Мое внимание привлек звук неуклюжих шагов. Старик вышел вперед, хотя я не мог понять, как ему это удалось. Он стоял, облокотившись о борт, пока мы поднимались и опускались на водяных горах. Казалось, его это нисколько не беспокоит.

От волнения я не мог даже опорожнить желудок.

– Сможешь? – наконец спросил он. – Рулевого?

Я пожал плечами:

– В такой шторм? Не знаю. Попробую.

Все что угодно, лишь бы завершить погоню и вывести «Дракон» из серого морского ада. Я знал, что Старик не отступит, пока мы не прикончим добычу.

– Жди моего сигнала.

Он вернулся на корму, совершив столь же эпическое путешествие. По мере того как сгущалась темнота, он все ближе и ближе подводил «Дракон» к тролледингцу, намереваясь поравняться с ним.

Драккар поднялся на гребень волны. Старик подал сигнал. Я выпустил вторую свою лучшую стрелу.

Но ободка на ней не было. Дрожа на ветру, она не смогла попасть точно в сердце.

Рулевому предстояло утонуть вместе с остальными.

Лишившись управления, тролледингец развернулся боком к волне, проваливаясь в очередную впадину.

Он пережил одну волну, но следующая его поглотила.

Одна стрела. Всего лишь одна метко пущенная смертоносная стрела – и дело было сделано. Остальное закончит ужасное, ужасное море.

Теперь мы могли сосредоточиться на собственном выживании. А я мог рассчитывать на передышку от беспрестанного рева и качки.

VIII

Спокойного плавания пришлось ждать долго. Сперва мы вынуждены были дожидаться затишья, прежде чем сменить курс, поскольку нам совершенно не хотелось разделить судьбу корабля северян. Затем мы снова ушли в шторм, борясь с ветром, не менее жестоким, чем волны. Мы продвигались очень медленно, и прошло три мучительных дня, прежде чем преодолели завесу дождя и снова увидели сушу и спокойный океан.

Точность расчетов Старика оказалась поразительной. Он вывел нас всего в двух лигах к югу от Кровавого мыса.

Но каравелла, которую мы отчасти надеялись застать все еще на плаву, исчезла. У нас не было никаких шансов с ней покончить.

– Тор, наверх! Быстро! – прорычал Старик, подозрительно вглядываясь в даль.

Кто-то за нами следовал – другого объяснения не было. Каравелла не села на мель, а женщины, будучи придворными дамами, вряд ли сумели бы увести ее далеко. Итаскийцы, которых вызвала береговая охрана? Возможно.

Они вполне могли болтаться где-то рядом.

Началась работа. «Дракон» основательно потрепало – обшивка протекала в сотне мест. Она проломилась на носу после того, как мы таранили тролледингца, а несколько дней в бушующем море лишь добавили ей повреждений. Такелаж выглядел так, словно на нем устроили безумную войну армии пьяных пауков. Повсюду болтались оборванные канаты, разорванные паруса, сломанный рангоут. Нужно было снять бизань-мачту и поставить запасную. Запасных частей у нас на борту хватало, но новые уже пришлось бы захватывать с очередной жертвы.

И припасы. С фрейландской каравеллы мы взяли не так уж много. «Интересно, что стало с бочонком, который добыл Вельбот?» – подумал я. Вряд ли он утащил его с собой за борт.

Хороший знак. Когда у меня морская болезнь, я не беспокоюсь из-за спиртного.

Мы сняли бизань-мачту и половину такелажа, повсюду были разбросаны паруса – работа для Мики.

Самая подходящая минута.

И враг явился.

Как всегда, первым его увидел Тор. Корабль вышел из бушевавшего над мысом шторма.

– Вижу галеон, – сухо объявил он. – Двести пятьдесят тонн, флаг военного флота Итаскии.

– Готовься к бою, боцман, – столь же спокойно ответил Колгрейв. – Материалы для ремонта оставь на палубе. – Он начал подниматься на корму. – И посмотри, может, найдется еще.

Наступила моя очередь.

– На берегу кто-то подает сигналы. Похоже на зеркала.

По всему побережью вспыхивали яркие отблески.

– Береговая охрана. Они вызовут всех из Портсмута. – Колгрейв продолжил утомительный подъем.

Мы не стали тратить время, пытаясь сбежать. В нашем состоянии это было безнадежно. Приходилось сражаться, рассчитывая на сказочную удачу.

– На одном из них может быть человек триста-четыреста, – пробормотал Барли, проходя мимо с ведром грога.

Он был дико напуган – того и гляди уничтожит их всех в одиночку.

– Парус! – крикнул кто-то.

Из замаскированной бухты вышло маленькое, похожее на шлюпку суденышко с треугольным парусом. Никакой угрозы оно не представляло.

– Курьерская шлюпка, – сказал Толстяк Поппо, который в свое время служил в итаскийском флоте. – Они будут наблюдать за происходящим, а потом доставят отчет в Адмиралтейство.

Мы, последователи мечты безумного капитана, не слишком любили друг друга, но были одной командой. И мы приготовились к бою, не теряя время.

Итаскиец шел на нас, словно собираясь протаранить.

И это было действительно так! Он совершал самоубийственный маневр, а ждавшая рядом курьерская шлюпка, если потребуется, подберет выживших.

Старик навалился на главный топсель и штормовой шпринтов, обеспечивая пространство для маневра, и в точно рассчитанное мгновение уклонился от удара.

Галеон пронесся мимо столь близко, что мы могли бы прыгнуть на его палубу. На нем полно было моряков. Снайперы на мачтах осыпали меня дождем арбалетных стрел.

Откинувшись назад, я громко расхохотался. Все их усилия привели к тому, что они лишь оцарапали мой правый сапог.

Каждая моя стрела приканчивала офицера Короны. Наши матросы пустили им кровь градом дротиков.

Весь их план заключался в том, чтобы протаранить нас. Они ушли прочь, словно не зная, что делать дальше.

С шлюпки подавали сигналы флажками. Этого шифра Поппо не знал.

– Они еще вернутся, – предсказал Святоша. Впрочем, для этого не требовалось быть пророком.

Они убирали паруса, готовясь развернуться. И на этот раз уже не намеревались промчаться мимо, словно бешеный бык.

– Найдите мне какие-нибудь стрелы! – потребовал я. – Тор…

– Сейчас, – пообещал боцман, не отрывая взгляда от итаскийца.

Я коснулся рукоятки абордажной сабли. Прошло немало времени с тех пор, как я пользовался ею в последний раз, но ожидал, что на этот раз мне без нее не обойтись. Нужно было захватить галеон и забрать свои стрелы – и добраться до их грога. Итаскийцы всегда возили его запас.

Пока что удача нас не покидала. Жертва оказалась лишь одна – Малыш, который снова свалился с реи. Его лишь оглушило, и его жизни наверняка ничто не угрожало.