Метнувшись к следующему из наемников Оуян Сяо, юноша мощным ударом разрубил его голову наискосок, заставив брызги крови и мозгового вещества окатить еще двоих. Третий умер миг спустя, пробитый насквозь точным уколом меча.

- Не убивай, прошу, - заблажил четвертый, срывая с головы седой парик, и неловко пятясь прочь от Ван Фаня. - Я простой человек, я не господин Оуян, прошу, отпусти меня…

Струсивший ряженый и его товарищи побежали прочь, спотыкаясь в полумраке пещеры. Сяо-Фань опустил меч, все еще напряженный и настороженный, и вгляделся в окружающие тени, пытаясь уловить движение своего врага. Он успел заметить его, но не уклониться - метательный нож из черненой стали свистнул вестником смерти, и кольнул его в левое плечо самым кончиком, тут же зазвенев на каменном полу. В последний момент, юноша сумел применить технику Золотой Рубашки, но она сдержала тайное оружие врага лишь частично, не позволив ему глубже вонзиться в плоть. Защита не снизила смертоносность этого броска - боль и жар раскатились по телу Ван Фаня, истекая из места укола. Яд расходился по его жилам, заполняя собой кровь. Юноша попытался остановить его смертоносный бег целительской техникой, и не почувствовал ближних к ране энергетических жил - отрава, примененная Оуян Сяо, угнетала меридианы, и истощала ци. Юноша зло сжал губы в линию - он узнал этот яд, ведь однажды он уже ощутил на себе его действие. Яд, созданный Ши Ваньчжэном, истинным чудовищем среди практиков мистических искусств, на замену Семилистной Хризантеме, и ничуть не уступающий ей в смертоносности. Отрава без противоядия, легко убивающая как простеца, так и мистика. Яд Шелковичного Червя.

- Попробуй-ка теперь ты моего яда, мальчишка, - проскрежетал Оуян Сяо, выходя на свет. - Ты проживаешь последние мгновения своей жалкой жизни, но у тебя есть еще… Что ты делаешь?

Недоуменный вопрос седовласого убийцы пропал втуне - Ван Фань был полностью поглощен своим занятием. Он быстрыми движениями выбрасывал на ладонь пилюлю за пилюлей, вытряхивая их из разнообразных бутылочек, спешно извлеченных из поясных карманов. Затем, он сжал кулак, кроша хрупкие оболочки шариков целительных снадобий, и обнажая спрятанные под ними травы. Небрежными движениями отбросив некоторые из них, он проглотил остальные, и закусил еще несколькими пилюлями, уже целиком. Следом юноша нажал на несколько акупунктурных точек у себя на груди, и выпрямился, смерив своего врага спокойным взглядом.

- Глупец, от моего яда нет спасения, - хвастливо бросил Оуян Сяо, но в его голосе начали зарождаться нотки сомнения. - Что бы ты ни делал, тебе не жить.

- Это тебе не поможет, - глухо ответил Сяо-Фань, и сорвался с места, стремительный и неуловимый.

Седовласый убийца метнулся было прочь, пытаясь уклониться от призрачного взблеска, которым обратился клинок Ван Фаня, но не смог. Проливающий Воду Меч изогнулся невероятным образом, едва не завиваясь спиралью, и резанул врага по животу, оставляя глубокую рану. Оуян Сяо завизжал, судорожно прижимая ладони к истекающему кровью торсу, и попытался отступить, ускоряясь все больше, но Сяо-Фань неотступно следовал за ним, атакуя снова и снова. Лезвие его меча пело и свистело, взрезая воздух и вражескую плоть, оставляя на теле Оуян Сяо одно ранение за другим.

Тот прекратил было свое бегство, и попытался дать отпор наседающему на него юноше, но безуспешно - ослабленный Ядом Размягчения Костей, щедро струящимся по его жилам, седовласый убийца не мог ничего противопоставить безрассудному натиску Ван Фаня. Истекающая ледяной ци ладонь была пронзена острием Проливающего Воду Меча, безошибочно нашедшего руку врага быстрым, змеиным броском. Метательные ножи, чьи зачерненные лезвия Оуян Сяо пытался разбрасывать, словно крестьянин-сеятель - зерно, бессильно звенели на камнях пещеры и стали меча, не достигая тела юноши. Брошенную ему под ноги бутылочку с ядом, вспухшую клубами черного дыма, Сяо-Фань и вовсе оставил без внимания.

Когда острие меча в очередной раз вошло в плоть Оуян Сяо, он отчаянно закричал, и в вопле его не было слышно ярости битвы - один лишь страх смерти звучал в нем. Седовласый убийца вновь ускорился техникой шагов, пытаясь оторваться, сбежать, уклониться от боя, что так неожиданно стремился к тому, чтобы стать для него последним. Ему удалось было отскочить прочь в этом отчаянном усилии, но Сяо-Фань не отступился. Уронив Проливающий Воду Меч, хрустально зазвеневший на камнях пещеры, он ударил с обеих рук техникой Божественного Меча Шести Меридианов, вкладывая в эту атаку все силы, всю свою жажду мести, всю пылающую в сердце ярость. Торс Оуян Сяо вспух множеством кровавых ран - словно алые цветы начали распускаться на нем, один за другим. Он рухнул навзничь, пачкая пол пещеры темной кровью, льющейся все обильнее, и вместе с кровью из убийцы, мучителя, и насильника истекала сама жизнь. Он засмеялся, и, неожиданно, в его хриплом смехе зазвучало злорадство.

- Ты не выйдешь отсюда, - прохрипел он, сплевывая кровь. - Убивший меня, умрет и сам.

Он отнял ладони от раны в животе, и, воздев к небу судорожно скрюченные пальцы правой руки, вонзил их себе в брюхо, вырывая наружу кишки. Резкий смрад заполонил пещеру, пахнув вонью отхожего места и чем-то чуждым, не принадлежащим человеку.

- Мои летучие мыши разорвут тебя, мерзкий мальчишка, - выдавил Оуян Сяо. - Яд, излившийся из моего нутра, уже зовёт их. Ты упокоишься в их желудках.

- Мыши? - равнодушно отозвался Сяо-Фань. Он подобрал меч, и подошел ближе к своему врагу, встав над его телом. - Те, которых я отравил, прежде чем войти сюда? Не отвлекайся, - его оружие мелькнуло быстрой молнией, ударив четырежды, в основание каждой из конечностей врага. Тот, болезненно вскрикнув, обмяк, недвижимый.

- Ты неплохо придумал с кишками, - бесстрастно продолжил юноша. - Но не довел дело до конца. Давай я помогу тебе.

Быстрым ударом крест-накрест распоров брюхо Оуян Сяо, он наклонился, и рванул наружу его внутренности, распуская их, словно клубок нитей. Седовласый убийца, утративший всякое подобие человеческого облика, дико завизжал, колотясь, словно в приступе падучей. Отвратительный смрад заполнял пещеру все гуще, вышибая слезы из глаз, но Ван Фань не обращал на это внимание. Не останавливала его и жестокость устроенной им пытки - он видел в ней лишь справедливое воздаяние.

- Ты - единственная жертва, принесенная мною духу Мэнпо, - сообщил он еле дышащему врагу. - Но, я думаю, тебя хватит.

Он нанес последний удар, отделив голову Оуян