выговор, обвинив в том, что тот действовал «в полном несогласии с нашими распоряжениями», после чего предупредил, что в будущем тому следует «учиться и стремиться восстановить нашу честь, несколько запятнанную этим»20.

Вместо Норфолка во Францию отправился его сын, Суррей. Уже около года граф занимался строительством прекрасного особняка Маунт-Суррей рядом с Норвичем21. В сентябре 1545 года Генрих назначил Суррея королевским наместником во Франции, отвечавшим за все сухопутные и морские силы. Обосновавшись в Булони, Суррей служил королю с такой показной отвагой, что Генрих и Пэджет сочли необходимым отчитать его за ненужный риск, которому он подвергал себя22. Члены Совета не испытывали особого восторга от деятельности Суррея, так как тот позволял себе чрезмерную расточительность и не слишком эффективно вел дела23.

Шестого ноября 1545 года Екатерина Парр опубликовала свою первую книгу религиозного содержания под названием «Молитвы или размышления, побуждающие разум терпеливо переносить все невзгоды»; ее напечатал Томас Бертелет. Хотя это сочинение было строго евангелическим по тону и содержанию, оно не выходило за границы ортодоксии и появилось с полного одобрения короля. В раннетюдоровскую эпоху книга, изданная женщиной, была в Англии крайней редкостью: при первых двух Тюдорах на это решились, помимо Екатерины Парр, только семь дам24. Книга сразу стала очень популярной, особенно среди женщин, и выдержала девятнадцать изданий в течение XVI века. Университеты Оксфорда и Кембриджа обратились к Екатерине, создавшей прославленное сочинение, с просьбой стать их покровительницей, что она сделала с удовольствием. Николас Юдалл посвятил ей свой перевод Евангелия от Луки.

В 1544 году Роджер Эшем завершил свой блестящий сатирический трактат «Toxophilus», в основном касавшийся стрельбы из лука – «занятия, полезного для ума, придающего крепость телу, подходящего для всякого мужа и не вредного ни для кого», – однако содержавший также краткое описание состояния королевства и призыв заменить латынь английским в качестве языка гуманистической науки. Эшем долгое время надеялся представить свой труд королю, но война с Францией помешала этому, и только в 1545 году – вероятно, благодаря содействию сэра Энтони Денни, своего друга и покровителя, – он получил аудиенцию у Генриха. Король принял Эшема в галерее Гринвичского дворца. Ему «так понравилась книга», что он тут же назначил автору содержание в 10 (3000) фунтов стерлингов, дав ему, таким образом, возможность заполучить новых покровителей при дворе.

В ноябре 1545 года Генрих – и лагерь реформатов – потеряли еще одного верного друга и сторонника: умер сэр Уильям Баттс. Его заменил доктор Томас Венди, не являвшийся, однако, интеллектуалом такого же масштаба. Советов Баттса очень не хватало, когда зимой у короля случился очередной приступ болезни. В канун Рождества ван дер Делфт сообщал, что Генрих был «очень плох, учитывая его возраст и дородность, и существуют опасения, сможет ли он перенести новое обострение своего недуга»25.

Тем не менее несколькими часами позже король отправился в Вестминстер и в последний раз за время своего правления обратился к парламенту. С необычной для себя скромностью он поблагодарил спикера за речь, в которой тот напомнил ему об обязанностях суверена, «состоящих в том, чтобы стремиться приобрести превосходные качества и необходимые добродетели, какими должен обладать принц или правитель, и я признаю, что не имею этих даров. Но за те невеликие достоинства, какими наградил меня Господь, я воздаю Его милости самую смиренную благодарность». Посетовав, что «ценнейшее сокровище, Слово Господне, теперь обсуждают, приправляют рифмами и распевают в каждой таверне», он призвал своих подданных: «Будьте милосердны друг к другу, как брат к брату. Любите Бога, бойтесь Его и служите Ему, к чему я, ваш государь, призываю и чего требую от вас; и тогда, не сомневаюсь, любовь и согласие между нами никогда не распадутся и не прервутся»26. Речь короля произвела глубокое впечатление. Один из парламентариев заметил: «Не часто нам приходилось слышать подобные слова от него, это было такой радостью и таким удивительным утешением, что я считаю этот день одним из счастливейших в своей жизни»27.

В 1545 году, дабы не утомлять недужного короля рутинными делами, был введен в употребление «сухой штамп» с подписью Генриха, которым заверялись официальные документы28. Обмакнув штамп в чернила, можно было оставить оттиск подписи короля. Этим приспособлением могли пользоваться лишь уполномоченные на то лица, а именно сэр Энтони Денни, сэр Уильям Герберт, сэр Уильям Пэджет, сэр Джон Гейтс и Уильям Клерк, все – доверенные члены Личных покоев. Только трем из них позволили ставить штамп; двое других должны были выступать в роли свидетелей. Первоначально король хранил его у себя, но позже отдал, поместив в черный мешочек, на сохранение Гейтсу29.

62

«Трудная служба»

Первого января 1546 года знаток древностей Джон Леланд подарил Генриху VIII «новогодний подарок» – краткое изложение своего исследования о сокровищах английских монастырей и древностях Англии. «Я сохранил многих хороших авторов, – писал Леланд в посвящении, – которые в противном случае исчезли бы; часть их остается в великолепнейших библиотеках ваших королевских дворцов». Генрих уже одаривал Леланда церковными должностями, но тот предпочел остаться в Лондоне и не прерывать связи с двором во время создания своих записок. К сожалению, он не выдержал умственного напряжения и помешался. По счастью, смерть наступила быстро – в следующем году1. Еще одним новогодним подарком Генриху стал изящный перевод «Молитв и размышлений» Екатерины Парр на латынь, французский и итальянский, выполненный леди Елизаветой.

В январе король поставил Кранмера во главе комиссии, призванной выяснить, насколько обоснованны некоторые церковные обряды, и сам рекомендовал упразднить отдельные освященные временем ритуалы как суеверные и отдающие папизмом, включая колокольный звон в канун Дня Всех Святых и «величайшее поношение – ползание к Кресту в Страстную пятницу». Но, получив от Гардинера длинное письмо, где тот возражал против изменений, Генрих передумал. Когда сэр Энтони Денни принес ему на подпись окончательный перечень, король отказался утвердить его, сказав: «Я теперь решил иначе»2, и до конца дней придерживался ортодоксии в собственном понимании.

В 1546 году, под влиянием Екатерины Парр и Джона Чика, Генрих VIII наконец уделил внимание пострадавшим во время Реформации университетам. В Оксфорде он воссоздал колледж кардинала Уолси, переименовал его в колледж Церкви Христовой, повелел преподавать там теологию, греческий и древнееврейский и обеспечил постоянным доходом, более высоким, чем у всех соперничавших с ним колледжей; тамошняя церковь стала собором вновь образованной епархии Оксфорда. Первым деканом учебного заведения стал доктор Ричард Кокс, наставник принца Эдуарда, а сам король исполнял роль инспектора. В Кембридже Генрих