Мне трудно было держать себя в руках. Ярость и ненависть к колдуну боролись с невыносимой жалостью к Дакосте. Я усиленно пыталась перенаправить эти чувства в нужное русло, чтоб они не замутили голову и не ослабили дух, а дали мне дополнительные силы. Но это было нелегко. Чувство беспомощности овладело мной. Я не знала, как помочь ему, как спасти своего товарища, которого сейчас медленно и мучительно убивали у меня на глазах. Я снова готова была возопить к Небесам, к Светлым Богам, к Фарги, к Джулиану… К кому угодно, лишь бы это прекратилось. Я даже пыталась звать их, каждого по очереди и всех вместе, но чуда не произошло.

Дакоста задохнулся и выгнулся на помосте. Его дыхание с хрипом вырывалось из груди. Взгляд на какой-то миг стал более осмысленным. Кажется, колдун отпустил его, но лишь для того, чтоб сообщить о новой пытке.

— Ты думаешь, что дошёл до глубин боли? — спросил Франческо, глядя на него. — Но это лишь начало. Этот путь бесконечен. Сейчас, ты узнаешь, что такое Проклятие Чёрной Руки…

— Подожди… — Дакоста тяжело приподнялся, опираясь на одну руку, а другую протягивая в мольбе. — Я уже давно сдался… Я сделаю всё, что ты хочешь… Дай мне шанс.

— Ты в отчаянии… — сладко улыбнулся колдун и хищно взглянул на Вербицкого.

— Да… — опустил голову Дакоста. — Я в отчаянии…

Этот безумный поединок длился слишком долго, как показалось Хоку. Ведьма носилась по стенам, кувыркалась и бросалась на него с самых неожиданных сторон. Он был на грани, плохо соображая, что происходит. Отпустив инстинкты и напрягая последние силы, он стремительно реагировал на каждый удар и каждую атаку. Он казался себе диким зверем на развалинах, сцепившимся с древним демоном. Он наносил стремительные и точные удары обоими кинжалами, но за каждый удар он расплачивался ранами. Тия выла и хрипела, она изрыгала проклятия, и её когти разбрызгивали по камням капли его крови. Но, стиснув зубы и рыча от боли и ненависти, он не давал ей передышки, пока в какой-то момент не почувствовал, как её стальные когти глубоко вонзились в его плечи. Он замер, глядя в её глаза с расширившимися до чёрных провалов зрачками, из которых уходила жизнь. Оба его кинжала до рукояток вошли в её грудь. И тут он опомнился.

— Кто ищет меня? — закричал он, опуская её на пол. — Кто меня ищет?

Но она была уже мертва, её когти скользнули обратно в пальцы, и руки бессильно упали на неподвижное, истерзанное тело.

Хок упал рядом на колени, чувствуя бесконечную усталость. Он осмотрелся. До двери было всего лишь несколько метров. Сейчас эти люди придут и добьют его. У него не было сил, даже чтоб просто добраться до какой-нибудь ниши и спрятаться от них. Впрочем, это бесполезно, его найдут и убьют.

С этой мыслью он провалился в забытьё.

Очнулся он оттого, что что-то мягкое с урчанием тёрлось о его щёку, и жалобный детский голосок умолял:

— Папа, папочка, не умирай…

Он напряжённо пытался вспомнить, когда успел обзавестись ребёнком. Потом до него дошло. С трудом повернув голову, он открыл глаза и встретился взглядом с другими глазами, голубыми, огромными и полными слёз.

— Уходи, Киса, — прошептал он. — Слышишь…Они идут за мной… Они убьют тебя.

— Нет, — замотал лохматой головой кот. — Киса не даст убить папу. Киса защитит папу!

И в этот момент двери заскрипели. Киса гневно загудел, распушился и, вспрыгнув на грудь Хока, выгнул спину дугой.

Юный стражник опасливо открывал дверь, чтоб поторопить Жрицу, но, заглянув в святилище, он заголосил от ужаса и кинулся бежать прочь. Его командир, тревожно взглянув на промчавшегося мимо постового, достал бластер и решительно направился к дверям. Уже подходя, он услышал жутковатое гудение, прерываемое низким воем. Он осторожно заглянул в щель между створками и замер, как вкопанный.

На полу лежали рядом два окровавленных тела. Одно из них принадлежало Жрице, другое — тому, кого вели к ней. Из груди Жрицы торчали рукоятки двух кинжалов, но на груди второго тела сидело что-то жуткое.

Это страшное и мерзкое существо, представляло собой раздувшийся, покрытый всклоченной шерстью шар, который держался на коротких мощных лапах. Эти лапы медленно перебирали ужасными искривленными, как крючки, когтями. Но самое страшное было не это. У этого существа имелась огромная, вытянутая от уха до уха пасть с острыми белоснежными клыками и два кошмарных, мерцающих адским пламенем глаза, которые с голодным нетерпением впились в стражника. Пасть демона раскрылась, от чего его оскал стал ещё ужаснее, и из неё послышалось хриплое, исполненное плотоядного нетерпения шипение:

— Иди сюда, вкусный!..

Стражник в ужасе захлопнул дверь.

— Куда? — раздался из-за неё гнусавый гневный вопль. — Ко мне, еда!

Стражник замер, потом развернулся и быстро, едва не переходя на бег, устремился к выходу в зал. О том, чтоб войти и забрать голову жертвы, не было и речи. Должно быть, последний ритуал слишком хорошо удался Жрице. Он и раньше слышал, что она молится совсем не тому божеству, которому молятся все. На сей раз её услышали. Жертва досталась тому, кому предназначалась.

— На площадь! — скомандовал старший, направляясь в катакомбы. — Мы должны обо всём доложить, — и не сдерживаясь более, припустил бегом.

— Иди сюда, бифштекс с кровью! — завывал Киса, вытанцовывая танец смерти на груди Хока.

— Слезай, поросёнок, — простонал Хок и закашлялся.

— Да, папа, — Киса тут же спрыгнул и тревожно заглянул ему в глаза. — Извини, Киса тебя не очень?.. Киса должен был его напугать… Это всегда действует.

— Вижу…

Хок осторожно ощупал себя. Кроме ран на плечах, остальные, похоже, были поверхностными. Но кровь лилась из них едва не рекой. Он опустил руку на пояс. Аптечки не было.

— Что? Что Кисе делать? — суетился рядом кот. — Как Киса поможет папе?

— Ищи аптечку, — Хок снова откинулся на пол. — Полукруглый подсумок, где-то здесь, в зале… Быстрее, пока я не лишился чувств.

Киса тут же умчался прочь. Из последних сил Хок удерживал себя в сознании. Ему нужно было успеть сделать инъекцию, иначе он впадёт в забытьё и истечёт кровью.

Киса появился спустя несколько минут. Он пятился, таща за собой подсумок, который был слишком тяжёл для него.

Под жалобные причитания кота, Хок открыл подсумок, достал оттуда голубой контейнер аптечки. Крышка с тихим щелчком отскочила, и он непослушными пальцами вытащил из гнезда нужный инъектор и приложил его к шее. Последним усилием он нажал на кнопку. Лёгкая жгучая боль ударила под кожу, в глаза бросились сотни сияющих звёзд, и снова всё вернулось на место. В голове просветлело. Хок приподнялся и сел. Теперь у него было время, чтоб остановить кровь и обработать раны.

— Я в отчаянии, — повторил Дакоста. — У меня нет больше сил, чтоб сопротивляться. Я слишком слаб.

— И ты хочешь жить, — констатировал колдун.