смогла разглядеть странные предметы, к которым прикасалась в темноте.

— О! — задыхаясь, прошептала она. — О! О, отец!

Она удивила Изгримнура, внезапно расплакавшись. Герцог попытался ее успокоить, но она рыдала, не в силах остановиться. Она не могла рассказать ему о причине, лишь повторяла, что слова Изгримнура напомнили ей о смерти матери. Это была жестокая полуправда, хотя она и не собиралась его обманывать: когда Мириамель отползла подальше от костра, герцог пребывал в беспомощном смятении и винил себя в ее горе.

Продолжая всхлипывать, Мириамель завернулась в одеяло, смотрела на звезды и размышляла. Неожиданно оказалось, что ей следовало очень о многом подумать. Никаких особенно важных изменений не произошло, и одновременно все стало совершенно другим.

И перед тем как она сумела заснуть, к ней снова пришли слезы.

Утром пошел снег, он не слишком мешал лошадям, но Мириамель почти весь день мерзла. Стеффлод оставался медленным и серым, похожим на расплавленный свинец, и ей почему-то казалось, что самый густой снег идет над рекой. В результате поля на дальнем берегу были более темными, чем на ближнем, и у Мириамель возникла иллюзия, что Стеффлод притягивает снег, как магнитная руда кусочки железа в кузнице Рубена Медведя.

Земля начала подниматься вверх, и во второй половине дня, когда свет стал меркнуть и они ехали в сгущавшихся сумерках, перед ними возникли холмы. Деревья здесь встречались так же редко, как и по берегам озера Тритинг, а ветер оставался холодным и резким, но Мириамель испытала облегчение из-за того, что местность вокруг изменилась.

В тот вечер они поднялись высоко в горы, перед тем как разбить лагерь, а когда встали утром, увидели, что их пальцы и носы стали ярко-розовыми, и отряд задержался у костра дольше обычного. Даже Камарис сел в седло с явной неохотой.

Снегопад стал слабее, а к концу утра и вовсе прекратился. К полудню солнце уже ярко сияло из-за туч, и его лучи огненными стрелами устремлялись вниз. А когда они добрались до вершины горы, туч стало больше, и они принесли холод и легкий дождь.

— Принцесса! — крикнул Изгримнур. — Смотри!

Он ехал впереди маленького отряда, чтобы предупредить остальных о возможных опасностях во время спуска: легкий подъем не гарантировал столь же спокойной дороги вниз, и герцог не хотел рисковать в незнакомой местности. Охваченная страхом и воодушевлением, Мириамель направилась к нему, а Тиамак наклонился вперед, пытаясь увидеть то, что заинтересовало Изгримнура. Герцог находился в конце небольшой рощи и указывал рукой куда-то вперед, в промежуток между стволами.

— Смотрите!

Впереди раскинулась широкая долина, зеленая чаша с белыми пятнами. Несмотря на легкий дождь, у них возникло ощущение неподвижности — казалось, даже воздух застыл. В центре, посреди наполовину замерзшего озера, возвышалась огромная каменная гора, словно мантией укрытая зеленью и снегом. Косые лучи света заливали западную сторону склона, приглашая усталых путников. А над вершиной в небо поднимались сотни полосок дыма.

— Благодарение богу, что это? — удивленно спросил Изгримнур.

— Я думаю, место из моего сна, — пробормотал Тиамак.

Взволнованная Мириамель обхватила себя руками. Огромный холм показался ей слишком настоящим.

— Надеюсь, это хорошее место и мы найдем Джошуа и остальных.

— Кто-то там живет, — сказал Изгримнур. — Посмотрите на костры!

— Поехали! — Мириамель пришпорила лошадь. — Мы доберемся туда еще до наступления ночи.

— Не нужно так спешить. — Изгримнур направил скакуна вслед за принцессой. — У нас нет уверенности, что там именно Джошуа.

— Я охотно сдамся кому угодно, если они позволят мне сесть к огню и обеспечат теплую постель, — ответила Мириамель через плечо.

Камарис, который оставался в арьергарде, остановил лошадь между деревьями и посмотрел в долину. Его длинное лицо не изменило выражения, но он довольно долго оставался на месте, прежде чем последовал за своими спутниками.

Хотя было еще светло, когда они добрались до берега, люди, которые вышли их встречать, держали в руках зажженные факелы — и огненные цветы отражались желтым и алым на черной глади озера, когда лодки медленно скользили, лавируя между льдинами. Изгримнур сначала решил держаться подальше от воды, соблюдая осторожность, но, как только первая лодка коснулась берега, он узнал мужчину с желтой бородой и с радостным криком соскочил на землю.

— Слудиг! Клянусь богом, именем Эйдона, я тебя благословляю! — Его вассал спрыгнул в воду и быстро выбрался на берег.

Прежде чем он успел преклонить колено перед герцогом, Изгримнур схватил его и прижал к широкой груди.

— Как дела у принца? — воскликнул Изгримнур. — Как моя леди жена? И мой сын?

Хотя Слудиг и сам отличался крупным телосложением, ему пришлось сначала высвободиться из объятий герцога и перевести дыхание, прежде чем он заверил Изгримнура, что все хорошо, хотя Изорн уехал по приказу принца. Герцог Изгримнур тут же станцевал короткий, неуклюжий и радостный танец.

— А я вернул принцессу! — заявил герцог. — И не только! И не только! Веди нас! Это так же замечательно, как Эйдонманса!

Слудиг рассмеялся.

— Мы ждем вас с самого полудня. Джошуа сказал: «Спустись и выясни, кто это такие». Думаю, он будет очень удивлен! — Слудиг быстро организовал погрузку лошадей на баржу, потом помог Мириамель забраться в лодку.

— Принцесса. — Его прикосновение было теплым, когда он усаживал ее на одну из скамей. — Добро пожаловать в Новый Гадринсетт. Ваш дядя будет счастлив вас видеть.

Солдаты, прибывшие вместе со Слудигом, с огромным интересом рассматривали Тиамака и Камариса, но риммер не позволил им терять времени, и очень скоро они уже плыли обратно между льдинами.

На другом берегу их ждала повозка, которую тащила пара недовольных быков. Когда все пассажиры уселись, Слудиг стегнул одного из быков, и повозка со скрипом покатила по вымощенной камнями дороге.

— Что это такое? — Изгримнур наклонился в сторону, пытаясь разглядеть бледные камни.

— Дорога ситхи, — с гордостью ответил Слудиг. — Вообще, очень древнее место, которое им принадлежало. Они называют его «Сесуад’ра».

— Я о ней слышал, — прошептал Тиамак Мириамель. — О ней говорится в легендах, но я понятия не имел, что дорога существует и находится на скале, которую мне показала Джелой!

Мириамель тряхнула головой. Ее мало интересовало, куда ведет дорога. С появлением Слудига она почувствовала, как с ее плеч свалилось тяжкое бремя; только теперь она поняла, как сильно устала.

Мириамель обнаружила, что кивает в такт движению повозки, и попыталась бороться с накатившей волной дремоты. Им навстречу бежали дети, которые со всех сторон окружили повозку, что-то громко кричали и пели.

К тому моменту когда они добрались до вершины горы, вокруг собралась большая толпа. Мириамель обнаружила, что такое количество людей вызывает у нее тошноту;