Эту беседу генсек завел почти сразу, едва они с Гереком сели в правительственную «Чайку» и выехали из аэропорта в город. Причем Брежнев еще с молодости неплохо знал польский язык, но с Гереком предпочитал изъясняться на русском, благо тот хорошо им владел.

– Эдвард, со Шляхтичем (именно так Брежнев произносил эту фамилию – так ему было удобно) надо что-то делать. Этот капрал хочет тебя подсидеть.

– Мне кажется, вы заблуждаетесь – подсидеть меня хочет Каня, а не Франчишек, – возразил генсеку польский лидер.

– С Каней мы как-нибудь справимся, а вот Шляхтич человек весьма опасный – интриган из интриганов. Ты, кстати, уволь двух своих секретарш, которых он к тебе устроил – они докладывают ему обо всех твоих планах.

Герек уставился на собеседника изумленным взглядом, не понимая – шутят с ним или говорят правду. Ведь Шляхцича он знал давно – еще с середины 50-х, когда они вместе работали в Катовице:

Герек тогда был секретарем воеводского комитета ПОРП, а Шляхцич был начальником воеводского Уряда по делам общественной безопасности. И вот на тебе – оказывается, он приставил к своему земляку соглядатаев! Было от чего удивиться.

– Да, да, эти девки работают на Шляхтича, – подтвердил верность своих слов Брежнев. – Так что в этот приезд я намерен поставить вопрос ребром: либо ты убираешь этого человека, либо…

– Хорошо, Леонид Ильич, я все понял, – ответил Герек и даже положил свою ладонь на колено собеседнику.

Этот жест ясно указывал на то, что в этом вопросе польский лидер не обманывает советского. Ведь чаще всего он поступал иначе – давал слово пойти навстречу советским инициативам, а сам потом поступал по-своему. Но поскольку Брежнев очень тепло относился к Гереку (хотя многие его соратники по Политбюро считали Герека лицемером), он постоянно прощал ему эти «закидоны». Но в случае со Шляхцичем глава ПОРП решил пойти навстречу просьбе Брежнева. Просто он ясно осознал, что в этом вопросе Брежнев определился раз и навсегда и лучше его не злить. Да и сам Шляхцич пару дней назад сильно досадил Гереку, о чем тот тоже не забыл.

Ретроспекция. 16 июля 1974 года, вторник, Варшава, Краковское подворье, улица Новы Свят, 6/12, ЦК ПОРП

Герек сидел у себя в кабинете и знакомился с окончательным планом торжественных мероприятий по случаю 30-летия ПНР, когда к нему в кабинет буквально вбежал Шляхцич. По его перекошенному лицу было видно, что он чем-то сильно разозлен.

– Эдвард, как это понимать, черт возьми – наши футболисты собираются проиграть русским! – чуть ли не закричал с порога визитер. – Я только что разговаривал с главой нашей футбольной Федерации Паточняком и он мне прямым текстом заявил, что ему выкручивают руки. Ты об этом что-нибудь знаешь?

Прежде чем ответить, Герек отложил в сторону документы и жестом пригласил своего коллегу сесть на стул напротив него. И только потом ответил:

– После тяжелого для нашей сборной чемпионата мира нашим ребятам надо хорошенько отдохнуть. Поэтому мы выставили на этот турнир тех футболистов, которые были на чемпионате в запасе. Их девять человек и они тоже могут дать бой русским.

– Какой бой, если Паточняк говорит, что ему дана четкая команда: если наши попадают в финал с русскими, то они этот матч должны им проиграть.

– Пан Паточняк, видимо, имел в виду другое – что второй состав нашей сборной может уступить русским.

– Но тогда дай команду собрать основной состав – чтоб не проиграли. Мы все-таки празднуем 30 лет нашей страны и должны с честью встретить эту дату. Турнир должен быть нами выигран, а не проигран – только тогда мы сможем порадовать наш народ.

– Я же тебе говорю, что наши ведущие футболисты устали после мирового турнира и хотят отдохнуть, – вновь завел старую песню Герек.

– Эдвард, зачем ты мне врешь? – сверкая очами, спросил Шляхцич. – Я после разговора с Паточняком специально связался с тремя нашими ведущими футболистами – Лято, Шармахом и Дейной – так вот они заявили, что готовы прямо сейчас приехать в расположение сборной и разорвать этих русских, как они разорвали недавно аргентинцев, итальянцев и бразильцев.

Речь шла о недавнем блестящем выступлении сборной Польши на чемпионате мира в ФРГ, где поляки победили в шести матчах. И начали они с победы над сборной Аргентины 3:2, где два мяча забил Гжегож Лято. Еще один «дубль» он сделал в следующей игре – против команды Гаити, которую поляки разгромили 7:0 (хет-трик был на счету Анджея Шармаха из забжевского «Гурника»). Третьими под польский «каток» попали итальянцы, поверженные 2:1 (мячи у поляков забили все тот же Анджей Шармах и Казимеж Дейна из варшавской «Легии»). Это была уже настоящая сенсация, поскольку такой прыти от сборной Польши мало кто ожидал, хотя два года назад они и стали победителями Олимпиады. Но то Олимпийские игры, а тут чемпионат мира, где играли куда более сильные команды.

В четвертой игры поляки одолели шведов по. Автором единственного гола был Гжегож Лято. Этот 24-летний футболист уже пять лет выступал за команду «Сталь» из города Мелеца, который всего один раз был чемпионом Польши (в сезоне 1972/73). Причем попал туда Лято в возрасте двенадцати лет. Перед началом сезона 1969/70 он был переведён в основной состав клуба, который тогда выступал во второй лиге Польши. И уже в первом же сезоне Лято, сыгравший в 23-х матчах и забивший 6 голов, помог своей команде выйти в высшую лигу. После этого сразу несколько именитых команд предлагали талантливому футболисту перейти к ним, но Лято был истинным патриотом «Стали» – всем отказал. А когда он произвел фурор на чемпионате мира, то им уже заинтересовался «Кельн». Но здесь уже партийное руководство Польши не захотело отпускать своего лучшего футболиста за рубеж.

Между тем в пятом матче мирового турнира поляки обыграли команду Югославии со счетом 2:1. И снова отличился Лято, забив решающий гол. К 63-й минуте счет был 1:1 (мячи забили: у поляков Дейна, у югославов – Станислав Караси) и гол Лято позволил сборной Польши выйти вперед и победить.

В решающем полуфинальном матче сборной Польши противостояла команда ФРГ. Причем немцев устраивала и ничья, а вот полякам нужна была только победа. И им вполне по силам было ее добыть, если бы не… погода. Дело в том, что незадолго на начала матча начался сильнейший проливной дождь, который буквально затопил поле. Вследствие чего пожарные отправились откачивать воду, но это не помогло – поле было в негодном для игры состоянии. Встал вопрос об отмене игры или провести в другом городе, но график турнира не позволял этого сделать. В итоге австрийский арбитр Эрих Линемайр принял решение начать игру с 30-минутным опозданием.

Матч начался с минуты молчания в память об умершем 1 июля 1974 президенте Аргентины Хуане Пероне (страной после этого стала править его супруга Эва). Поскольку поле промокло, а дождь не прекращался даже после начала игры, то играть на мокром поле обеим командам было тяжело. Но особенно трудно приходилось полякам, привыкшим к быстрым комбинациям и короткому пасу. Мяч двигался очень медленно и был тяжёлым от воды. Немецкий вратарь Зепп Майер вступал в игру преимущественно в первом тайме: территориальное и игровое преимущество было на стороне поляков, но своими шансами они не воспользовались.