыканта . Он почти не замечал четырнадцатилетнюю Констанцу, которая должна была стать его женой. Для Алоизии он сочинил несколько своих самых нежных песен. Когда она пела их, он забывал о своих собственных амбициях и думал о том, чтобы сопровождать ее, Йозефу и их отца в Италию, где она могла бы получить вокальное образование и оперные возможности, а он помогал бы содержать их, давая концерты и сочиняя оперы. Все это смелый молодой любовник объяснил отцу:

Я так полюбил эту несчастную семью, что мое самое заветное желание - сделать их счастливыми. ...Я советую им уехать в Италию. Поэтому сейчас я хотел бы, чтобы вы написали нашему доброму другу Лугиати, и чем скорее, тем лучше, и поинтересовались, какие самые высокие условия предоставляются примадонне в Вероне. ...Что касается пения Алоизии, я готов поспорить на жизнь, что она принесет мне известность..... Если наш план удастся, мы - герр Вебер, его две дочери и я - будем иметь честь навестить мою дорогую сестру на две недели по пути через Зальцбург..... Я охотно напишу оперу для Вероны за пятьдесят цеккини (650 долларов?), лишь бы она могла заявить о себе. ...Старшая дочь будет нам очень полезна, ибо мы могли бы завести свой собственный женский дом, так как она умеет готовить. Кстати, вы не должны сильно удивляться, когда узнаете, что у меня осталось всего сорок два гульдена из семидесяти семи. Это всего лишь результат моего восторга от того, что я снова оказался в обществе честных и единомышленников... . .

Пришлите мне ответ в ближайшее время. Не забывайте, как сильно я хочу писать оперы. Я завидую всем, кто их сочиняет. Я действительно могу плакать от досады, когда слышу... арию. Но итальянскую, а не немецкую; seria, а не buffa! ...Теперь я написал все, что тяготит мое сердце. Моя мать вполне удовлетворена моими идеями. ...Мысль о помощи бедной семье, без ущерба для себя, радует мою душу. Я тысячу раз целую ваши руки и остаюсь до самой смерти вашим самым послушным сыном".23

Леопольд ответил 11 февраля:

Мой дорогой сын! Я прочел твое письмо от 4-го числа с изумлением и ужасом. ... Всю ночь я не мог уснуть. ... Боже милостивый! ... Прошли те счастливые минуты, когда, будучи ребенком или мальчиком, ты никогда не ложился спать, не встав на стул и не спев мне, ... и целуя меня снова и снова в кончик носа, и говоря мне, что, когда я состарюсь, ты положишь меня в стеклянный футляр и защитишь от каждого дуновения воздуха, чтобы я всегда был с тобой и почитал меня. Поэтому слушайте меня в терпении! ...

Он сказал, что надеялся, что Вольфганг отложит женитьбу до тех пор, пока не займет достойное место в музыкальном мире; тогда он найдет хорошую жену, воспитает прекрасную семью, будет помогать родителям и сестре. Но теперь, увлекшись юной сиреной, этот сын забывает о родителях и думает только о том, чтобы последовать за девушкой в Италию, в ее свиту. Какая невероятная чушь!

Отправляемся с вами в Париж! И так скоро! Найдите свое место среди великих людей. Aut Caesar aut nihil! ...Из Парижа имя и слава человека с большим талантом разносятся по всему миру. Там дворяне относятся к гениальным людям с величайшим почтением, уважением и учтивостью; там вы увидите утонченную манеру жизни, которая составляет удивительный контраст с грубостью наших немецких придворных и их дам; там вы сможете овладеть французским языком".24

Моцарт скромно ответил, что не очень серьезно отнесся к плану сопровождения Веберов в Италию. Он со слезами на глазах попрощался с Веберами и пообещал увидеться с ними по дороге домой. 14 марта 1778 года он вместе с матерью отправился в общественной карете в Париж.

IV. В ПАРИЖЕ: 1778 ГОД

Они приехали 23 марта, как раз вовремя, чтобы быть охваченными апофеозом Вольтера. Они сняли простое жилье, и Моцарт отправился на поиски заказов. Гримм и