– Это может быть прозвище, – говорит он, продолжая заглядывать через плечо Тарека. – Я имею в виду «Принцессу». Мы все воспринимаем это буквально, но это может быть и не так.

Тарек поднимает глаза и задумчиво рассматривает его.

– Об этом стоит подумать. Я просмотрел родословные, но ни у одной из высших фамилий ни в одном королевстве не рождалось женщин. Все, что мы узнали, указывает на Ночной Двор, но король Корвен так и не женился после того, как потерял королеву Акиру. У них не было детей до ее смерти, что, вероятно, связано со слухами о бесплодии Корвена. Поэтому у него не было и внебрачных детей.

– Может быть, она родом откуда-то из-за пределов четырех королевств? – возражает Риалл.

– За пределами королевств есть только два государства, оба – монархии. Одним правит верховная жрица, у которой нет наследников. А другой – королева с несколькими дочерьми и сыновьями. Если бы кто-то из ее детей пропал, его бы стали искать. И скрыть это было бы невозможно.

– Может, она и не пропала. Верус сказал, что она умерла. Может быть, ее семья тоже так думала? – замечает Курио.

Я делаю глубокий вдох и пытаюсь стряхнуть нервозность, которая колет конечности иголками. Я не могу понять, что происходит, – кажется, мы говорим о чьей-то чужой, а не о моей жизни. Я надеялась, что, может быть, что-то сказанное Верусом или какая-то подсказка, которую мы нашли, вызовет во мне воспоминания и поможет установить связь с прошлым. Но я все так же пуста и потерянна, как и раньше. Все эти разговоры о королях, принцессах и высокородных фейри бесят меня с каждой секундой все сильнее, потому что каждый вариант звучит еще нелогичнее предыдущего. А может быть, я просто хочу, чтобы они звучали как-то неправильно, потому что нет ни малейшего шанса, что та, кем я являюсь сейчас, сможет вписаться хоть в одно из этих королевств?

Конечно, у меня появились ответы или, скорее, подсказки. Я просто не предполагала, насколько все это может оказаться запутанным. Я думала, что глухая черная стена из ничего – это достаточно сложно само по себе, но сейчас у меня еще больше вопросов, чем раньше. И кажется, что ответить на них у меня нет ни единого шанса, и я просто киплю и пузырюсь от разочарования.

Я вытягиваю шею в одну сторону, затем в другую, прокручивая вокруг себя бо, чтобы выплеснуть накопившиеся энергию и беспокойство.

– Но где же приказ о розыске преступника? Если бы где-то убили какого-то очень важного фейри – даже если бы это пытались скрыть, – королевства все равно действовали бы, пусть и тайно, чтобы наказать того, кто это сделал. И даже если охота бы велась лишь для того, чтобы подобное преступление больше никогда не повторилось, за убийцами бы все равно охотились – и охота была бы беспощадной, – утверждает Тарек. – Если бы такая охота велась – даже за пределами четырех Дворов, ордена знали бы об этом. Кого-то даже наняли бы.

– Может быть, это как-то связано с кланами? Эти Айджиины играют по другим правилам. Может быть, в их иерархии есть эти дурацкие титулы, – предполагаю я.

В комнате становится тихо, поскольку каждый из нас обдумывает слишком много вопросов, на которые у нас нет ответов. Я мысленно достаю свой список всего, что откладывала на потом.

– Насколько коготь ястреба распространен? – спрашиваю я, чувствуя внезапное напряжение.

– Он растет повсюду и имеет несколько различных применений – некоторые из них вполне мирные, – объясняет Риалл, и я киваю, не зная, чувствовать ли мне облегчение от этого или разочарование от того, что еще одна моя теория оказалась тупиком.

– Думаю, нам следует первым делом отправиться на побережье Сагора. Это последнее место, которое посетил лорд Дэрал перед тем, как его убили. Другие подсказки от Веруса ведут к Ночному Двору в целом. Мы должны начать оттуда и посмотреть, вдруг там что-нибудь найдется, – заявляет Тарек.

Он смотрит на каждого из нас в поисках согласия. Я пожимаю плечами, готовая сделать все, что они считают наиболее разумным, потому что у меня нет плана.

Когда Тарек начал все записывать, я быстро поняла, что у нас больше деталей от этой головоломки, чем я думала. И единственная проблема заключается в том, что никто из нас не имеет ни малейшего представления о том, как все это сочетается.

Я бы хотела быть более полезной, но я растеряна и не представляю, во что мы вообще ввязываемся. Я не хочу, чтобы мои «скорпионы» пострадали, особенно в погоне за чем-то, что может принести мне еще больше неприятностей или нанести еще больший ущерб.

С другой стороны… а что, если случится чудо и где-то там меня ждет семья? Тогда я тоже не знаю, что делать. Мне трудно было довериться «скорпионам», но, в конце концов, нельзя отрицать, что мы отлично друг другу подошли. С кем-то другим так может не случиться. Я жестока, сломлена, в осколках моей сущности нелегко ориентироваться, и у меня есть склонность убивать любого, кто попытается залезть мне в душу. Как с этим набором можно наладить отношения с семьей, я не представляю.

А если они ожидают, что я окажусь другой?

Что, если им не понравится та, кем мне пришлось стать, чтобы выжить?

Почему меня это волнует?

Я снова чувствую себя неловко. Может быть, стоит позвать Икон, чтобы она поборолась со мной?

Тарек и Риалл поднимаются со своих мест.

– Ты собираешься привлечь «лисиц»? – спрашивает Курио.

– Возможно, у них есть свои информаторы на побережье, которые могут проследить связь с Дэралом, но думаю, что лучше привлекать их как можно меньше. Нужно начинать приготовления. – Тарек рассеянно хватает все страницы пергамента и уходит.

– Раз уж я здесь бесполезен, пойду разбираться с ланчем, – Риалл подмигивает мне и тоже уходит, и я – пусть это и нелепо – чувствую себя брошенной.

Тарек и Риалл пошли делать то, что принесет пользу всем нам. И теперь мне хочется врезать себе, потому что запуталась в собственных чувствах. Я напоминаю себе кровоточащую рану, нуждающуюся в лечении. Но она слишком болит, чтобы кто-то к ней прикасался.

Я хочу получить ответы, но не могу. Мне не все равно, но я сомневаюсь, стоит ли оно того. Я уверена, что «скорпионам» есть чем заняться. Например, хорошей охотой, за которую платят, а не эта ерунда с погоней за призраками – теперь и в буквальном смысле.

Я чувствую себя виноватой за то, что втянула их в этот хаос. Но я также и благодарна им