Я отпускаю тетиву.

Страшный удар обрушивается на мою грудь. Лук выскальзывает из пальцев. Слышен стон команды. Я хватаюсь за стрелу…

Сине-белую стрелу.

Мне кажется, я слышу смех Умника. И, чувствуя, как кровь стекает из уголков рта, улыбаюсь в ответ. Вот, значит, какова была его тайна.

Хорошая шутка. Грандиозная. Из тех, над которыми боги хохочут до упаду, а потом усмехаются каждый раз, когда о ней вспоминают.

Мой противник падает так же, как и я. В итоге оказывается, что я сижу, прислонившись спиной к фальшборту, и смотрю на летящие абордажные крючья, на сближающиеся корабли, на искаженные в адских гримасах лица.

Вероятно, мы будем вечно дрейфовать в середине этого круга размером в милю, в плену у самих себя и собственных грехов.

Пытаться их искупить уже слишком поздно.

Этот рассказ – побочное продолжение романа «Нашествие Тьмы». Он был опубликован в антологии «Dragons of Darkness» под редакцией Орсона Скотта Карда, парном томе к «Dragons of Light». Майкл Уэлан создал совершенно потрясающую обложку, основанную на «Заточенных зубах», – которая в итоге стала обложкой к «Dragons of Light», так как художник, готовивший обложку, не сдал работу в срок. Уэлан также сделал прекрасную внутреннюю иллюстрацию, изображающую лорда Молота, которая появилась на обложках журнала и книги и которая теперь занимает почетное место в моей библиотеке.

I

На первый взгляд долина казалась райской. До этого снег и предательские ущелья погубили двух человек и пять животных.

Два дня спустя все мы жалели, что не остались в горах.

Ледяная буря налетела ночью. Снег покрыл землю слоем в дюйм и продолжал падать, обжигая мое лицо, обмораживая головы и плечи моих спутников. Идти было невероятно сложно. Еще до полудня нам пришлось прикончить двух сломавших ноги мулов.

Лорд Молот невозмутимо ехал верхом на красноглазом жеребце, неумолимо увлекая нас на северо-восток. Лед лежал на его капюшоне, плечах и полах плаща, свисавших с крупа коня. Даже природа редко нарушала полную черноту его одеяния.

Ветер бил в лицо, кусая и царапая, словно миллион насмешливых демонов, обжигая легкие.

Тянувшийся от горизонта до горизонта неизменный унылый вид терзал душу. Даже Тень и неугомонный Ченит следовали за лордом Молотом в напряженной тишине.

– Мы превращаемся в армию призраков, – пробормотал я брату. – Становимся такими же, как Молот. И как только хариши такое выдерживают?

Я не оглядывался, полностью сосредоточившись на каждом шаге.

Ченит пробормотал что-то в ответ, но я не расслышал. Парень начинал понимать, что приключения выглядят забавными лишь в воспоминаниях и небылицах.

Один мул поскользнулся и с ревом и брыканием полетел вниз, увлекая за собой старого Тоамаса, который скатился по льду в неглубокое озеро, еще не успевшее замерзнуть.

Лорд Молот остановился. Он не оглядывался, но точно знал, что произошло. Тень взволнованно обежала вокруг него, затем устремилась к Тоамасу.

– Лучше помоги, Уилл, – пробормотал Ченит.

Я уже бежал за ним.

Я не знал, почему Тоамас присоединился к экспедиции лорда Молота. Ему было уже за шестьдесят. Люди в его возрасте обычно проводили зиму, рассказывая внукам сказки про Эль-Мюрида, гражданскую и Великие Восточные войны. Но Тоамас рассказывал свои истории нам и пытался что-то доказать самому себе.

Он был крепким стариком. Он преодолевал Зубы Дракона легче многих спутников, а это были самые неприступные горы из всех созданных богами.

– Тоамас, ты цел? – спросил я.

Ченит присел рядом со мной. Тень поднялась и положила руки нам на плечи. Подошли Брэнди, Расс и другие кавелинцы. Наше маленькое войско разбилось на группы по народному признаку.

– Кажется, ребра, Уилл. Мул угодил мне по ребрам, – судорожно выдохнул он.

Я взглянул на его рот:

– Крови нет. Хорошо. Легкие наверняка целы.

– Вы что, придурки, целую неделю собираетесь об этом трепаться? – бросила Тень. – Помоги человеку, Уилл.

– Ты так красиво изъясняешься, Тень. Нам стоило бы пожениться. Давай поднимем его, Ченит. Возможно, он просто ушибся.

– Мои ребра, Уилл. Они наверняка сломаны.

– Возможно. Давай, старый лесовик. Попробуем.

– Лорд Молот говорит, чтобы мы его несли, если придется. Сегодня нужно пройти еще восемь миль. Или больше, если круг неживой.

Голос Тени звучал скрипуче и глухо, словно старая железная петля, которую не смазывали целую жизнь. Она поспешила вернуться к своему хозяину.

– Кажется, я влюбился, – прощебетал Ченит.

– Восемь миль, – проворчал Брэнди. – Какого дьявола? Эта сволочь пытается нас прикончить.

Ченит рассмеялся. Смех его казался призраком обычного звонкого хохота.

– Тебе не стоило наниматься, Брэнди. Он предупреждал, что будет тяжело.

Брэнди отошел в сторону:

– Спокойно, Ченит. За этого парня стоит волноваться, когда он перестает ворчать.

– Лучше бы он успокоился, Уилл. Я не слышал от него ни одного доброго слова с тех пор, как мы познакомились.

– В таком деле приходится знакомиться со всякими. Готов, Тоамас? – спросил я.

Мы подняли старика на ноги, и Ченит стряхнул с него воду, которая на руке сразу превращалась в лед.

– Справлюсь. Надо идти, а то я замерзну.

Шатаясь, он двинулся в сторону колонны. Ченит оставался рядом, готовый подхватить его, если упадет.

Остальные безучастно наблюдали за нами. Не то чтобы случившееся вообще их не волновало – Тоамас был любимцем, исповедником, советчиком и учителем для многих. Они просто слишком устали – и люди, и животные.

Брэнди дал Тоамасу копье – вместо посоха. Мы выстроились друг за другом. Тень заняла свое место у левого стремени лорда Молота, и наше оборванное маленькое войско из тридцати восьми бездомных жертв войны снова двинулось в путь.

II

Лорд Молот слегка нас пугал… Да что я говорю? Он был дьявольски страшен. В нем было почти семь футов роста. Его конь был настоящим чудовищем. Он никогда не разговаривал, все разговоры вела Тень.

Жеребец лорда был угольно-черным. Черными были даже копыта. Лорд Молот одевался в черное. Руки его всегда оставались в перчатках. Никто из нас не видел даже дюйма его кожи. Он не носил украшений. Его полная бесцветность внушала ужас.

Он скрывал даже лицо. Или – особенно лицо…

Ехал он всегда выпрямившись, глядя перед собой, и возможностей заглянуть ему под капюшон не находилось. Но в любом случае там ничего нельзя было увидеть, кроме черной железной маски, походившей на симпатичного мужчину с жесткими чертами лица. Кто знает, может, за ней никого и не было. В маске имелись едва заметные щели для глаз, носа и рта, сквозь которые ничего невозможно было разглядеть.