искать, хоть до самого Китая рой. — Иокаста начала постепенно расслабляться, к ее лицу возвращался нормальный цвет.

Все замолчали, и я вдруг поняла, что снизу уже некоторое время доносятся звуки — мужские голоса и шаги. Возвращались поисковые группы. Судя по усталым ворчливым фразам, злодеев так и не отыскали.

Свеча на столе почти догорела, а еще одна, на каминной полке, погасла, испустив облачко ароматного дыма. Джейми невольно глянул в сторону окна. Снаружи до сих пор было темно, но ночь уже близилась к рассвету.

Все было сказано и сделано. В комнату тихо проскользнул Улисс с новой свечой и подносом с бутылками бренди и бокалами. Ненадолго заглянул майор Макдональд — сообщил, что злодеев действительно не обнаружили. Я быстро проверила состояние Дункана и Иокасты, а потом оставила их на попечение Улисса и Бри.

Мы с Джейми молча спустились по лестнице. На последней ступеньке я повернулась к нему. Он был бледным от усталости, лицо осунулось.

— Они вернутся, правда? — тихо спросила я.

Джейми кивнул и, взяв меня под локоть, повел к ступенькам, ведущим на кухню.

Глава 54

Тет-а-тет и пирог

Ранней весной в доме еще использовали кухню в полуподвальном помещении, а на летней готовили только ту еду, которая либо источала сильный запах, либо требовала большего пространства. Разбуженные переполохом рабы уже все были на ногах и работали, хотя некоторые выглядели так, будто вот-вот рухнут в ближайшем углу. Главная повариха, однако, бодрствовала и всем своим видом давала понять, что спать никому не позволит.

На кухне было тепло и уютно. За окнами до сих пор царила темнота, а на стенах плясали красные отблески огня. В воздухе витали приятные ароматы бульона, свежего хлеба и кофе. Чудесное место, чтобы посидеть и восстановить силы, прежде чем завалиться в постель, но Джейми, очевидно, считал иначе. Он остановился поговорить с поварихой — ровно столько, сколько требовалось из вежливости, — и в процессе добыл нам не только свежий пирог, посыпанный корицей и пропитанный топленым маслом, но и большую бутыль свежезаваренного кофе. Затем Джейми попрощался, стащил меня со стула, и мы вновь вышли наружу, где гулял прохладный ветерок умирающей ночи.

Джейми свернул на дорожку к конюшням, и я испытала странное чувство дежавю. Тот же свет и тающие на серо-синем небе звезды, легкое дыхание весны… По коже пробежали мурашки.

Но сейчас мы спокойно шли рядом, и на воспоминания накладывались тревожные запахи крови и гари. Мне казалось, что еще миг, и я толкну двери больницы, окунусь в жужжание флуоресцентных ламп и вонь лекарств вперемешку с чистящим средством для полов.

— Недостаток сна, — буркнула я себе под нос.

— Потом выспишься, саксоночка. — Джейми коротко встряхнулся, сбрасывая усталость, словно собака — воду. — Сперва нужно кое-что сделать.

Он переложил пирог в другую руку и взял меня под локоть, чтобы я вдруг не рухнула в капустные грядки.

Падать я, правда, не собиралась. Я всего лишь имела в виду, что недостаток сна вызывает у меня почти галлюцинаторное ощущение, что я в больнице. Будучи интерном, а потом врачом-стажером и одновременно матерью, я годами проводила в больнице долгие ночные смены и училась работать — причем работать хорошо, — несмотря на полное истощение. Теперь меня охватывало то же самое ощущение, когда простая сонливость уже прошла и наступило состояние неестественно повышенного бодрствования. Окружающая действительность была до боли яркой, начиная от восхитительного аромата пирога и заканчивая звуками пения из далеких жилищ рабов, шевелением колосков на овощных грядках у дорожки.

Мы свернули к конюшням. Нужно кое-что сделать, сказал Джейми. Вряд ли он о том, чтобы повторить вчерашнее представление. А если он хочет предаться более спокойному разврату с пирогом и кофе, то почему выбрал конюшни, когда есть гостиная?

Боковая дверь была не заперта; Джейми толкнул ее, и оттуда сразу пахнуло свежим сеном.

— Кто там? — произнес тихий глубокий голос из тени.

Роджер. Конечно, его ведь не было среди толпы в комнате Иокасты.

— Фрейзер, — ответил Джейми негромко, а потом завел меня в конюшню и закрыл дверь.

Я различила силуэт Роджера у дальних денников; тусклый свет фонаря сиял нимбом над копной темных волос.

— Как дела, Smeòraich?[73]

Джейми протянул ему бутыль с кофе. Роджер отпустил полу плаща, потянувшись за ней, и я заметила, как свободной рукой он сунул за пояс пистолет. Достав пробку, Роджер поднес бутыль ко рту и опустил через несколько мгновений с выражением полного блаженства на лице.

— Ох, боже, — шумно выдохнул он облачко пара. — Лучшего напитка я месяцами не пил.

— Вряд ли, — почти весело отозвался Джейми и, забрав бутыль, вручил Роджеру пирог. — Ну, как он?

— Сперва шумел, потом притих. Наверное, спит.

Уже принявшийся разворачивать пирог Роджер кивнул на денник. Джейми снял фонарь с крюка и поднял высоко над решетчатой дверцей. Я выглянула, но различила только скрюченную фигуру в дальнем углу.

— Мистер Уайли? — все так же негромко позвал Джейми. — Вы спите, сэр?

Фигура шевельнулась, зашуршав сеном.

— Нет, сэр, — послышался ледяной ответ.

Фигура медленно выпрямилась, и Филип Уайли поднялся на ноги, оттряхивая одежду.

На сюртуке не хватало несколько пуговиц, на плече, прямо по шву, зияла дыра, бриджи на обоих коленях были порваны, застежки сломаны, а чулки некрасиво сползли. Вдобавок Уайли явно получил в нос — на верхней губе и вышитом шелке камзола засохла кровь.

Однако, несмотря на пострадавшую одежду, его поведение ни капли не изменилось.

— Вы за это ответите, Фрейзер, клянусь богом!

— Как пожелаете, сэр, — невозмутимо согласился Джейми. — Но не раньше, чем получу от вас интересующие меня ответы. — Он открыл дверцу. — Выходите.

Уайли поколебался, не желая ни оставаться в деннике, ни выполнять приказы Джейми. Впрочем, я заметила, как он принюхался. Очевидно, уловил запах кофе, который и помог принять решение. Уайли вышел, гордо подняв голову. По пути, старательно глядя в сторону, миновал меня.

Роджер заранее приготовил два табурета и перевернутое ведро. Я выбрала последнее и скромно устроилась в тени, оставив Джейми с Уайли лицом к лицу. Роджер тоже отошел в тень и наблюдал за ними с интересом, поедая пирог.

Уайли с явным напряжением принял из рук Джейми бутыль кофе, но несколько больших глотков заметно поправили его самообладание. Наконец он шумно выдохнул, и черты его лица смягчились.

— Благодарю вас, сэр. — Уайли вернул бутыль с коротким поклоном и сел прямо, осторожно поправив парик, который не без потерь пережил ночные приключения. — Могу ли я поинтересоваться причиной этого… этого возмутительного обращения?

— Можете, сэр, — ответил Джейми, тоже расправляя плечи. — Я желаю узнать природу ваших