это за боги, которые не могут перемещаться по небу сами без специальных кругов? Подобную полунаучную-полусуеверную позицию Косьма называет смехотворным богохульством, и в данном случае не согласиться с ним сложно. Далее, однако же, следуют тезисы, согласиться с которыми намного труднее.

Небеса полагаются неподвижными, поскольку Млечный Путь по разумению Косьмы состоит из нескольких элементов, а, значит, должен либо падать, либо улетать ввысь, но этого не происходит. Таким образом, никакое суточное вращение небес невозможно, а все небесные светила перемещаются усилиями ангелов. Касательно движения легких и тяжелых тел мы могли бы предположить отсылку к Аристотелю, но Косьма не знал античной механики и потому заявлял, что невообразимо тяжелая Земля не может находиться в центре мира, но лишь на его дне. Как следствие, всякие рассуждения об антиподах объявлялись недостойными рассуждений бабьими сказками. Против шаровидной и расположенной в центре мира Земли выдвигается еще и такой аргумент, что в таком случае она не могла быть затоплена Потопом.

Явление захода Солнца потребовал от Косьмы отдельных пояснений. Утверждается, что на севере (и на западе) Земля сама по себе намного выше, чем на юге, и потому, например, Нил несет свои воды медленно, ведь он движет их ввысь, а Тигр и Евфрат стремятся вниз и потому текут намного быстрее. Говорится даже, что идущие на север и на запад корабли взбираются по морю ввысь. После сказанного уже не так удивительно, что Косьма предполагает существование на севере огромной горы, которую никто не видел, но именно за ней Солнце скрывается по ночам, когда обходит Землю с запада на восток. Поскольку гора имеет коническую форму, то иногда она закрывает Солнце надолго, а иногда — нет, в зависимости от того, как низок его путь. Этим объясняется отчего зимой ночь длинная, а летом короткая.

Отдельно приводится геометрическое обоснование того, что Солнце является не очень большим объектом, ведь иначе оно не могло бы скрыться ни за какой горой. Если мы заранее допустим, что Земля плоская, а мир достаточно мал, то рассуждения Косьмы даже обретут некоторый смысл. В самом деле, он полагал, что солнечный диаметр равен ширине той области суши, где в день летнего солнцестояния предметы не отбрасывают тени. В качестве допустимой погрешности принималась человеческая тень длиной не более половины фута, отсюда получался размер Солнца в 24° земного меридиана (разумеется, для плоской Земли никакие градусы не имели смысла), то есть около 2650 километров.

Не совсем понятно, как именно наблюдательный купец и добросовестный рассказчик пришел к таким выводам об устройстве мира, поскольку они никак не проистекают из того, что в действительности видел Косьма. Особенно удивительно, что во время своих путешествий на юг он так и не заметил, что вид звездного неба существенно меняется, а потому Земля просто-напросто обязана быть шаром. С момента своего написания «Христианская топография» не раз подверглась критике со стороны некоторых образованных представителей духовенства, но в целом она лишь отражала уже устоявшиеся взгляды Отцов Церкви. Косьма цитирует многих из них, а особенно — Севериана, и нигде не смеет отступать от Писания, поэтому неудивительно, что его книга оказалась весьма популярной в Византии, а затем и на Руси.

Здесь необходимо понимать, что Косьма Индикоплов являлся типичным представителем византийского торгово-ремесленного класса. Пока империя была сильна и обширна, эти люди — трудолюбивые и предприимчивые горожане — обеспечивали ее богатство и процветание. Они располагали средствами, знали грамоту и умели считать, но не имели досуга и свободного времени, чтобы получать классическое образование. Старая аристократия еще держалась за античное наследие, но прочие жители Империи не считали греческую и римскую культуру своей, поскольку никогда ее не знали, и жили народными традициями. Теперь же, вместе с ростом благосостояния, торговцы и ремесленники начали формировать и собственную культуру, которая основывалась преимущественно на прагматических интересах, Библии, а также близких простым людям воззрениях и суевериях. Философские системы эллинов не могли закрепиться в новых условиях, поскольку были, во-первых, слишком сложны для ограниченных представлений большинства горожан, а, во-вторых, являлись для них чуждыми и лишенными смысла. Даже противоречащие христианским догмам факты не осмысливались, но лишь перетолковывались и приспосабливались к старым взглядам.

Последние очаги античной мудрости

Отдельные мыслители, такие как богослов-неоплатоник Иоанн Филопонт или севильский епископ Исидор продолжали изучать античных авторов, перенимая у них многие положения об устройстве мира. Их работы не получили широкой популярности, но все же Иоанн был хорошо известен в исламском мире, а Исидор — на христианском Западе, причем его книги, в которых говорилось о сферическом небе (подпирающем верхние воды) использовались для обучения клириков. Несмотря на это большинство грамотных европейцев продолжало придерживаться воззрений близких к тем, что излагали Севериан и Косьма Индикоплов, а различные церковные авторы постоянно подпитывали эту веру новыми сочинениям. Лишь на мусульманском Востоке — той части античного мира, которая не захотела идти в фарватере Рима или Константинополя — свет греческого наследия не угас и продолжил сиять с неизменной яркостью.

Поскольку германцы, уничтожившие в V веке Западную империю, сами были христианами (их крестили последователи еретического арианства), то в Европе сохранились лишь те немногие остатки античной культуры, которые сохранила церковь. На востоке ситуация в империи была иной — греческий язык там являлся основным, а вот латынь знали мало. Христианский Константинополь вел яростную борьбу с античным наследием, однако к началу VII века многие провинции, а также северная Африка (середина VII века) и Испания (начало VII века) откололись и стали мусульманскими. Арабы отринули римскую религию, но восприняли культуру покоренных земель, так что именно ислам сохранил греческую литературу, философию и науку. Постепенно, начиная с XI века, благодаря контактам с маврами, Запад начал по крупицам восстанавливать утерянную античную мудрость. К моменту взятия Константинополя турками в 1453 году Европа уже вновь знала многое из греческого наследия.

Можно спорить о том, насколько велики греческие достижения в литературе или философии — это вопрос вкуса и предпочтений, — но их успехи в математике и астрономии неоспоримы. Конечно, какие-то начальные знания и приемы, а также записи наблюдений за светилами были унаследованы от Египта и Вавилона, но искусство дедуктивного доказательства является всецело греческим изобретением. Стало понятно, что некоторые процессы могут быть описаны языком математики, а полученные таким способом модели будут весьма хорошо соответствовать наблюдаемым явлениям. Хотя на тот момент было еще непонятно, что именно и как следует изучать.

Все, о чем мы говорили выше, было сделано очень небольшим числом людей в нескольких торговых городах. Македонцам и римлянам