каббалы, хотя евреям категорически запрещено открывать свои тайные знания гоям. Но бен-Рувим определённо очень близок к Парсифалю, и двадцать лет его службы шпионом наверняка связаны с тайными нуждами тамплиеров. Значит, он — если и не посвящённый, то, по крайней мере, знает об ордене больше, чем многие братья первой степени посвящения. И в Брабант Парсифаль наверняка взял его тоже для выполнения какого-то тайного поручения. До сих пор — хотя бы внешне — Братство Святого Грааля состояло лишь из рыцарей, и вдруг...

— Итак, моего доверенного зовут Шмулем бен-Рувимом, — проговорил магистр, от взора которого не укрылась гримаса Лоэнгрина. — Он мастер засовывать свой большущий нос в самую узкую щель и вынюхивать всё, что должны знать мы. Хотя иной раз работает и не только на нас. Вернее — зарабатывает не только на нас. Но с этим уж ничего не поделаешь — такова его природа. А приехали мы с очень важным делом, сын.

— Я слушаю, отец, — проговорил молодой герцог. — Но, быть может, ты и твой... доверенный хотите позавтракать? Я позову слуг.

— Пока не нужно, — покачал головой Парсифаль. — Ты начинаешь забывать мои правила: до полудня я только пью. Голова яснее, когда в желудке пусто. Так вот, я не привлекал тебя к делам ордена десять лет, понимая, что ты должен прижиться в Брабанте. Теперь настала пора использовать твоё положение и этот прекрасный замок. Он отлично обустроен. И так хорош внутри! Я заметил, что в его внутреннем дворе даже посажены цветы и фруктовые деревья. Как изысканно! Верно, это всё твоя Эльза старается.

— Цветы и деревья росли здесь ещё при её отце, — заметил рыцарь.

— Отлично. Но главное то, что старый герцог сумел сделать замок настоящей крепостью. И при этом у него добрая слава. Вот этим мы и воспользуемся.

— Каким образом? — спросил Лоэнгрин.

Чувствуя себя неловко под пристальным взглядом отца и ещё более — от колючего взора бен-Рувима, молодой человек чуть отступил и, стараясь выглядеть уверенным, уселся на покрытый ковром сундук. В руке он держал яблоко, которое как раз успел сорвать с дерева, когда заскрежетали цепи подъёмного моста и во дворе замка показалась свита магистра. Плодовые деревья здесь действительно росли давно, но не одичали — приносили крупные и сладкие плоды. Лоэнгрин надкусил яблоко, словно намекая, что он, в отличие от магистра, не прочь позавтракать.

— Нам необходимо в ближайшее время укрыть в надёжном месте одного узника, — сказал Парсифаль. — А поскольку есть люди, которые будут его искать, и они достаточно сильны, то следует выбрать такое место, которое едва ли вызовет их подозрения.

— Ты говоришь об английском короле?

Казалось, магистр удивился проницательности сына:

— Однако, ты не разучился быстро соображать, мальчик!

— Я с самого начала думал, что его похитили и спрятали тамплиеры.

— Хм! Ты произносишь «тамплиеры», а не «братья ордена» и не «мы». Возможно, ты так привык, живя вдали от нас. А что до похищения, тут ты как раз ошибаешься. Это сделали не мы, иначе друзья Ричарда едва ли смогли бы разнюхать, где он находится. Они, скорее всего, были бы уверены, что его нет в живых. Нет, эту промашку совершил один круглый идиот, оплошность которого мне теперь приходится исправлять.

Молодой герцог усмехнулся:

— А ты не боишься привезти своего пленника в Брабант, да ещё в мой замок? Ведь многие знают, что я — сын магистра Братства Святого Грааля.

Парсифаль кивнул:

— И именно по такой причине не подумают, что я выбрал это место. А главное — никто не заподозрит тебя в тайных замыслах, Лоэнгрин. Ты снискал на редкость добрую славу. Просто диву даёшься, как тебе это удалось. Конечно, есть тут заслуга и твоей набожной дуры.

Герцог дожевал яблоко и швырнул огрызок в открытое окно.

— Теперь я понимаю, почему мне не запретили жениться и жить здесь! — воскликнул он, за усмешкой пряча злость. — Я бы мог догадаться: ведь Братство никогда ничего не дозволяет просто так. Что же, я рад, что мой поступок оказался полезен ордену! Но ещё один вопрос, отец: что ты намерен делать со своим пленником? И вообще, для чего он тебе? Убить Ричарда было бы проще.

Парсифаль сверкнул волчьими искрами своих странных глаз:

— Разве проще значит лучше? В своё время ты всё узнаешь. А пока мы оборудуем как следует несколько помещений. Потом приедет моя стража, а ты устроишь всё так, будто просто нанял в Генте воинов для лучшей охраны. Чтобы снять возможные подозрения, я устрою нападение разбойников на два-три купеческих обоза: тогда все поймут, что бдительный герцог Брабанта не зря усиливает стражу.

— И когда пленник будет здесь?

— Примерно через месяц. Недавно его друзья пытались устроить ему побег, но звёзды не допустили этого. Ричард упал с крепостной стены и сильно разбился. Сейчас он уже поправляется, но ему ещё нужно отлежаться, прежде чем можно будет везти его через всю Германию.

— А тебе важно, чтобы он был в добром здравии?

— О да! — Парсифаль поднялся и сделал знак бен-Рувиму. — Идём, Шмуль! Или, Муталиб, как тебе будет угодно. Кстати, надо придумать, каким именем ты станешь называться здесь. Боюсь, для герцогини Эльзы ни Муталиб, ни Шмуль не подойдут — она будет в ужасе.

И, встретив вопросительный взгляд сына, пояснил:

— Я завтра уеду, у меня много дел, которые нельзя откладывать. А он останется. Его (точнее — того человека, в которого он на сей раз превратится) ты тоже наймёшь в Генте и сделаешь управляющим в своём замке. Мне нужен здесь самый надёжный человек.

— Но управляющий в замке уже