ожила и на карачках добралась до стола. Оперевшись о него, она встала. Её шатало, лицо заливала кровь.

Стас заканчивал писать стишок. Он не реагировал ни на кого и ни на что. Костя сделал шаг к нему, но вдруг увидел нож. Лезвие влажно поблёскивало, и с него капала кровь. Нож висел в воздухе, будто его держал невидимый человек. Костя не успел отпрыгнуть, нож метнулся к нему и вонзился в бок, тело ожгло болью. Иваныч, увидев это, выхватил из кобуры под мышкой пистолет и несколько раз пальнул в пустоту, туда, где мог бы стоять человек с ножом.

Антипов, дико завизжав, побежал к выходу, споткнулся и упал. Вслед ему взметнулись несколько карт, будто томагавки, и ударили его в спину. Стол подпрыгнул и перевернулся, оттолкнув Захарову и опрокинув её на пол.

Нож всё так же висел в воздухе, невидимка будто размахивал им в разные стороны. Спустя несколько мгновений он полетел к мальчику, сидевшему в углу. Иваныч выпустил в невидимку всю обойму. Он выбросил пистолет, схватил валявшуюся под ногами доску и ударил по ножу. Лезвие, блеснув в воздухе, упало на пол, но почти сразу «невидимка» «поднял» его и, сделав резкий выпад, всадил нож под рёбра Иванычу. Тот охнул и сел на пол, выронив доску. Ловя ртом воздух, как попавшая на берег рыба, он отползал к стене, а нож висел в воздухе в сантиметре от его лица.

Костя попытался помочь Иванычу, но не удержался и свалился рядом. Боль в боку разлилась атомным взрывом.

На ногах остался только сын Захаровой. Он закончил писать стих на стене, повернулся к своему товарищу, скулящему в углу и пристально глядя на него, улыбнулся. Нож, едва не располосовавший лицо Иваныча, как б нехотя отлетел в сторону и, тускло сверкая, стал медленно приближаться к забившемуся в истерике подростку.

Костя нащупал пальцами карту. Поднёс её к глазам и увидел, что это всё тот же джокер. В отчаянии, и уже не соображая, что делает, он дёрнул её обеими руками, разорвав на две половинки. Сложив их, рванул ещё раз, затем ещё и ещё. Когда он пришёл в себя, то увидел, что превратил эту карту в мелкие клочки.

Невдалеке что-то звякнуло о пол.

— Всё, — услышал Костя хриплый голос Иваныча.

— Что всё?

— Всё закончилось, кажется.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

В подвале было тихо, только едва слышно скулил подросток в углу. Стас лежал, навалившись грудью на опрокинутый стол. Он едва заметно дышал, будто уснул.

— Что случилось-то? — спросил Костя.

— Когда ты эту долбаную карту порвал, пацан стал задыхаться, захрипел и упал. И нож упал. Ты убил этого проклятого бомжа.

— Бомжа?

— Ну, Тошка ведь думал, что это дух бомжа им мстил. Знаешь, я готов в это поверить.

Помогая друг другу, они поднялись на ноги.

— Вот ведь пацанов тянет в подвалы, — сказал Иваныч. — И нас тянуло. А что тянет — не поймёшь. Ну что, все целы, и это радует. Пошли отсюда.

Они подняли Захарову. Она пришла в себя на удивление быстро, схватила сына и потащила к выходу. Стас не сопротивлялся — он словно только что проснулся, и, похоже, ничего не помнил.

Иваныч и Костя подошли к пацану. Костя пинком отбросил валявшийся на полу нож и тот ударился о стену.

— Э нет, уликами не разбрасываются.

Иваныч достал из кармана платок и, обернув им нож, сунул за пояс. Подросток перестал выть и позволил вывести себя наружу. По дороге Костя попытался поднять Антипова, но тот уже не подавал признаков жизни — он был мёртв.

— От страха окочурился, бедолага, — заметил Иваныч, когда они вышли на свежий воздух.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

В госпитале они лежали в одной палате. Что произошло в этом подвале, никто из них так и не понял. В сверхъестественное не верил ни тот, ни другой, а объяснить происшедшее без мистики не получалось.

Отлежав неделю в местном госпитале, Костя вернулся домой. Шёл дождь, настроение было таким же поганым, но уже совершенно не хотелось поднимать его при помощи интересных дел. В задницу интересные дела, уж лучше сидеть и скучать за столом в своём кабинете на трезвую голову. А водка… что водка? Её можно выпить и дома. Впрочем, дома тоже не получится: вернулась жена, а при ней много не попьёшь. Хотя она и без водки скучать не даст.

А ещё Костя возненавидел стихи. Особенно детские стишки вроде этого:

«Дети в подвале играли в гестапо.

Зверски замучен сантехник Потапов».

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Сергей Буридамов

Сегамегадрайв

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

От автора: «Сначала я хотел написать рассказ про оборотня, живущего в хрущевке, в маленьком городке 90-х. Но, пока писал первый абзац, вдруг утонул в памяти. Даже сейчас, спустя 20 лет, она сильна яркими образами. Щербатый угол универсама, запах сигарет, жвачки и яркие нездешние вещи, тлеющие останки джипа, а рядом — грузное распластанное тело в кожаной куртке и спортивных штанах. 16-битная приставка „Сега МегаДрайв“ — абсолютный мальчишеский императив тех лет. Альфа и Омега нашей шкалы успеха… Я подумал, что из этих образов может выйти неплохая история».

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

— Мам, у меня — температура, — сказал Максим. Его круглое и мягкое лицо выражало страдание, а тонкий, не начавший еще ломаться, голос дрожал. Мальчик закашлял.

Алена потрогала красный лоб сына.

— Максик, в следующий раз, когда захочешь поднять себе температуру, придумай что-нибудь другое. Я вижу, что ты натер себе лоб.

Максим горестно вздохнул. Стоило хотя бы попробовать. На дворе было 1 сентября 1995 года, и прямо на глазах 12-летнего Максима Тужилина сбывался его худший кошмар. Его ждала новая школа и новый класс. Толстого мальчика передернуло от страха. Он стоял в прихожей. На его плечах висел новый рюкзак, а в ладони был зажат букет цветов.

— Все, Максим, беги в школу. Все будет хорошо. Не ты — первый, не ты — последний, — успокаивающе сказала мать, погладив сына по коротко стриженной голове. Внутренне она не была так спокойна: три месяца назад муж уволился из Научно-исследовательского института, и им пришлось перебраться из Академгородка близ Новосибирска в Подмосковье, в город Электрокабель. Поближе к отцу Алены, обещавшему устроить ее Николая в свою фирму по продаже компьютеров. На новом месте ей совсем не нравилось,