class="p1">Ушибленная щека пульсировала, во рту чувствовался неприятный привкус крови. Ныли глаза. По всему телу резко ощущался упадок чакры.

Он все еще не до конца понимал, как Данзо выбрался из Цукуеми и очутился у него за спиной. Это был не клон. Клона бы Итачи не спутал, он четко контролировал количество очагов чакры вокруг.

Гендзюцу?

Нет.

Пусть и с глазом Шисуи, но человек, не обладающий кровью и телом Учиха, не смог бы использовать весь потенциал краденного глаза.

И те люди из Корня, притаившиеся вокруг. Почему они спокойно наблюдали, как убивают их лидера, и не вмешивались? Все еще не вмешивались. Очевидно, потому что им был отдан соответствующий приказ. Непонимание происходящего не давало Итачи окончательно расслабиться.

Что-то не так.

Он гипнотизировал тело Данзо. По морщинистой коже лба старика от основания сюрикена стекала скупая капля крови.

Лишние печати. Потом Цукуеми. Бездействующий Корень.

Тело Данзо стало прозрачным и исчезло, словно призрак.

Не может быть. Эта техника…

Итачи резко развернулся, на ходу выпуская сюрикены. Данзо появился у него за спиной и как раз собирался атаковать, но теперь ему пришлось защищаться.

Изанаги. Но как?

Чакра после использования Цукуеми еще не начала как следует восстанавливаться, но на мелкое гендзюцу Итачи все же нашел. Лидер Корня отразил атаку и вновь невольно пересекся с ним взглядом. Да уж, совсем не пересекаться линией взгляда с врагом — это было искусство, и Данзо им так и не овладел до конца.

Итачи снова метнул сюрикены. Старик, переборов крайне слабое гендзюцу, все же сумел отразить их. Последний подкрученный сюрикен не ранил его, лишь рассек бинты на правой руке и те спали, обнажая неестественного цвета белую кожу.

Этого Итачи и добивался.

Из руки Данзо на него пялились выпученные шаринганы: от ладони и почти до плеча с обеих сторон. Сморщенная кожа вокруг них собиралась в складки. Из трагедии клана Учиха Данзо извлек немалую выгоду.

Как человек, не относящийся к клану, может настолько умело использовать такое количество глаз?

Данзо досадливо покосился на обнаженную руку. Он понял, что Итачи теперь в курсе, какой техникой его пытались обхитрить, и будет действовать разумнее.

Один, два… семь… девять... Он будет воскресать пока не использует все. Черт. Я просчитался и поставил себя в невыгодное положение. Цукуеми было ошибкой.

Итачи стиснул зубы и взглянул исподлобья на своего врага.

— Понял, значит? — произнес Данзо и усмехнулся. — Ты потратил много чакры, Итачи. Давай прекратим этот бой. Я не хочу убивать тебя, ты еще можешь принести пользу Конохе.

Понятно. Вот почему ты так решительно выступил против меня. У тебя много попыток, и ты уверен в себе.

Чакра понемногу начала восстанавливаться. Итачи быстро сложил печати.

Стихия Огня: Великий Огненный Шар!

Данзо не успевал убраться из-под атаки и вновь прикрылся земляным щитом. Огненный Шар раскололся на два и пронесся мимо него. Лесок вспыхнул на десятки метров вперед, а Анбу Корня, притаившиеся в том направлении, быстро ретировались. Итачи появился над Данзо и атаковал сверху. Они вступили в ближний бой.

Лидер Корня был опытен и закален в сражениях, но стар. Тело уже не служило ему так же исправно, как раньше. Он мог отдавать себя на эксперименты Орочимару, вживлять по всему телу чужие глаза, но его суставы износились, кости стали хрупкими, и сражаться в полную силу он уже не мог.

Итачи тоже был опытен, хоть и очень молод. Ему выпали насыщенные боями детство и юность, а сила шарингана не упускала и крохи информации, скрупулезно откладывая в памяти все, что попадалось на глаза. Однако разница с противником в полвека не давала ему преимущества. Итачи тоже чувствовал себя стариком: и морально, и физически. Самородок клана, одаренный поразительным талантом к искусству шиноби. Казалось, все лучшее, что передавалось из поколения в поколение в клане Учиха, накопилось и наконец выстрелило именно в нем.

Но была и обратная сторона.

Итачи исполнилось восемнадцать лет. По меркам гражданских, эти годы — как раз то время, когда человек только-только начинает жить и ему открываются двери во взрослый мир. Но его тело не способно было справляться с напором силы шарингана, выдерживать дух и амбиции хозяина. Итачи в свои восемнадцать чувствовал себя почти стариком, и особенно сильно охватывало его это чувство после использования Мангеке.

Например, сейчас.

В рукопашную лидер Корня явно проигрывал. Итачи, несмотря на раненный бок, был быстрее и подвижнее, и, если бы не ворованные глаза, Данзо пришлось бы совсем худо.

Данзо выпустил из рукава кунай и ударил его в грудь, но Итачи отвел удар, перехватил его руку и зажал подмышкой. Данзо мгновенно сообразил, что сейчас его будут убивать снова, и мешкать не стал. Он вскинул правую руку, и в Итачи выстрелили побеги мокутона: прямо в жизненно важные органы. Пронзили тело насквозь, продолжали разрастаться внутри, разрывать все ткани, которые попадались им на пути.

Мокутон! Так вот почему он справляется с таким количеством шаринганов… Сила Шодай-сама?

Итачи успел использовать замену, но Данзо об этом пока не знал. Растерзанное мокутоном умирающее тело держалось до последнего и наконец обернулось воронами. Данзо досадливо цыкнул и уперся левой рукой в одревесневшие побеги. Они хрустнули и отломились, освобождая его от ненужной тяжести.

Старик, жмурясь, отбивался от птиц. Он истратил много времени на то, чтобы разобраться с последствиями атаки, которая обернулась не в его пользу. Слишком много драгоценных секунд. А ведь ему еще предстояло вычислить, где скрывается противник.

Итачи же применил это время с пользой. Он появился у Данзо за спиной и вонзил ему в сердце кунай.

Могучее тело ослабло. Данзо, дрожа и захлебываясь кровью, рухнул на колени. На его ладони закрылись веки одного шарингана, так печально и нехотя, будто этим глазом за боем наблюдал некто из погибших Учиха и очень огорчился, что ему так и не суждено увидеть исход сражения.

Итачи сконцентрировался на своих ощущениях. Изанаги позволяло переписывать реальность. Ему нужно было уловить момент, когда реальность изменится, и засечь Данзо до того, как он атакует вновь.

Вот он. На пять часов!

Итачи обернулся и стал повторять за Данзо печати.

Крыса. Змея. Лошадь. Собака.

Они набрали в легкие воздуха и синхронно выдохнули друг в друга лезвиями Стихии Ветра. Едва завершив технику, Итачи сложил печати, швырнул сюрикены и тут же обернул их пламенем. Лезвия техник Вакуумной Волны столкнулись друг с другом и рассеялись, а за ними прорвались огненные сюрикены Итачи.

Данзо отмахнулся Стихией Ветра. Сюрикены вспыхнули еще сильнее,