Удар!

Скользнув по шлему, клинок ударил в плечо – вражеский воин охнул, правая рука его, выпустив шестопер, бессильно повисла. Ага! Кость-то сломана, еще бы – от такого удара, да еще с коня!

Павел оглядел своих, отметив, как лихо орудует булавой Нежила, как машет позади мечом верный оруженосец Неждан… Привстал в стременах, крикнул:

– Бей их, парни! Бей!

Пропела шальная стрела, молодой человек вовремя пригнулся – не стрелу заметив, а целившихся за кустами лучников. Схватил привешенную к седлу секиру, метнул, бросил коня на врагов…

Кто-то подставил меч… Ага – объявился еще один всадник. А с лучниками Нежила покончил, да и Неждан подмогнул…

Бухх!!!

Ударил щит о щит, зазвенели, скрестившись, клинки, захрипели кони. Враг был в простом – куполом – шлеме, в короткой кольчужице, с длинным миндалевидным щитом, таким же, как и у Павла. Вот, покружась, снова ударил… Боярин подставил щит, обитую железом кромку – пущай тупит свой меч… Еще хочешь? Пожалуйста. На тебе щит. Бей! А теперь – получи в ответ… Н-на-а-а!!!

Отбив летевший прямо в шею клинок, Ремезов неожиданным финтом перевел разящее лезвие вниз – поразив врага в колено. Сразу же раздался жуткий вопль, побелев от боли, воин покачнулся в седле… и Павел нанес короткий укол в шею. Хватило… враг захрипел, повалился, и бросившийся прочь конь его потащил застрявшего в стременах всадника, орошая твердый мартовский снег свежей дымящейся кровью.

А как иначе? С волками жить – по-волчьи выть, в средние века никакой сопливый гуманизм не катит.

С вражинами все было кончено – кто-то убит, кто-то ранен, а кто-то и вообще предпочел сдаться, таких оказалось аж трое. Ну, правильно, зачем за хозяина жизнь отдавать?

К этим-то пленникам, спешившись, и подошел Павел, краем глаза глядя, как воины его «молодшей» дружины осматривают раненых и павших.

Руки пленников уже были надежно связаны, непокрытые головы поникли, очи опущены долу… Ну, надо же, словно двоечники-младшеклассники, потупясь, в углу стояли.

– Кто послал? – быстро спросил Павел.

Пленные замялись, украдкой посмотрев на того, что стоял справа – плечистого, с небольшим шрамом на левой щеке, по всей видимости, десятника… что ж, невелика птица.

– Убить! – быстро приказал Ремезов идущему позади Неждану.

Половчей перехватив палицу, оруженосец размозжил пленному голову одним ударом. Полетели вокруг мозги и кровь, обмякнув, тяжело повалилось в снег мертвое тело.

Боярин хмуро взглянул на оставшихся:

– Ну?

– Не вели убивать, господине! – упав на колени, оба горячо взмолились. – Спрашивай! Все, что знаем, расскажем.

Увы, знали они не так уж и много. Сказали, конечно, что послал их боярин Онфиме Телятыч, но об этом Ремезов и без них догадывался почти наверняка.

– Вчера, позавчера, на заглодовской усадьбе – были? Ну!!!

– Были, господин. Нам боярин приказал, а ослушаться мы не смели.

– Что именно приказал, живо!

Пленники заговорили наперебой, путано и быстро. И снова ничего нового, ничего такого, про что Павел бы не знал, о чем бы не догадывался. Подтвердились все слова вдовы – и в самом деле, все те подлые убийства да набег совершились по прямому приказу Телятникова. А вот про помеченные стрелы воины не знали – им просто дали с собою запас, да сказали – стрелять именно этими.

– Теперь о погоне, – Ремезов поглядел на луну и сплюнул в снег. – Не об этой… Других воинов боярин ваш никуда не отправил?

– Никуда… Не ведаем, господине.

– Жаль, что не ведаете.

– Ой, вспомнил! – один из пленников, помоложе, с редкой бороденкой, вскинул со всей искренностью глаза, в которых так и светилась мольба: мол, не убивайте, не надо, я ведь вам еще пригожусь, правда-правда… ведь пригожусь же!

Не-ет, это был не воин, просто слуга, челядин.

– Вспомнил? Ну, говори.

– Я в горнице, там, когда собирались, слышал, – волнуясь, забормотал парень. – Хозяин кому-то говорил, тиуну, кажется… мол, ежели тут на выселках не нагоним, не возьмем, тогда придется в Вязьму воинов посылать… еще думал – кого.

– Вот оно как, – зло хмыкнул Ремезов. – Значит – в Вязьму.

Ну, а куда же еще-то? Телятников, похоже, слышал про сестру Марии, от нее же самой и слышал, и знал, что сестрица в Твери проживает. А в Тверь какой путь? Да через Вязьму только. Да-а… не отстанет поганец от вдовицы… Ишь ты, еще и выселки под раздачу попали бы! Павел покривил губы – вовремя он с дружиною появился, вовремя.

– Много у Телятникова на усадьбе людей?

– Опытных воинов – с дюжину, остальные – вот мы, да простые слуги.

Это уже подал голос тот, что постарше – мол, и я вам сгожусь.

Сгодишься, сгодишься, никуда не денешься… Молодой заболотский боярин уже принял решение и тут же распорядился:

– Ты, Нежила, ты, и ты… вот у кого рука ранена – ведите пленных на выселки, там и останетесь, – еще ты с ними. Марью Федоровну, вдовицу, до Вязьмы сопроводите, потом назад. Пленников на выселках, у Даргомысла, оставите… Хотя нет! – Ремезов ткнул пальцем в молодого. – Этого с собою возьмем. Собирайтесь! Проведаем Онфима Телятыча, а то что-то долгонько у него не гостевали.

О том, что, в вопросе с соседом уже давно пора было поставить жирную точку, Ремезов думал давно, да только вот все как-то некогда было – то одно, то другое, то третье, к тому же и кровь не хотелось зря лить, да и князь смоленский сей междоусобицы не одобрил бы. Не одобрил бы, да… но вот сейчас до его одобрения Павлу никакого дела не стало! Телятников-то совсем страх потерял, обнаглел до крайности и полный беспредел устроил. Мало Заглодова, еще на выселках хотел погром устроить – погоню послал. Бедная Марья… Бедные смерды убиенные, да все, в рабство угнанные, людишки.

– Баб да детищ заглодовских боярин твой подлый кому спроворил?

– Про то не ведаю, – пленник затряс головой. – Вот, ей-богу, не знаю!

– Верю… Как звать-то тебя?

– Федором.

– У Телятникова – в челяди? – Павел прищурился.

– В холопях обельных.

– Так я и думал. Для нас, все как надо, сладишь – в рядовичи к себе возьму.

Парень поспешно упал на колени:

– Приказывай, господине.

Они так и поехали – Ремезов, Неждан, да еще двое парней из молодшей дружины, пристально наблюдавших за бегущим рядом, на веревке, пленным. Ехали быстро, да, пока добрались до усадьбы Телятникова, уже и совсем стемнело, правда, в небе ярко сверкала луна, освещая дорогу путникам… незваным гостям – так вернее.

Павел вовсе не собирался нападать на усадьбу – не хватило бы сил, а подмогу звать было уже некогда – завтра-то в Смоленск, к князю. Да еще не хотелось упускать удобный случай – Телятыч действует активно, погоню вот выслал, а еще раньше – воинов, убийц. И ответки рано не ждет, наверняка в курсе уже, что Ремезова сюзерен вызвал… так и его, Телятникова, тоже, верно, вызвали…