Ислуин ответил не сразу. Со стороны выглядело, будто он держит театральную паузу: придать веса словам. На самом деле магистр судорожно пытался сообразить, что же хочет от него услышать Хранящий покой. У себя на родине гномами Рудного хребта Ислуин почти не интересовался, разве что изредка заглядывал в их края по нужде или чего-то прикупить. А уж дела гномов его не занимали тем более. На память пришёл единственный случай, как раз когда они познакомились с нынешним главой Магической гильдии архимагом Манусом.

– По моему, прошлый договор позволил Старшему горному мастеру заткнуть рот всем недовольным. И не думаю, что в нынешних условиях хоть кто-то рискнёт даже заикнуться про торговлю с Шахрисабзсом в обход соглашений с Империей. Нет, какие-то эксцессы и могут случиться, но...

– Браво, кер Ислуин,– Раттрей восхищённо склонил голову и прищёлкнул пальцами. – Я потрясён вашим умом. А ведь я точно знаю, что у вас нет агентуры в Рудных горах.

Ислуин остался внешне невозмутим, гадая внутри себя, чего же такого важного ему хочет сказать Хранящий покой. И заодно размышляя, как бы и дальше выстроить разговор, чтобы Раттрей не заподозрил: собеседник попал пальцем в небо. Тем временем с лица главы Тайной канцелярии будто смахнули всё благодушие. Дальше он заговорил сухим, деловым тоном.

– До меня дошёл тревожный слух. Только слух, повода на официальное расследование или ноту Старшему мастеру – нет. Кто-то из гномов втихаря уже готовится к пересмотру цен на оружие, доспехи и инструменты в свою пользу. Ведь Империи из-за мятежа нам фактически заново надо вооружать два легиона. И это не считая ополчения. При этом мои люди в Рудных горах утверждают, будто всё в порядке, хотя про такие слухи и посол, и резидент обязаны докладывать сразу, даже если уверены, что всё это не стоит моего внимания.

Ислуин кивнул. Кажется, теперь понятно, зачем он понадобился Раттрею, да ещё тайно. Хранящий покой тоже кивнул, тяжко вздохнул и раздражённо продолжил.

– Этот проклятый мятеж спутал всё. У нас нет ни времени, ни ресурсов разбираться с гномами до того, как проблема возникнет. Втайне отправить доверенного человека просто так я не могу, его вычислят и подсунут ему липу.

Магистр жестом показал, что понял. Гномы хорошо различают ауры и наложенные магией иллюзии, с их дотошностью они легко определят любой грим. Торопливую подмену какого-то человека на агента Тайной канцелярии определят быстро, а нормально готовить внедрение нужного специалиста нет времени. Понятно, из-за чего Раттрей обратился именно к нему. Хранящий покой его переоценивает: за время жизни в Тейне обывателем-алхимиком Ислуин тоже пользовался в основном иллюзиями и гримом, меняя отдельные мелочи, но, как правило, сохраняя фенотип выходца из северных королевств. Если же нужно было переменить облик уже по-настоящему, скажем заметно поменять овал и структуру лица или форму черепа, то просил помощи у Лейтис. В этой же поездке он и близко не должен быть похож на себя, поэтому личина северянина Ивара отпадала сразу. Ислуин задумался, просчитывая варианты. Наконец, он провёл по лицу рукой, формируя иллюзию будущего облика. Можно было обойтись и без жестов, но собеседник легче воспримет, если внешний вид не станет скакать внезапно.

– Так пойдёт? Вот ещё варианты, – Ислуин несколько раз провёл по лицу рукой, как бы меняя детали. – Но это только если под рукой будет хорошая лаборатория и помощь мага уровня не ниже магистра. Менять облик на ходу я не смогу, как и вернуть его второй раз, если придётся возвращаться к моему естественному виду. Продержится фальшивый облик не менее трёх-четырёх месяцев, но не более полугода. Но на это время подделку не обнаружат даже гномы, это я вам обещаю. Достаточно?

Раттрей восхищённо посмотрел на стоявшего перед ним смуглого, горбоносого типичного выходца из провинции Яван. Предки явно из Шахрисабзса, но кто-то из имперских переселенцев в роду тоже есть.

– Изумительно, – он довольно усмехнулся, – кер Ислуин, это намного лучше, чем я рассчитывал. А если покажу вам изображение или человека – уроженца Явана, сможете его скопировать?

– Если он не очень сильно будет отличаться от меня-нынешнего, то да. Я дам вам перечень требований к прототипу и список того, что мне понадобится в лаборатории, – подтвердил магистр. Опять провёл рукой, снимая иллюзию. И задал вопрос, который вертелся на языке с первых мгновений встречи: – Это всё, конечно, важно. Но скажите мне ещё вот что. Зачем такая скрытность здесь, в резиденции императора. «Случайная» встреча в одном из самых защищённых мест здания...

Глава Тайной канцелярии ответил не сразу. На лице ненадолго мелькнула досада, он явно хотел именно этот момент обойти стороной. Но и на прямой вопрос отмолчаться не мог. Наконец, Раттрей сказал.

– Кер Ислуин... У меня нет никаких доказательств вообще. Одно предчувствие, так что смело можете поднять меня на смех. Но мне не нравится возня в Рудных горах. А вы не просто одна из влиятельнейших фигур императорского двора... – Ислуин позволил себе открыто усмехнуться: тесть Харелта Первого, куда уж весомей. – Вы единственный можете без лишних вопросов исчезнуть. Как подданный и вассал Его высочества Рэгана. А мне кажется, в Рудных горах, – Раттрей чуть помялся, – скоро понадобится Голос императора. Причём так, чтобы про его приезд не знала ни одна живая душа.

Когда, обговорив детали, Хранящий покой ушёл из библиотеки, Ислуин с тоской посмотрел на лежащий перед ним фолиант. Теперь придётся его читать от корки до корки, и уже не для собственного удовольствия. Магистр достал из сапога небольшой нож, из кармана камзола деревянный чурбачок в пол-ладони длинной, в задумчивости принялся выстругивать заготовку то ли игрушечного кинжала, то ли ложки. И неожиданно рассмеялся. Правильно, негоже клинку лежать без дела. Вот и напомнил владыка Уртэге, послав к нему Раттрея с просьбой. А то в Турнейге он и впрямь засиделся.

Глава 1. Дипломатические танцы

Рудный хребет, Ставангр – столица Подгорной республики. Сентябрь, год 499 от сошествия Единого.

Сентябрьский лес сиял разноцветьем божественно-чарующих осенних красок: лиловых, золотых, багряных и желтеюще-зелёных листьев. Они пестрели на высоких стройных деревах, выстилали багрянцем и золотым дорогу. Не пугало даже то, что небо, ещё час назад ясное, внезапно померкло, солнце скрыли тучи. И всё вокруг умолкло, от пересвиста птиц до шебуршения лесных мышей, ожидая, как вот-вот начнётся мелкий