госпожа д'Эпинэ старались привлечь внимание к юноше, которого Париж четырнадцать лет назад провозгласил вундеркиндом. Версаль предложил ему должность придворного органиста с жалованьем в две тысячи ливров за шесть месяцев работы в год; Леопольд посоветовал ему согласиться, Гримм воспротивился, Моцарт отказался как от слишком плохого вознаграждения и, возможно, как от несоответствующего его таланту. Многие дома были открыты для него, если он играл на фортепиано за еду, но даже для того, чтобы добраться до этих домов, требовалась дорогая поездка на такси по грязным улицам. Один знатный человек, герцог де Гинес, выглядел многообещающе; для него и его дочери Моцарт написал великолепный Концерт до для флейты и арфы (K. 299), а молодой девушке давал уроки композиции за хорошую плату; но вскоре она вышла замуж, и герцог заплатил всего три луидора (75 долларов?) за концерт, который должен был положить Париж к ногам Моцарта. Впервые в жизни Моцарт потерял мужество. "Я вполне здоров, - писал он отцу 29 мая, - но часто задаюсь вопросом, стоит ли жить". Его дух воспрянул, когда Ле Грос, директор "Духовных концертов", поручил ему написать симфонию (K. 297). Она была с успехом исполнена 18 июня.

Затем, 3 июля, умерла его мать. Вначале она наслаждалась отпуском в Зальцбурге и домашним хозяйством; вскоре ей захотелось вернуться в дом, к повседневным делам и контактам, которые наполняли ее жизнь содержанием и значимостью. Девятидневная поездка в Париж в трясущемся вагоне, в шумной компании и под проливным дождем подкосила ее здоровье; а то, что ее сын не смог найти место в Париже, омрачило ее обычно жизнерадостный дух. День за днем она сидела в одиночестве среди незнакомой обстановки и непонятных слов, в то время как ее сын ходил к ученикам, на концерты, в оперу... Теперь, видя, как она тихо угасает, Моцарт провел последние недели рядом с ней, нежно заботясь о ней и с трудом веря, что она может умереть так скоро.

Мадам д'Эпинэ предложила ему комнату в своем доме вместе с Гриммом, место за столом и пользование ее фортепиано. Он не совсем гармонировал с Гриммом в такой близости; Гримм боготворил Вольтера, Моцарт презирал его, и его шокировало предположение хозяев и их друзей, что христианство - это миф, полезный для социального контроля. Гримм хотел, чтобы он принимал мелкие заказы как путь к более крупным и играл безвозмездно для влиятельных семей; Моцарт чувствовал, что такая процедура истощит его силы, которые он предпочитал отдавать сочинительству. Гримм счел его нерадивым и сообщил об этом Леопольду, который согласился.25 Ситуация усугубилась тем, что Моцарт неоднократно занимал у Гримма, в общей сложности пятнадцать луидоров (375 долларов?). Гримм сказал ему, что выплата долга может быть отложена на неопределенный срок, что и было сделано.26

Ситуацию разрешило письмо (31 августа 1778 года) от Моцарта-отца, в котором сообщалось, что архиепископ Коллоредо предложил папе стать капельмейстером, если Вольфганг будет исполнять обязанности органиста и концертмейстера, получая по пятьсот флоринов в год; кроме того, "архиепископ объявил, что готов позволить тебе путешествовать, куда пожелаешь, если ты захочешь написать оперу". В качестве неотразимой приманки Леопольд добавил, что Алоизия Вебер, вероятно, будет приглашена в зальцбургский хор, и в этом случае "она должна остаться с нами".27 Моцарт ответил (11 сентября): "Когда я прочитал ваше письмо, я затрепетал от радости, ибо почувствовал себя уже в ваших объятиях. Правда, как вы признаете, это не слишком большая перспектива для меня; но когда я предвкушаю встречу с вами и объятия моей очень дорогой сестры, я не думаю ни о какой другой перспективе".

26 сентября он отправился на автобусе в Нанси. В Страсбурге он заработал несколько луидоров тяжелыми концертами перед почти пустыми залами. В Мангейме он прозябал в надежде получить должность дирижера немецкой оперы; это тоже не удалось. Он отправился в Мюнхен, мечтая об Алоизии Вебер. Но ей нашлось место в хоре курфюрста, а возможно, и в его сердце; она приняла Моцарта спокойно, не желая быть его невестой. Он сочинил и спел горькую песню и смирился с Зальцбургом.

V. ЗАЛЬЦБУРГ И ВЕНА: 1779-82 ГГ.

Он добрался до дома в середине января, и его встретили с торжеством, омраченным остро осознанной смертью матери. Вскоре он был задействован в качестве органиста и концертмейстера, и вскоре его охватило беспокойство. Позже он вспоминал:

В Зальцбурге работа была мне в тягость, и я почти никогда не мог к ней приспособиться. Почему? Потому что я никогда не был счастлив..... В Зальцбурге - по крайней мере, для меня - нет развлечений ни на грош. Я отказываюсь общаться со многими людьми, и большинство из них не считают меня достаточно хорошим. Кроме того, там нет стимула для моего таланта. Когда я играю или исполняю какую-нибудь из своих композиций, все происходит так, как будто в зале одни столы и стулья. Если бы только в Зальцбурге был хоть один сносный театр!28

Он жаждал писать оперы и с радостью принял просьбу курфюрста Карла Теодора сочинить одну из них для следующего мюнхенского фестиваля. В октябре 1780 года он начал работу над "Идоменеем, царем Крита"; в ноябре он отправился в Мюнхен на репетиции; 29 января 1781 года опера была поставлена с успехом, несмотря на ее необычную длину. Моцарт пробыл в Мюнхене еще шесть недель, наслаждаясь его светской жизнью, пока не получил вызов от архиепископа Коллоредо с предложением отправиться в Вену. Там он имел удовольствие жить в одном дворце со своим работодателем, но ел вместе со слугами. "Два камердинера сидят во главе стола, а я имею честь располагаться над поварами".29 Таков был обычай того времени в домах знати; Гайдн переносил его с молчаливым негодованием, Моцарт восставал против него все громче. Ему было приятно, что его музыка и талант демонстрировались в домах друзей архиепископа, но он негодовал, когда Коллоредо отклонял большинство его просьб разрешить ему принять участие в сторонних ангажементах, которые могли бы принести ему дополнительный доход и более широкую известность. "Когда я думаю о том, что покидаю Вену, не имея в кармане хотя бы тысячи флоринов, мое сердце сжимается".30

Он принял решение уйти со службы Коллоредо. 2 мая 1781 года он отправился жить в качестве постояльца к Веберам, которые переехали в Вену. Когда архиепископ послал ему указания вернуться в Зальцбург, он ответил, что сможет уехать только 12 мая. Последовала беседа, в ходе которой архиепископ (как сообщил Моцарт своему отцу)

называли меня самыми отвратительными именами - о, я действительно