– Ах вы, сволочи, – я подняла с земли камушек и с силой швырнула в воду. – Как имя забирать – так вы первые, весело вам, да?.. А как помогать – так прячетесь?

Алина подошла, тронула меня за плечо.

– Может, сначала по-хорошему попросим, а?

Солнечный свет пробивался сквозь крону, и редкие блики плескались на мутной водной поверхности, покрытой сухими листьями, мелкими ветками да всяким лесным сором. Я остановилась, чтобы не намочить ноги, опустила руки в воду.

– Хозяин реки, выйди к нам, пожалуйста! Эй, Хозяин реки! Выйди, нам нужна твоя помощь! Хозяин реки, прошу тебя… Черт возьми, вы обещали помогать или нет!

– Женя, – в голосе Алины слышался упрек. – А вдруг он обидится и не придет? Или… может, в Вороше уже нет водяного? Помнишь, вы же с Арисом говорили, что весь этот народ в Заповедном лесу прячется?

Об этом я не подумала… Но Вороша течет у самого Заповедного леса, вряд ли ее оставили без присмотра. Я повторила вежливый вариант просьбы о помощи еще несколько раз, добавив к нему, что именно нам нужно и зачем, и беспомощно смотрела на собственное мутное отражение.

Может, меня не слышно? Вороша большая, а здесь слишком мелко.

Скинув обувь, я прошла немного вперед, где воды было уже по колено. Мысленно повторила просьбу и огляделась. Никого. Кроме Алины и Андрея, оставшихся на сухом.

Так услышали или нет? Хоть бы прислали кого…

– Женя, смотри! – крикнула Алина.

К нам плыла русалка, ее макушка едва виднелась над поверхностью, длинные волосы чудом не цеплялись за ветви торчащего из воды густого кустарника.

– Наконец-то!

Дочь реки подплыла ближе и прыгнула на меня. Я успела увидеть перекошенное страшной гримасой лицо, синюшную кожу в язвах, безумный взгляд, и, потеряв равновесие, упала в воду.

Острые пальцы впивались в горло, русалка держала с нечеловеческой силой, прижимая ко дну. Легкие жгло, я вырывалась, пыталась оторвать от шеи цепкие руки. Кожа русалки под моими пальцами слазила пленкой. Воздуха не хватало.

Надо же, как глупо… Арис так и не дождется…

Хватка ослабла, опомнившись, я оттолкнула русалку, и тут же кто-то поднял меня, поставив на ноги.

– Скорее! – Андрей стоял рядом с толстой ивовой веткой в руках. – К берегу!

Повторять дважды ему не пришлось. Покачиваясь и кашляя, я, как могла быстро, пошла к суше. Алина бросилась мне навстречу. Надо было крикнуть ей, чтобы осталась на месте, но я не смогла произнести ни слова, и когда подруга подхватила меня под локоть, между нами и берегом из воды поднялась еще одна русалка. Ее кожа, грязная до черноты, была покрыта волдырями, в глазах – все то же безумие.

– Что с ними? – прошептала Алина.

Вот это меня интересовало в последнюю очередь. Тем более что к Андрею, стоящему за нашими спинами и вооруженному дровенякой, подбирались еще три русалки, а у колючего куста акации вынырнул утопленник с синим лицом и заплетенными в тощие косички волосами. Его распухшие пальцы сжимали саблю.

Алина вцепилась в мою руку, Андрей молча перехватил палку поудобней – все понимали, что до суши нам не добраться. Если только не случится чудо.

«Всемил! – позвала я. – Всемил, помоги!»

– Прочь!

Знакомый голос, плеск воды. Серебристая вспышка клинка.

– Леон! – вскрикнула Алина.

Обезумевшие дочери реки шипели по-змеиному, нападали, отчаянно пытаясь схватить человека, утащить на дно, но тяжело падали под ударами зачарованного меча. Утопленник связываться с Леоном не захотел, тихонько ушел под воду. Мы с Алиной и Андреем побежали к берегу, и лишь оказавшись на сухой траве, я позволила себе упасть на четвереньки, откашляться. Из носа все еще капала вода, гудело в ухе. Бледный Леон, опустив меч, обнимал мокрую Алинку, Андрей стоял рядом, опершись о дерево. Я подняла голову, встретилась взглядом с сыном воеводы:

– Как же ты вовремя…

Не успев обсохнуть, Андрей отправился в город – предупредить, чтобы никто в воду не заходил. А мы втроем, развесив на ветках мокрую одежду, сидели на бревнышке под липой. Подруга осталась в рубашке, а я в одном белье. Леон сперва тактично отворачивался, а потом махнул рукой – после пережитого испуга нам всем было не до смущения.

Молчали долго. О чем думал сын воеводы, я догадывалась: он действительно успел вовремя. Несколькими минутами позже – и, верно, нашел бы трех свежих утопленников. А может и не нашел бы – вон, иштранца русалки за собой таскали…

О чем думала Алина? Не знаю, да о чем угодно…

А я злилась. Злилась, что мне так и не ответили. Переживала за Всемила, который неизвестно куда пропал и не отзывался. И опасалась, что сегодняшнюю, пусть и неравную, схватку с обезумевшими жителями реки мне еще вполне могут вспомнить, как вспомнили Арису случайную царапину на щеке Ульяны.

Странный шелестящий звук заставил меня прислушаться. Доносился он с реки, Леон, взяв свой зачарованный меч, подошел к самой воде, постоял, пытаясь понять, что происходит, а потом вдруг обернулся резко.

– Бежим!

Испуга в его голосе я не услышала, но тут же вскочила, наспех натянула штаны и, схватив остальные вещи, бросилась следом за друзьями.

– Скорее! – подгонял Леон. – Скорее, к лошадям!

– Что случилось?

Мы выбежали на дорогу, Леон забросил Алинку в седло и обернулся ко мне. Как ни странно, он улыбался.

– Ты дозвалась.

Мы мчали во весь опор. Вцепившись в уздечку, я думала только о том, как бы не упасть. Обернуться рискнула лишь единственный раз, и увидела, как выплеснула вода из рощи на дорогу, как закачались, зашелестели ветвями деревья. Птицы испуганно галдели в небе над зелеными кронами, где-то на околице города заскулили собаки.

Хотелось надеяться, что Хозяин реки правильно понял мою просьбу и не собирался затопить заодно и Вереш.

– За мной! – долетел до меня голос Леона. – Женя, поворачивай!

Мы свернули на улицу и, остановившись между рядов низеньких заборов, смотрели, как высокими волнами прибывает на луг вода, заливая низину, разбивая берег узкого ручейка, вившегося среди травы… У кого-то на лугу паслись козы. Животных подхватило, закружило в каламутной воде, и сквозь громкий плеск доносилось жалобное меканье. Люди повыбегали из домов и смотрели – кто молча, кто причитая – как зеленый луг от околицы и почти до самого леса превращается в болото. Вода подобралась к самой кольцевой дороге, лизнула обочину и не пошла дальше, оставив город нетронутым.

– Да, да, да! У нас получилось, получилось!

Спрыгнув на землю, мы с Алинкой радостно прыгали и обнимались, ничуть не стесняясь того, что могут подумать многочисленные зрители про двух сумасшедших колдуний. А потом подруга обняла Леона – и он ее не отпустил. Влюбленные целовались, тесно прильнув друг к другу, а я, отойдя в сторонку, смотрела туда, где над почерневшей верхушкой ближайшего холма поднимался в ясное небо сизый дым, и думала о том, что до вечера осталось совсем немного.