В качестве союзника император вновь попытался пригласить конкурента Страбона, Теодориха Великого. Тот, занимавший официально пост магистра армии, согласился, но на некоторых условиях, наглядно демонстрирующих, насколько союзники не доверяли друг другу. Варвар потребовал, чтобы император, сенат и воинские начальники дали клятву в том, что они никогда не предадут его; те поклялись, но с оговоркой, «если этого не захочет император». Сам Зенон также поклялся, но при условии, что и остгот даст аналогичную клятву верности.

Наконец, формальности были улажены, и Теодорих Великий обещал выставить против Косого своих воинов. С римской стороны военачальником был назначен Мартиниан, под началом которого насчитывалось около 16 тысяч конницы и более 20 тысяч пехоты; впрочем, войска эти были ненадежны и очень слабо дисциплинированы. Теодорих Великий должен был следовать к назначенному месту сбора, чтобы соединенными усилиями одолеть общего врага.

Выполняя заранее составленный план военных действий, остготская армия перешла через Балканы и столкнулась с войском Теодориха Косого, но общее командование отсутствовало, поэтому римские подкрепления не прибыли к театру военных действий. После некоторых стычек остготы пришли к выводу, подготовленному пламенными речами Теодориха Великого, что им не имеет смысла сражаться друг против друга, но, объединив усилия, они смогут поставить Римскую империю на колени. Два германских вождя встретились на берегу реки, договорились между собой и направили совместный ультиматум императору Зенону.

Оказавшись на грани катастрофы, царь не потерял присутствия духа и попытался привычными способами внести раскол в ряды врагов. Он упрекал Теодориха Великого в нарушении клятвы, предлагая тому крупные денежные средства и даже руку своей дочери Олибрии, если варвар откажется от союза с Теодорихом Косым, но остгот оставался непреклонным. Попытки перекупить отдельных германских вождей также не удались, и тогда Зенон заявил, что сам возглавит римские войска и победит с ними врагов.

К сожалению, этого сделать не удалось. Набранная армия была явно небоеспособна, да и оставлять Константинополь в ситуации, когда исавров ненавидели и лишь искали повод для восстания, было смертельно опасно. Спасли положение сами готы, вернее, разногласия между их вождями. Может показаться удивительным, но готское племя, равно как и все германские племена, исповедующие одну веру (арианство), преследующие одинаковые цели, никак не могло соединиться в единый политический союз или подобие его. Так случилось и на этот раз – частные интересы превысили общенациональные.

Пока Теодорих Великий опустошал окрестности Родопы, Теодорих Страбон тайно направил посла к императору и заключил с ним мирный договор. По его условиям царь обещал остготу титул магистра армии, содержание за счет государственной казны личной дружины в количестве 13 тысяч человек, возврат состояний его родственников (надо понимать, Аспара и его сыновей), отобранных ранее, и предоставление для жительства одного города, который, правда, выберет сам царь.

Но тайна этого союза сохранялась недолго, и Теодорих Великий вскоре понял, что обманут. Рассказывают, хотя и без деталей, что он несколько раз терпел обидные поражения в стычках с римскими войсками и желал реабилитировать свое имя как полководца. Остгот ринулся в Дарданию, перерезал всех солдат гарнизона в городе Скупы, не пожелавших перейти к нему на службу, попытался взять Фессалоники, потребовал от императора новых земель для расселения своих воинов и гарантированного довольствия. Попытки дипломатов Зенона уладить дело мирным путем опять не увенчались успехом, и тогда было решено привлечь к боевым действиям военачальника Сабиниана, которого назначили командиром римских войск в Иллирии.

Собрав отдельные отряды, разбросанные по гарнизонам, в сильный кулак, Сабиниан как-то на рассвете окружил готов, которыми командовал брат Теодориха Великого Тевдимунд, и разгромил их. Врагов полегло несчетное множество, только пленных взяли более 5 тысяч человек, а также богатый обоз и добычу. Зенон тут же дал команду прекратить переговоры с германцами и поручил Сабиниану продолжить военные действия против них. К чести римского полководца, враги настолько боялись его, что, пока он был жив, Теодорих Великий не осмеливался нападать на имперские земли[1070].

Впрочем, развить успех Зенону не удалось: за его спиной стояла неспокойная столица, способная нанести смертельный удар нелюбимому исавру. Это событие не осталось незамеченным другим остготским вождем, решившим использовать свой шанс. Воспользовавшись очередными волнениями в Константинополе, Теодорих Косой под видом союзника подошел к столице, делая вид, что хочет помочь царю против бунтовщиков. Но Зенон вовремя разгадал замысел остгота и срочно выслал ему навстречу посла, уведомившего германца о том, что бунт подавлен и помощь уже не нужна. Тогда-то варвар решил открыть свои истинные мысли и заявил, что его солдаты вынесли большой поход и поиздержались в дороге. Посол Зенона Пелагий сумел деньгами и уговорами повернуть остготов обратно, что смело можно отнести к разряду чуда. Дела у римлян обстояли настолько плохо, что в то время, когда Пелагий вел переговоры, исавры в столице приготовили специальные средства для поджога зданий, если вдруг враг подойдет к городу.

Опасаясь продолжения волнений, царь потребовал от Теодориха Косого выдачи ему государственных преступников, укрывшихся у готов, но тот ответил, что никогда германцы не выдавали людей, просивших у них защиты. Разгневанный император вновь лишил варвара столь привлекательного для него титула магистра армии и объявил врагом. А этот высокий пост передал в качестве награды исавру Трокунду, не раз спасавшему его в трудную минуту. Естественно, остгот ответил новыми нападениями на имперские земли. В это тяжелое для Империи время Зенон вновь решил прибегнуть к испытанному способу: натравить одних варваров на других. Он тайно нанял гуннов, живших за Дунаем, для набега на готов, но Теодорих вновь блеснул высоким воинским искусством и разгромил врага. Какое-то время было выиграно, но в целом столица опять оставалась почти беззащитной.

Казалось, в этих условиях Константинополь уже не удержать, но согласованные и высокопрофессиональные действия полководца Илла и римского флота не позволили Теодориху Косому захватить столицу византийцев. Все же опасность была велика, но в этот момент Господь чудесным образом спас Империю. В 481 г. Остготский вождь, собравший до 30 тысяч воинов для очередного похода на римлян, внезапно погиб, наткнувшись на собственное копье, когда садился на коня[1071]. А его сын Рекитах, не обладавший столь многими талантами, удовлетворился Фракией, где имелись хорошие места для стоянок. Теперь эта часть остготского племени на время была выведена из политических игр.

Однако и теперь многие провинции Римской империи не избегли вторжения остготов под руководством их второго вождя. Единственный человек, которого обоснованно опасался Теодорих Великий, – полководец Сабиниан, был предательски убит в 482 г. Не имея впереди достойного противника, остгот в том же году разграбил Фессалию. Затем варвар двинулся в Македонию и захватил город Лариссу. Преемники храброго Сабиниана – Иоанн-скиф и некто Мосхиан, не имели успеха в борьбе с готами и оставались безучастными свидетелями его побед.